Я ответил:

— Наверное, это сила народного гнева. Гнев копился в народе огромный период времени, а потом он прорвался наружу и стал энергией революции. Угнетенные народные массы хранили молчание и выражали почтение угнетателям, но когда прошел этот период, наступило время окончательного расчета.

Велемир взмахнув рукой ответил:

— Нет. Гнев лишь некое внешнее проявление значительно более глубоко процесса. Он не имеет в этой системе особого значения. Гнев может служить основой для бунта, но не для народной революции. Самое главное отличие революции от бунта в том, что революция обязательно есть выражение нового принципа справедливости. Если раньше было справедливым, что существовали рабы и их хозяева, и было справедливо, если хозяин имел полное право поступать с рабом, так как ему заблагорассудится, то в новое время появляется новое понимание справедливости. Справедливым является отныне общество всеобщего равенства. Всеобщее равенство есть сейчас наша новая вера, наше новое просветление. И сила революции именно в том, что она и есть коллективное просветление. А если революция не предлагает новый принцип справедливости, не является, прежде всего, духовной в основе своей революцией, то тогда это и не революция, это мятеж или переворот, такое тоже случается и часто пытается выдать себя за революцию. Сейчас наше революционное общество напоминает собой огромную трубу просветления, в которую затягивает всё больше и больше людей. Обычный человек, оказавшись затянутым в эту трубу новой справедливости, невольно достигает просветления. Он становится просветленным изнутри осознанием того, что теперь его жизнь не просто некая частая история, это теперь часть гигантского служения новому справедливому порядку жизни на земле. И эта сопричастность к справедливому порядку вещей и дает этим людям огромную силу. Поэтому и справляются безграмотные люди с огромным государственным аппаратом управления страной. Поэтому и работают они с невероятной энергией над своими проектами и задачами. Им же противостоят сейчас в стране люди, чья справедливость больше не признается большинством населения справедливостью. Их справедливость, при которой им принадлежали все богатства страны и еще и тела и души простых жителей страны, просто по праву их принадлежности к дворянскому сословию, к когорте лиц от рождения имеющих особые права в жизни стала сейчас абсолютной несправедливостью для большинства жителей страны. И поэтому белая армия, которая стоит за сохранение отжившего принципа справедливости, обречена на поражение. А красная гвардия победит. Я знаю о том, что сейчас полками командуют даже пятнадцатилетние мальчишки, и, не смотря на это, войска бьют неприятеля. И таких примеров великое множество. Ибо люди получают невероятную силу, когда сражаются не за нечто чисто материальное, а если они бьются за ту справедливость, которую их сердца приняли как подлинную, высшую ценность. И поэтому таких людей победить нельзя. Сейчас в России возникло просветленное общество, общество живущие идеей всеобщего братства и всеобщего равенства. И это та сила, с которой никому не совладать. Таких обществ было немало и раньше в истории. Франция с её великой революцией, которая стала знаменем свободы в мире. В Тибете это период правления великого Пятого Далай-ламы. Империя Мин, тоже была великим просветленным обществом. Монгольское общество во времена Чингисхана.

Глава 36

В деревне Джа-лама договорился о размещении своего отряда с местными старейшинами. Старейшины были наслышаны о том, что он является искусным лекарем и поэтому и разрешили встать небольшому отряду на постой в деревне. Они выделили для размещения отряда необходимое жилье. Лама, немного отдохнув, устроил прием для больных жителей деревни и просто для всех желавших с ним посоветоваться по своим делам. Людей пришло на прием очень много. Освободился лама только уже к самому вечеру. К этому времени офицеры успели отдохнуть, привести свою одежду в порядок. Вечером старейшина деревни устроили прием в честь знаменитого ламы и его товарищей. После ужина, когда все гости разошлись по домам, и барон Унгерн и почтенный англичанин сели за стол рядом с Джа-ламой и Маккиндер обратился к калмыцкому ламе с вопросом:

