- Нио не нужно ничье доверие.

- Насколько покладисты и смирны не были бы яги, глубоко в душе они мечтают о мести. Их всегда нужно держать на коротком поводке. Им нельзя доверять

- Иса доверяла Нио! А ты сам говорил, что она разбиралась в людях, – выкрикнула Кьяри и увидела, как вытянулось лицо отца. Он стал сразу выглядеть старше. Они редко говорили о матери, вслух вспоминали о ней лишь по праздникам. Сейчас Кьяри это казалось неправильным, словно они с отцом старались забыть мать.

- Отправляйся спать, Кьяри. Я все сказал. Больше не хочу ничего слышать об этом яги. А если увижу тебя с ним, я задушу его.

Кьяри стиснула зубы. Раньше отец никогда не был с ней так строг. Это вызывало у Кьяри злость, обиду и разочарование, как будто отец обманул ее.

Женщина, у которой Кьяри вместе с другими девочками училась шить, родилась яги. Высокая и крупная, с большими ладонями и ступнями, Кэса плохо помнила первые годы своей жизни. Зато она часами рассказывала о взявших ее в свой дом родственниках Керука. Они научили девочку шить, готовить, бить в барабан и ловить рыбу. А когда Кэсе исполнилось пятнадцать, сразу двое местных красавцев посватались к ней.

- Керук принес белые орхидеи, Титу красные петунии.

Шесть девочек внимательно слушали рассказ не молодой, но излучающей силу и здоровье, женщины. Они сидели в хижине Кэсы. Пол был чисто выметен. На стенах висели деревянные щиты – напоминание о воинской славе умершего прошлой зимой Титу, мужа Кэсы. Двое сыновей-близнецов Кэсы выросли, женились и построили свои дома.

- Кэса ты могла стать женой вождя! - хлопнула в ладоши Зина. Как и Кьяри ей недавно исполнилось пятнадцать, и она вовсю подкрашивала губы и щеки соком лесных ягод.

- Ну, тогда Керук еще не был вождем, - усмехнулась Кэса, жуя корень имбиря. Отчего от нее исходил приятный сладковатый аромат.

- Но почему ты не выбрала его? – спросила Аи.

- Все очень просто. Керук мне не нравился. Он слишком много хвастался. Показывал свои шрамы, поднимал тяжести и постоянно затевал поединки. Он почему-то считал, что вся эта возня приведет меня в восторг.

- А тебе не нравилось?

- Вот еще. Драться и бегать может любой воин. Мне нужен был человек, который знает, что такое нежность. Вам еще не понять этого, так как вы плохо знаете жизнь.

- Но тогда тебе было пятнадцать лет, как нам! – запротестовала Зина.

Кэса не стала возражать, лишь цокнула языком. Но Кьяри догадалась, что Кэса имеет в виду: «Мои пятнадцать и ваши пятнадцать нельзя сравнивать». Кэса была яги. Она видела, как горит родной дом. Её силой привели в деревню с веревкой на шее и продали в услужение.

Несмотря на свое происхождение, Кэса не испытывала ни привязанности, ни интереса к своим соплеменникам. Она не вспоминала родину, не дружила с местными яги. Единственный раз, когда Кэса при Кьяри заговорила о яги, касался пленных воинов. Кэса относилась к ним с презрением. Однажды она видела, как предназначенный для жертвоприношения пленник пытался сбежать. Одурманенный вином и галлюциногенными грибами, он убил девушку-яги, которая хотела помочь ему спрятаться.

- Нет никого хуже трусов. Человеческая трусость разрушает замыслы богов, - говорила Кэса.

Искай не был трусом. Он и правда, медленно бегал, зато в его голове рождались самые необычные и смелые идеи. Когда все стреляли из пращей по птицам, слетевшимся на первые маисовые ростки, Искай принес два копья. Сделал посредине каждого древка веревочные петли, просунул в них ноги. Острые наконечники копий легко входили во влажную после сезона дождей землю, когда Искай учился удерживать равновесие на ходулях. Сначала его шатало, потом шаг стал уверенным и широким. Искай выхаживал вокруг поля и птицы боялись приближаться к земле. В тот день Кьяри тоже попробовала взобраться на ходули. Ей удалось сделать пять быстрых, коротких шагов, прежде чем она потеряла равновесие и покатилась по земле.

