Не вполне понимающая, что происходит, но заинтригованная, Лика последовала за ним. Выйдя из храма, Джардет свернул в сторону, и направился по одной из дорожек в сторону небольшого парка, окружавшего Собор. Там под деревьями располагалось несколько скамеек для отдыха прихожан, на одну из которых он и присел.

Когда Лика приблизилась, он поднялся и слегка поклонился ей.

— Добрый вечер, сестра Лика, — проговорил он, — Прошу у вас прощения за этот не совсем уместный фарс, но мне подумалось, что разговор с вами в храме носил бы излишне публичный характер, а мне бы не хотелось, чтобы у вас впоследствии были проблемы из-за сомнительных знакомств.

— Да вовсе нет! — несколько сбитая с толку и одновременно польщенная Лика замотала головой, — Не будет у меня никаких проблем! Ведь Собор — это место, куда может прийти каждый и получить помощь и поддержку!

Мужчина грустно усмехнулся. — Ваш образ мыслей делает вам честь, — заметил он серьёзно, — Однако, к сожалению, далеко не все его разделяют. Для многих верующих род занятий является, зачастую, определяющим критерием человека, а встречают, как говорится, по одёжке. Поверьте, сестра, я слишком часто в своей жизни сталкивался с тем, как резко реагируют верующие люди на тех, кто не разделяет их убеждения, или придерживается других взглядов.

Он вздохнул. — Однако, я не для того позволил себе побеспокоить вас, чтобы рассуждать о психологии и религии. У меня есть к вам серьёзный разговор, если вы, конечно, располагаете временем.

Удивлённая Лика кивнула.

— Тогда присядьте. Я постараюсь быть кратким, чтобы не злоупотреблять вашим вниманием, — вполголоса сказал Джардет.

Лика опустилась на скамейку рядом с Джардетом, который какое-то время молчал, видимо, собираясь с мыслями.

— Нелегко вот так сразу начать, — сказал он, наконец, — И еще сложнее решить, с чего. Вы, наверное, уже знаете, что брат Склиф — это не настоящее имя вашего начальника?

Лика кивнула. — Я слышала, как королевский чиновник назвал его по-другому, — сказала она, — Каким-то полным длинным именем.

Джардет кивнул. — Аргуин Редъярд Седогрифф, — медленно произнёс он, — Говорит ли вам что-нибудь эта фамилия?

Лика отрицательно помотала головой.

— Я так и думал. Не поймите меня превратно, но в Гномбурге, там, где вы росли, вы едва ли могли узнать многое о королевстве Гиль» Нэйас…

— Я читала о нём! — неожиданно перебила человека Лика. — Простите, — добавила она, смутившись, — Я только что вспомнила, это было совсем недавно. Это королевство, в котором жили воргены?

Джардет покачал головой. — И да, и нет, — сказал он задумчиво, — Было бы точнее сказать, что в каком-то историческом промежутке они там появились. Изначально, гильнэйасцы были такими же людьми, как, к примеру, жители Буреграда. Воргены — пришельцы из иного мира, но история их появления здесь окутана тайной и множественными оккультными теориями, забивать голову которыми вам нет никакой нужды. Важнее другое, а именно, тот факт, что, в силу определенных физиологических особенностей, у этой расы выработался своеобразный эволюционный механизм защиты от вырождения. Их слюна содержит субстанцию, которая, при проникновении в кровь, способна модифицировать человеческий организм, наделяя его специфическим фенотипом, иначе говоря — превращать в воргена.

Лика внимательно слушала, вспоминая рукопись, прочитанную ей сегодняшним утром.

— Существуют разные точки зрения на природу этой субстанции, — продолжал между тем Джардет, постепенно увлекаясь собственными рассуждениями, — Так, некоторые полагают, что она подвергает материю тела определенной мутации, другие же склонны считать её инфекцией неуточненной природы. И та, и другая концепции были приняты во внимание, при создании так называемой вакцины.

Он помолчал, и Лика, воспользовавшись паузой, снова не удержалась. — Я читала про эту вакцину! — не без гордости сообщила она (умолчав о том, что впервые узнала о ней лишь сегодняшним утром), — Но ведь неизвестно, кто её изобрёл?

