— Вообще-то, — заметила она, — Если бы не отец Оккам и не сила Света, ты бы сейчас вряд ли бы здесь стояла…

Дренейка наградила её полупрезрительным взглядом и проигнорировала её замечание.

Подойдя к пандарену, она остановилась, глядя ему в глаза снизу вверх, потом неожиданно приподнялась на цыпочки, обхватила за шею и чмокнула в нос.

Мирта расхохоталась, Чао, казалось, слега опешил, а дренейка, развернувшись, крутанула рогами и выскочила за дверь, слегка покраснев.

— Ну, Чао, — Мирта продолжала смеяться, — Кажется, у тебя появились поклонница!

Пандарен озадаченно потёр нос. — Такое чувство, что я уже где-то видел этот взгляд, — рассеянно сказал он, — Ох и глазищи! Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но в этот момент кристалл, лежавший около него на столе вспыхнул оранжевым и запищал.

Пандарен вздохнул и с сожалением поглядел на остатки борща в миске.

— Что там? — Лика умоляюще глядела на пандрена.

Чао вгляделся в кристалл и на его морде появилось озадаченное выражение.

— Замок… пробормотал он, переводя на Мирту недоумевающий взгляд.

У Лики перехватило дыхание.

— Чао, — просительно прошептала она, умильно глядя на него, — Можно, я с тобой? Я могу повести Атуина, а ты в это время подремлешь…

Мирта покачала головой. — Тебе же надо быть в Соборе! — напомнила она.

Чао махнул лапой. — Она все-равно сделает по-своему, — философски сказал он.

— Ура! Спасибо, Чао! — Лика обняла пандарена и метнулась во двор.

— И чего тебе не сидится только, — покачал головой пандарен, усаживаясь рядом.

Лика усмехнулась, застегивая ремень шлема.

Атуин зарычал и покатился по улице, прочь от бараков.

Ворген, стоявший у окна, провожал его взглядом, крепко сжимая челюстями мундштук трубки.

Глава 11

Дела придворные

Нефритовые фигурки, расставленные на расчерченной косыми ромбами доске, переливались мягким зеленоватым блеском в полусумраке алькова, освещаемого светящимися бутонами цветов. Стены комнаты были образованы древесными стволами и переплетением их ветвей, почти скрытых под ковром из вечнозеленых листьев, так что отыскать полог, служивший входом, можно было лишь по двум резным чашам, отмечавших его границы. Голубоватые сгустки тумана клубились над каждой из них, придавая царящей атмосфере некоторую загадочность.

Высокий осанистый мужчина в чёрном камзоле и белой тонкой рубашке с манжетами, украшенными сверкающими запонками, в задумчивости крутил в руках резную фигурку улыбающегося пандарена, стоя у высокого одноногого столика, на котором располагалась доска.

Наконец, отставив фигурку, он кинул взгляд за окно, из которого открывался вид на небольшой бассейн с фонтаном, окруженный цветочными клумбами. Цветы, высаженные на них, были подобраны таким образом, что каждая из клумб обозначала определенный час.

В данный момент, раскрывшиеся бутоны выделяли клумбу, соответствующую девяти часам утра.

Из груди мужчины вырвался вздох, он нервно сцепил руки перед собой, хрустнул пальцами и что-то пробормотал вполголоса.

Глубокие горизонтальные морщины прорезали его высокий выдающийся лоб, обрамленный длинными густыми седыми прядями, падавшими на плечи. Несмотря на седину, возраст человека было трудно определить — он был из той породы мужчин, которые с годами, казалось, не стареют, а лишь приобретают особую зрелость и шарм.

Постояв так около минуты, он проследовал в глубину алькова, где рядом с резной деревянной кроватью находился еще один столик с вазами, полными фруктов, и округлым предметом, покрытым платком.

Мужчина сдернул платок, под которым оказался хрустальный шар, покоящийся на медной подставке. Поверхность шара была темной, но, в глубине граней можно было разглядеть едва заметную клубящуюся белую дымку.

Человек снова вздохнул, не глядя взял из вазы апельсин и стал аккуратно очищать его от кожуры.

Внезапно, поверхность шара вспыхнула и озарилась ровным матовым светом, издавая при этом мелодичный звон.