Земля была мягкой, как шерсть, и холодной, как вода в озере. Нагретый воздух опьяняюще пах травой и древесной смолой. Солнечные лучи приятно щекотали кожу. Не вставая, Кьяри наблюдала, как другие упражняются с ходулями. Когда очередь дошла до Нио, Кьяри поймала себя на том, что не может отвести от него взгляд. Рядом с Атавалпом Нио казался маленьким и хрупким, но на самом деле, он был выше многих мальчиков своего возраста. Как и все яги, он отличался длинными ногами и руками. При этом он не выглядел болезненно тощими, скорее – жилистым и сильным. А его по-юношески худые плечи, уже сейчас в развороте были шире, чем у многих его сверстников.

Наигравшись с ходулями, Нио опустился на землю рядом с Кьяри. Рассматривая голубое небо, они одновременно улыбнулись теплому дню.

- Кто хочет орехов с медом? – спросила Аи.

Панти мечтал о соке из асаи. Малки хвастался, что его отец сегодня обещал поймать и зажарить обезьяну.

- Нио, приходи к нам ужинать, - предложил Искай. После смерти матери он жил у овдовевшей год назад сестры отца. Полная, розовощекая женщина любила готовить и всегда была рада гостям.

- Спасибо, - поблагодарил Нио, приподнявшись на локте.

Пока другие собирались домой и прощались, Кьяри рассматривала Нио. Во время упражнений с ходулями, его коса растрепалась, несколько прядей выбились и прилипли ко лбу, щекам и шее. Правая бровь была заметно короче и светлее левой, будто недавно ее опалили. Проверяя свою догадку, Кьяри коснулась ее пальцем.

- Откуда это? – спросила она.

Нио вздрогнул, потом рассмеялся, бросил быстрый взгляд на спины удаляющихся чиа и потер пальцем бровь и висок.

- Слишком низко склонился над масляной лампой.

Руки у Нио были грязными, там, где они коснулись лица, осталась темная полоса.

- Ты испачкался, - подушечкой большого пальца Кьяри несколько раз мазнула по его виску.

Взгляд Нио вдруг сделался очень серьезным, и все его тело напряглось. Он осторожно дотронулся до щеки Кьяри.

У Кьяри затекла спина, маленький камень врезался между лопаток. Стремясь поменять положение тела, Кьяри выгнулась и ближе подвинулась к Нио. В памяти тут же вспыхнули воспоминания: Иса льнущая к отцу, Иса обнимающая Керука за шею. Неужели у Кьяри это в крови? Неужели сейчас она, сама этого не осознавая, повторяла движения матери? Или это присуще всем женщинам? Инстинктивный поиск близости мужского тела?

Нио наклонился вперед, закрыл от Кьяри солнце и поцеловал ее. Губы у него были сухими и обветренными, дыхание горячим и быстрым, будто он пробежал марафон, прикосновения легким, едва ощутимым. Кьяри на миг зажмурилась, но тут же открыла глаза, поймала взгляд Нио – необычайно серьезный и сосредоточенный, словно он разгадывал очередную узелковую головоломку – и лизнула его нижнюю губу. Он опустил ладонь на живот Кьяри, совсем как хищник прижимающий добычу к земле, и плотнее прижался губами к ее губам. На этот раз поцелуй получился долгим и влажный. Кьяри пыталась обхватить губы Нио, как обхватывала край чашки, когда пила. Он в ответ точно так же пил из ее губ. Сердцу Кьяри стало тесно в груди, и оно гулко билось в животе под ладонью Нио. Будто пытаясь унять собственное сердцебиение, Кьяри накрыла его руку своей и переплела пальцы с его пальцами.