Джардет поднял на неё взгляд. — У вас есть свойство видеть суть предмета и задавать правильные вопросы, — сказал он с вымученной усмешкой, — Очевидно, в вашем лице школа приобрела не только будущего целителя, но и учёного, не сочтите это за лесть. Действительно, официальных данных о создании вакцины, истории её разработки, патента и прочего — не существует. И это неспроста, потому что, фактически, сразу после её апробации, все работы по ней были засекречены особым указом его величества короля Хенна Седогриффа.

— Откуда вы… Подождите! Вы сказали — Седогриффа?! — Лика подскочила на скамейке, — Это, что та самая фамилия? То есть, брат Склиф…

— Родной брат короля Хенна, — подтвердил Джардет, спокойно глядя на гномку, — Вы действительно этого не знали?

Лика от изумления не могла вымолвить ни слова, лишь отрицательно качая головой, глядя на Джардета круглыми глазами.

Джардет кивнул. — Что ж, вполне допускаю… Аргуин умеет хранить секреты, равно как и мотивировать других поступать также. А он, очевидно, имел основания сохранять инкогнито, поселившись здесь. Разумеется, о полной конспирации речь идти не могла — полагаю, его подлинное имя и происхождение известны в Буреграде довольно широкому кругу лиц, но распространяться на эту тему в нём не принято. Но и это не главное.

Лика почти не слушала его. У неё в голове крутился вихрь вопросов, догадок и озарений. Знали ли об этом Чао с Миртой? Близнецы-дворфы? Отец Оккам? Она неожиданно вспомнила особую почтительность и церемонность, с которой обращался к воргену капитан Сэмуэльсон. Получается, он тоже знал?

— … симптомокомплекс проявлений заражения этой субстанции и получил впоследствии название «воргеново бешенство», или «проклятье воргенов», — словно издалека донесся до неё голос Джардета, — Перед нами была поставлена задача найти условное противоядие, которое могло бы если не блокировать действие субстанции, то, по крайней мере, купировать симптомы и снизить риски заражения для окружающих. Одним из наиболее опасных проявлений интоксикации были психические нарушения, проявлявшиеся в повышенной агрессии, снижении когнитивных функций и изменении поведения. Фактически, с зараженными невозможен никакой продуктивный контакт, по крайней мере в острой и даже подострой фазах. Впрочем, до других попросту никто не доживал… По крайней мере, из тех, кто находился в социуме.

Лика нахмурилась. — То есть, они…

Джардет молча кивнул. — Другого выхода не оставалось, — тихо сказал он, — В первую очередь, зараженные убивали тех, кто находился рядом и пытался им помочь — своих близких и родных. Попытки применения мер физического стеснения в большинстве случаев оказывались безуспешными — воргены обладают неимоверной физической силой. Тот приказ короля многие сочли жестоким и варварским, но, по большому счёту, это было единственно верное решение, спасшее сотни, а, возможно, и тысячи жизней.

На какое-то время воцарилась тишина. Джардет молчал, уставившись в одну точку, Лика осмысливала услышанное.

— Но откуда, — начала она, — Откуда вы знаете обо всём этом?

Человек вздохнул. — Я был там, — просто сказал он, — И участвовал в разработке этой самой вакцины. Видел собственными глазами этих зараженных.

Он поднял руку, останавливая очередной вопрос Лики, готовый сорваться с её губ.

— Нет, — сказал он, — Мне удалось избежать подобной участи, во многом благодаря тем самым наукам, изучению которых я посвятил свою жизнь с самой юности. Именно благодаря им у меня была защита и безошибочный способ распознавать угрозу, подстерегающую в те дни жителей Гиль» Нэйаса на каждом шагу. И они же помогли нашей команде ученых найти ту формулу, которая позволила подавлять в зараженных первобытные животные инстинкты, и контролировать их.

Джардет развёл руками. — Это был очень… необычный опыт, — произнёс он, — В моей практике, равно как и в медицинской литературе, встречавшейся мне, я не нашел более подобных прецедентов, когда общая цель объединила бы приверженцев столь разных школ и направлений. Видимо, только таким способом и можно было достичь результата, но и цена оказалась немалой.