Мужчина отложил наполовину очищенный фрукт в сторону и склонился над шаром, вцепившись измазанными соком ладонями в столешницу.

Белый туман в глубине шара начал сгущаться, меняя формы и цвета.

Постепенно можно было различить смутные очертания лица человека, частично скрытого капюшоном. Мужчина вглядывался в шар, почти касаясь лбом хрусталя.

— …лорд… — донеслось до него. Звук был слабый, с шипящими помехами и странным эхом.

Раздраженно нахмурившись, человек ударил кулаком по шару, отчего изображение лица в нём подернулось рябью, а шипение перешло в гудение.

Яростно мотнув головой, мужчина еще раз стукнул по шару, потом схватил его в руки и несколько раз энергично встряхнул.

Изображение прояснилось, лицо человека выглядело теперь более отчетливо, так что можно было различить длинные волосы и бородку, не скрытые капюшоном.

— Вы слышите меня, милорд? — голос человека в капюшоне звучал громче, но оставался шипящим, словно с придыханием.

— Слышу. Говори! — коротко отозвался седоволосый мужчина.

— Всё идёт в соответствии с выработанным планом, милорд. Товар успешно распространен. Мы контролируем рынок. Операция «штурм» выполнена идеально. Цепной пёс львёнка больше не лает…

При этих словах седовласый не смог удержать приглушенного возгласа.

— Осталось всего несколько пунктов, — продолжал голос из хрустального шара, — Всё уже подготовлено, наш высокопоставленный друг позаботится об этом. По предварительным прогнозам — вас будут ждать уже через неделю.

Вспышка торжества на секунду промелькнула в глазах человека, держащего в руках шар.

— Хорошая работа, Коготь, — проговорил он, — Твои усилия не останутся не оцененными.

Человек в капюшоне склонил голову. — Моя жизнь принадлежит вам, милорд…

Шар начал медленно гаснуть, изображение в нём снова стало расплывчатым, белый туман заволакивал его, складываясь в надпись, тянущейся в глубине бегущей строкой:

«Благодарим вас за использование Далай-Рамского магического видеокристалла версии 7.0.1.555. Пожалуйста, оцените качество связи…»

Седовласый человек вернул шар на подставку и накинул на него платок.

Его знобило. Он снова подошел к окну и распахнул узорчатые створки, вдыхая полной грудью свежий пряный воздух, насыщенный запахами цветов и дождя.

— Милорд… — проговорил он и губы его исказились в горькой усмешке, — Король без королевства…

В дверь осторожно постучали. Седоволосый поднял голову и расправил плечи.

— Входи, Лирий, — проговорил он.

Высокий эльф с фиолетовым оттенком кожи, в расшитой золотыми нитями накидке, пригнувшись, вошёл в комнату, разведя в сторону покрытые цветами лианы полога.

Густые синие волосы были собраны в пучок на его затылке, а также спускались двумя тугими косами на его грудь. Длинные усы и бакенбарды, также синего цвета, были с любовью завиты и ухожены.

— Лорд Хенн, — эльф отвесил глубокий поклон.

Мужчина сдержанно кивнул в ответ.

Эльф огляделся по сторонам, задержав на секунду взгляд на доске с фигурками.

— Прошу простить мне столь ранний визит… Надеюсь, вы одни, милорд?

Увидев, как удивленно взметнулись вверх брови седоволосого мужчины, его собеседник смутился.

— Еще раз покорнейше прошу простить мне мою дерзость, но новости, которые достигли двора, таковы, что я осмелился побеспокоить вас, несмотря на ранний час, и не могут быть предназначены ничьим другим ушам…

— Пустяки, Лирий, — перебил его лорд Хенн, широким жестом приглашая его садиться в одно из тех тонких кресел, которые казались невесомо парящими в воздухе.

— Благодарю, лорд Хенн… — эльф замялся и с любопытством спросил: — Кстати, как вы узнали, что это я?

Лорд Хенн снисходительно усмехнулся. — А как вы, эльфы, распознаете музыку в шуме капель дождя, или порхании мотыльков над цветами?

Лирий понимающе кивнул, и посерьёзнел.

— Лорд Хенн, этим утром в Дарнасус пришла весьма печальная весть. Стало известно, что минувшей ночью скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг военачальник Альянса и главнокомандующий гарнизоном Буреграда генерал Джонатан Маркус.