— Ваше приказание будет исполнено, товарищ Сталин — сказал, вставая со стула, товарищ Иванов.

— Выезжайте снова на юг, а как только у меня появится возможность, после завершения всех этих переговоров с украинскими товарищами и панами о судьбах отечества, и общего устройства государства, я тоже туда приеду. Там и продолжим наш разговор. До свидания, товарищ Иванов. До скорой встречи — сказал Сталин.

— До свидания товарищ Сталин — сказал огромного роста мужчина, выходя из кабинета.

В кабинете заместителя председателя ВЧК по Петрограду Глеба Бокия побывал в этот вечер необычный гость. Впрочем, необычных гостей в этом кабинете встречали достаточно часто, поскольку хозяин его, был человеком любопытным и интересующимся многими вопросами, которые на первый взгляд, могли показаться весьма странными для одного из руководителей ВЧК. Сегодня в гости к заместителю Моисея Соломоновича Урицкого пришел поэт Велемир Хлебников.

— Приветствую тебя, отец новой поэзии, главный начальник земного шара — с улыбкой поздоровался с гостем Бокий.

— И вам не кашлять, любезный ужас в ночи, поглощающий тысячами человеческие жизни — любезно расшаркался Хлебников.

— Ладно, ладно некогда мне тут попусту лясы точить, дело у меня к тебе есть срочное — продолжил разговор Бокий.

— Рассказывай, что за дело — ответил гость.

— Начну прямо без различных экивоков. Там, в тех местах, откуда ты родом, в астраханских степях, появился, рассказывают один занятный тип, который меня сильно интересует. Ты насколько я понимаю, скоро собираешься выехать туда — спросил хозяин кабинета.

— Да, есть такое дело. Решил вот родителей навестить. Соскучился по ним, сил нет, да и здоровье не помешало бы укрепить. Давно я у них не был. Стареют потихоньку. А кто тебя интересует то? Если что, ты прекрасно знаешь, что на мою помощь ты всегда можешь рассчитывать, так что говори уж, кто тебе потребен, и я в лепешку расшибусь, но для тебя друг мой найду нужного тебе человека — сказал, Велемир, весело улыбаясь.

— Ой, спасибо тебе огромное, за такое рвение! Мне просто даже как-то неловко стало. Но я это постараюсь это смущение свое как-нибудь пережить. Говорю тебе прямо, как на духу. Меня сильно интересует некий человек, уроженец ваших мест, который себя именует Джа-лама. Он тебе известен? — спросил хозяин кабинета.

— Более чем. Это мой земляк, мы с ним с одного улуса. В раннем детстве он часто рассказывал мне сказки и различные истории, ему было тогда лет тридцать уже, а я был совсем юнцом, но я его прекрасно помню. Он, как и наша семья жил, тогда при ханской ставке в Больше-Дербетовском улусе. Джамцаран, так тогда его звали, прекрасно образованный человек, насколько мне известно, учился в детстве в школе при ханской ставке, а потом завершил с отличием астраханское техническое училище. А это одно из лучших в стране учебных заведений вообще, а по уровню подготовки технических специалистов оно не имеет себе равных в стране. И даже если я и немного не прав в этом конкретном случае, и чрезмерно восхваляю учебное заведение из моего родного края, то самую малость. Потому, что уровень данного училища весьма высок — рассказал Велемир, и после того как завершил свою речь вопросительно посмотрел на Глеба Бокия.

— Рассказывают, что этот человек обладает огромными магическими способностями — поинтересовался чекист.

— Может быть. В детстве помнится, он считался у местных жителей кем-то на вроде знахаря, к нему водили больных на прием и многие действительно излечивались, особенно хорошо у него получалось лечить разные психические болезни и болезни связанные с различными повреждениями головы. За несколько сеансов он излечивал, к примеру, опухоли головного мозга. В этом была его особая специализация. Я сам это видел своими глазами, как Джамцаран читал мантры, священные тексты над больными, а потом особым способом замерял белой ниткой голову больного человека, после этого он начинал мять голову с пением священных текстов. И это наверно единственное доподлинное чудо, которое мне пришлось лично наблюдать. Поскольку люди выздоравливали, даже те, кто не имел даже малейшего шанса на спасение — задумчиво ответил Велемир Хлебников.

— Очень интересно. А что ты, мой дорогой друг, знаешь о его многолетней учебе в Тибете? Правда ли, что он является близким другом Далай-ламы и других великих лам? — спросил Бокий.

— Насколько я знаю, в ханской ставке его видели в первую очередь специалистом по сельскому хозяйству, поэтому его и направили на учебу в Астрахань в техническое училище, и надо сказать, что таким он и стал впоследствии — ответил Хлебников. — Первоклассным специалистом в области сельского хозяйства. Перевел он всю работу ставки по эксплуатации принадлежавших ей сельхозугодий на научный, промышленный лад, и урожаи стали расти как на дрожжах. Купили по его инициативе трактора, с которыми он прекрасно разбирался и результат сам стал говорить за себя, ставка хана стала богаче во много раз больше, чем при прежнем способе хозяйствования. И вообще с любой техникой у Джамцарана сложностей не было.

Короче был Джамцаран у нас в ханской ставке мастером на все руки. Но в тоже время его всегда интересовала религия. Он с самых ранних лет он был помощником ламы, проводил вместе с ним обряды, в том числе и сложные тантрические посвящения… Я думаю смысла тратить многие годы, ему на обучение в Тибете не было. Знал он, уже находясь в Калмыкии достаточно, чтобы объявить себя Бакши, то есть учителем. Подлинных лам, действительно десятилетиями изучавших в Тибете буддийские науки, очень мало в Калмыкии. Они есть только в больших улусных центрах, а в остальных деревнях и селах в местных храмах являются настоятелями люди, являющиеся учениками местных лам. Их и называют учителями, то есть Бакши. Насколько я понимаю, Джамцаран выехал на обучение в Тибет уже в достаточно зрелом возрасте — ответил Велемир. Хотя рассказывали и еще то, что находясь на обучении в тибетском монастыре, он во время спора убил своего сокурсника, а потом был вынужден бежать из Лхасы, столицы тибетского государства. История эта, к сожалению достаточно обычная для буддистов выходцев из монгольских народов. Обучение в тибетских монастырях строится в основном на диспутах, в ходе которых ученик в обязательном порядке должен в споре любым способом, не запрещенным законом добиться того, чтобы его соперник по диспуту признал свое поражение. И часто диспуты у монголов перерастают в драки, а иногда и в смертоубийство.

— Интересно. Всё что ты сейчас рассказываешь, совпадает с моими данными. Вот послушай, что еще про этого твоего земляка рассказывают, это на грани фантастики — здесь Бокий взял в руки листки с напечатанным на них текстом, и, посматривая на них, продолжил говорить:

— Пишут, что произошло это в 1911 или 1912 году, когда монголы с оружием в руках отстаивали свою независимость. Китайское руководство Западной Монголии размещалось тогда в Кобдо, там же находились десять тысяч солдат под командованием лучших офицеров. Взять Кобдо было необходимо, несколько раз поднимались в атаку на город монголы, но каждый раз их встречал пулеметный огонь и он отступали, теряя множество людей. Неожиданно в монгольском стане появился Джа-лама. Собрав солдат, он обратился к ним со следующими словами:

— Не бойтесь смерти и не отступайте! Вы сражаетесь и умираете за Монголию, которой Боги уготовили великое будущее. Только взгляните, какой станет ваша страна!