— Уважаемый лама! Я так понимаю, что мы сейчас уже не находимся в недрах земли и этот поселок никак не находится на территории Агартхи. Тогда мне не понятно следующее. Мы покидали остров для того, чтобы оказаться в подземной стране и далее попасть в Храм Судьбы. Вы нам обещали, что если у нас есть артефакт, который был создан в Агартхи, то тогда вы нас проведете туда. И пошли за вами. В итоге мы побывали практически в аду и лишь чудом, благодаря отчаянной смелости и боевой выучке, смогли выжить. Мы остались живы. Это радует. Но вы не исполнили ваше обещание. Мы должны немедленно попасть в то место, куда вы нас обещали отвести. У меня складывается впечатление, что вы дали свое обещание в тот момент для того, чтобы мы все согласились отправиться с вами в поход через кишащее демоническими тварями подземелье. Если бы я знал о том, какие ужасы мне предстояло бы повстречать в этом походе, то лучше бы я остался бы на этом самом несчастном острове. Кстати. Вы не можете сказать, что там сейчас. Что там, через астрал передают по новостям?

Джа-лама понимающе вздохнул и ответил:

— Уважаемый друг, если бы мы не пошли в поход через ужасающие земли пограничья Агартхи, то сейчас нас уже никого бы не было бы в живых. Да переход был тяжелым, но, однако все мы остались живы. Вы сейчас упрекаете меня в том, что я вывел всех нас с острова, но если бы я так не поступил, вас ведь тоже сейчас на свете бы не было. И это не нужно забывать. И поверьте мне, я не шучу. Совсем не шучу. Остров был штурмом взят, многие его защитники были убиты при этом штурме. Но те люди, что захватили остров, пришли туда не из-за того, что им интересен данный остров, они искали на нем нас и они должны были нас уничтожить во, чтобы то ни стало. У нас не было бы там ни одного шанса на спасение. Так что вам следовало бы не обижаться на меня, а благодарить за свое уже второе по счету счастливое спасение. Не многим людям так повезло с попутчиком и компаньоном, как вам.

Маккиндер спросил:

— Вы не могли бы сказать как, по вашему мнению, жив ли атаман острова сейчас или он тоже погиб во время штурма острова? Просто любопытно.

Лама отвечал:

— Я не могу об этом судить, потому что его судьба меня особо сейчас не волнует. Вероятней всего он жив, и теперь станет одним из подчиненных Ахмед хана. Эти разбойники сумеют между собой поладить, ворон ворону глаз не выклюет. Но что-то говорит мне, что этот парень еще раз встанет у нас на пути. Это первое. Потом. Вы правы. В тот момент, когда мы покидали остров, я вас обманул. Выйти с острова в Храм Судьбы невозможно. Но всё это объяснять там было не разумно. И не своевременно. Я от своего обещания не отказываюсь. Мы сейчас же отправимся туда, как только будем готовы к походу в степь. Но сейчас нет никакой возможности отправиться в поход.

Почтенный англичанин всплеснул руками и воскликнул:

— У нас нет времени. Мне нужно спешить. Мы и так потеряли массу времени. Кольцо Аримана жжет мое тело. Вот оно.

С этими словами Маккиндер вынул из кармана небольшой футляр. Маккиндер открыл его и вынул оттуда камень, точно наминавший по своей форме человеческое сердце. Камень пульсировал ровным синим огнем, так словно каменное сердце продолжало хранить жизнь. Калмыцкий лама зачарованно посмотрел на камень. Потом он протянул свою руку к камню. И в этот момент Маккиндер сказал:

— Этот камень ваш по праву. И я отдам его вам, досточтимый лама, но только там, у входа в Храм Судьбы. Я знаю о том, что этот артефакт вам нужен, я знаю, что вы сможете на него обменять в подземной стране Агартхи у её царя многое, о чем мечтали долгие годы. Решайтесь, уважаемый друг.