К тайному разочарованию финнов, он не стал требовать от финнов отставки президента Каллио, выдачи маршала Маннергейма или хотя бы на худой конец расстрела автора песенки 'Нет Молотов'. Будучи настоящим государственным человеком, Вячеслав Михайлович ставил на первое место интересы своей страны и потому, все разговоры касались территориальных уступок.

Предательски пошмыгивая носом и тайком утирая ладонью скупые слезы, финские представители согласились отдать Стране Советов в аренду мыс Гангут и отодвинуть финскую границу на линию, предложенную советской стороной до начала конфликта.

Подобная податливость вызвала только сочувствующую улыбку у главы советской делегации. Действуя в лучших традициях просвещенного Запада считавшего своей собственностью территорию, на которую ступала нога белого человека, Советский Союз потребовал те земли, на которых шли сражения с финнами.

В их перечень вошел весь Карельский перешейк с 'царским подарком' городом Выборгом. Вся Западная Карелия, часть приграничных земель северной Финляндии и незамерзающий порт в Баренцевом море - Петсамо.

Последние два требования были особенно обидны для финнов, так как по их пониманию на этих направлениях они одержали победу. Взяли в плен советских солдат, танки, орудия и не допустили глубокого проникновения врага на свою территорию. Где справедливость?

Если вам так нужен кусок приграничной земли в районе Кандалакши, то заплатите нам за него. Русский царь Петр заплатил шведам за Ингерманландию и прочие прибалтийские земли при подписании Ништадского мирного договора. Платите и вы.

Эти слова говорились финскими представителями с самым серьезным видом и Вячеслав Михайлович, не преминул вернуть на землю хельсинкских мечтателей.

- Хорошо, если царь Петр скажет нам заплатить, мы заплатим. Напишите ему письмо - любезно предложил нарком, пододвинув к сидевшему напротив него, генералу Вито Макарайнену. Гордому финну стоило нечеловеческих трудов выдавить из себя некое подобие улыбки и не запустить в русского наркома чернильным прибором.

От столь неконструктивного поведения Вячеслава Михайловича вся финская делегация обиделась. Будь это в октябре прошлого года, финны бы по команде Макарайнена гордо встали и ушли, громко хлопнув дверью. Однако на дворе стоял победный март сорокового и подобный демарш ох как дорого обошелся бы красавице Суоми.

Поэтому финны были вынуждены остаться, но в отместку за неспортивное поведение Молотова, они в один голос заговорили о неприемлемости территориальных требований со стороны СССР. И вот тут-то сыграло свою роль 'финское альтернативное правительство'. Вынутое из тени на свет божий подобно кролику из шляпы фокусника, оно обрело плоть и кровь, чем привело в шок и трепет финскую делегацию.

- Если представители финского правительства считают требования Советского Союза завышенными, то другое финское правительство полностью с ними согласно. Более того, оно готово выплатить советской стороне контрибуцию за проигранную вами войну, объявить Аландские острова демилитаризованной зоной, полностью распустить армию и флот, чтобы гарантировать соседним странам свой нейтральный статус, - Молотов сделал паузу, а потом добавил. - Если вы не хотите говорить с нами, мы будем говорить с другими представителями финского народа.

Шантаж был откровенно грубым, несмотря на то, что нарком постарался придать им дипломатичный вид. Однако как нестранно, он оказался весьма действенным. Напуганные финны попросили разрешение проконсультироваться с президентом и утром следующего дня объявили о согласии Финляндии на все территориальные требования предъявленные ей наркомом.

Столь быстрое согласие сильно обрадовало наркома, да и все советское правительство в целом вместе с товарищем Сталиным. Сведения, приходящие в Москву из хорошо информированных британских источников, рисовали советскому вождю откровенно неприглядную картину. Лондонский лев был готов к прыжку и мирный договор Москве был нужен вне меньшей степени, чем он был нужен Хельсинки.

С подачи Сталина, Молотов блестяще разыграл комбинацию и добился максимального результата в переговорах с таким сложным партнером как финны. Советский Союз получил с разгромленного врага в там размере, которые удовлетворяли все стратегические нужды страны и при этом не давал Финляндии статус бедной и несчастной страны, дочиста ограбленной 'этими русскими'.

Выставленные территориальные претензии, отказ от контрибуции и полной демилитаризации страны, не позволили французскому премьеру Даладье, полностью подставить свое плечо британскому партнеру в реализации 'северного варианта'.

В глазах французских парламентариев, Россия по праву взяла себе приграничные земли соседа, не ущемив его права на исконно финские территории. Европейские страны сплошь и рядом проводили такую практику и это, считалось в Париже нормальным положением вещей. Вот если бы Сталин занял Хельсинки или потребовал полного присоединения Финляндии к России, тогда другое дело. Тогда объединенная Европа должна показать дикому медведю его настоящее место, а так косолапый слегка объел край чужого пирога, не покусившись на целое.

Схожее мнение было и у германского фюрера, который по воле случая стал временным партнером Москвы. Гитлер считал, что Сталин проявил излишнюю скромность в отношении финнов. Сам вождь немецкой нации в сложившихся обстоятельствах действовал бы совершенно иначе.

Впрочем, был ещё один важный момент, заставлявший господина рейхсканцлера быть вежливым в отношении своего восточного соседа. Вермахт собирался смыть со страны позор Версаля и чтобы сделать это в максимально благоприятной обстановке, немцам требовалось спокойствие на границе с СССР.

О намерении островитян реализовать, пусть даже в урезанном виде 'южный вариант', разведка также исправно докладывала вождю, и он предпринял ряд контрмер. Одной из них было большое командное совещание посвященное итогам финской войны. Проводя его в преддверии первомайского парада, Сталин намеривался завершить временной раздел между Красной армией образца 1937 года и новой армией образца 1939 года. Он хотел, чтобы основываясь на опыте завершившейся войны, военные раз и навсегда уяснили для себя, что в грядущей войне нужно будет воевать по-новому. Что опыт Гражданской войны как бы он не был бы близок и родней для большинства командиров уже малопригоден для решения военных задач в нынешних условиях.

Среди тех командиров, кто был приглашен на совещание в Кремль, был и комдив Рокоссовский. Он уже оправился от той страшной аварии, что произошла с ним в конце февраля под Выборгом. Следуя вслед за наступающими войсками, 'эмка', в которой сидел комдив, столкнулась с едущим за снарядами грузовиком. В результате лобового столкновения сильно пострадал водитель и сидевший на переднем сидении Рокоссовский.

Сидевший за рулем грузовика молодой безусый парнишка не справился с управлением на скользкой зимней дороге. Весь бледный и трясущийся от страха, он подошел к вылезшему из автомобиля комдиву и попросил расстрелять его.

- Я виноват, товарищ комдив, расстреляйте меня немедленно. Я готов принять заслуженную кару - лопотал шофер, чем вызвал сильное раздражение у комдива.

- Вину человека, в нашей стране устанавливает суд, и только он, - кривясь от боли в грудной клетке и головокружения, произнес Рокоссовский. - Поэтому, я приказываю вам явиться к военному коменданту и доложить ему о случившемся. Пусть он с вами разбирается, а не я. Ясно?

- Так точно - ничего не понимая, кивнул головой шофер.

- Вот и езжайте, а мы сейчас поедем в медсанбат. Он тут, кажется недалеко - приказал комдив и на этом инцидент был исчерпан.

Как потом оказалось, у Рокоссовского было сильное сотрясение, сломано несколько ребер и конец войны комдив встретил в Москве.

Правдивость пословицы гласившей, что ушедший охотник теряет место у костра, Константин Константинович наглядно ощутил на себе при подведении итогов войны. Его участие в боевых действиях против белофиннов, командование фронтом скромно оценило орденом Боевого Красного Знамени, тогда как другие командиры встретившие окончание войны на командных пунктах получили Звезды Героев и ордена Ленина.