Возможно, потому он и вел себя так нагло. После первого урока по вязанию узлов Кьяри и другие деревенские дети возненавидели его. Дело в том, что голос у старика Римака остался крепким и звучным, как в молодости. Им он бойко раздавал указания, бранился и хвалил. А вот старческие дрожащие пальцы не справлялись с узелками. И когда старик хотел что-то показать, он поручал это Нио. А пальцы Нио, как и все в нем – жесты, походка - были быстрыми и ловкими. Кьяри и другие дети подозревали, что Нио нарочно смазывает движения, путает и передергивает, чтобы его действия не удалось повторить. И самым обидным в этой ситуации было то, что старик Римак постоянно хвалил сообразительность Нио и ругал нерасторопность остальных.

- Однажды я сломаю ему пальцы, - вздохнул Искай. Мать Иская, Биара, приходилась сестрой Исе и лучше всех в деревне умела раскрашивать ткани. Отец Иская погиб еще до рождения мальчика.

Малки, улыбчивый мальчик и кучерявыми волосами, каждый раз, когда старик отворачивался, бросал в Нио камнем. Так как вокруг не было крупных булыжников, мелкая галька редко долетала до цели, а если долетала, Нио легко уклонялся от этих атак.

- Повезло этому наглому яги, что его купил старик Римак.

- Лучше бы он попал к охотникам. И замерз зимой в лесу, как два других мальчишки яги, которым приказали всю ночь следить за капканами.

Узелковому письму они учились год. Легче всего Кьяри давалась перепись населения – узлы внизу веревки обозначали детей, над ними женщины, выше мужчины. С луками, копьями и стрелами она постоянно путала порядок.

За год обучение у Римака, Кьяри ни разу не слышала голоса Нио.

Его голос Кьяри услышала через полгода, осенью.

Со всех сторон деревню окружали поля. Как и главная площадь в деревне, делились они на четыре части. Перед сезоном дождей, обильно полив землю чичей, чтобы умилостивить Мамупача, чиа начинали сеять маис и маниок. За полями стояли фруктовые деревья. Дальше начинались джунгли. Гибкие лианы преграждали дорогу, густая листва закрывала дневной свет. Здесь всегда было сыро, землю покрывали перегнившие листья, между ними сновали ужи и ящерицы. На них Кьяри часто охотилась, вместо того, чтобы собирать плоды какао.

Солнечный диск насадился на вершину северной горы и из него потекли волны красного закатного цвета.

Вокруг толстых стволов деревьев кружили тучи комаров.

- Что ты об этом знаешь? – засмеялась Иса.

- Мне мама рассказывала, - голос Нио прозвучал так же звонко и беззаботно, как голос Исы. Возможно, именно из-за этого сходства интонаций, Кьяри вместо того, чтобы выйти навстречу Исе и Нио, продолжала наблюдать за ними из укрытия.

- У тебя ничего не получится, - покачала головой Иса. – Слишком высоко. Слишком много шипов на стволе.

- Шипы для того и нужны, чтобы по ним карабкаться.

Нио подошел к высокой сейбе и поднял голову, словно примериваясь. Ствол покрывали наросты величиной с кулак Кьяри, округлые у основания, острые на концах. Нио поставил ногу на один из них, и потянулся рукой вверх. Стопа Нио соскользнула, щиколотка поцарапалась о край шипа. Нио вздохнул и начал восхождение. Сейчас он не спешил, двигался медленно, перед каждым шагом проверял опору. Иса подошла к дереву и подняла голову. Когда Нио взобрался так высоко, что стоявшая под деревом Иса, если бы захотела, не смогла дотянуться до него, Кьяри затаила дыхание. Неожиданно она поняла, что боится высоты. Чтобы унять головокружение и поднимавшуюся внутри тошноту, она бездумно смотрела на поцарапанные пятки Нио.

Добравшись до первых веток, Нио лег на одну из них животом, сорвал бледно розовый цветок и кинул его вниз. Иса поймала цветок на лету, засмеялась и приложила один из пяти лепестков к губам.

- Просто чудо, - Иса прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом, а потом снова посмотрела на Нио. – Будь осторожен, умоляю тебя.

Прежде чем спуститься, он сорвал еще несколько цветов и бросил их на землю. Иса собрала цветы сейбы в корзину, в какую обычно собирали плоды какао.

- Они чудо, как и ты, - улыбнулась Иса мальчику. Когда Нио спустился на землю, она присела и осмотрела царапины на его ногах.

Кьяри показалось глупым и неправильны то, как они не переставая улыбались и то, как Иса гладила Нио по спине, когда они шли сквозь лес. Раньше она так прикасалась только к Кьяри.

Поравнявшись с фруктовыми деревьями, Иса направилась к полю маниока, Нио - к колодцу. Кьяри пошла за ним. Остановившись в трех шагах от него, она смотрела, как Нио жадно пьет.

- После сезона дождей, после сбора урожая, в конце следующей весны у тебя появится младший брат, - сказал Нио.

«Откуда ты знаешь?» - хотела спросить Кьяри, но прикусила язык.

- Сок цветов сейбы помогает от тошноты на ранних сроках. Его пила моя мать, когда ждала ребенка.

Сейчас Кьяри не слышала радости в голосе Нио. Наоборот, что-то в его звучании – четкое и ровное – вселяло дурное предчувствие.

- Этот ребенок не от твоего отца.

- Что ты несешь?! – Кьяри подняла с земли камень и запустила им в Нио. Не увидев попала или нет, она развернулась и побежала в деревню. Единственное о чем она сейчас думала - гадкий яги подглядывал за ее матерью.

Живот Исы начал расти после сезона дождей. Атавалп смастерил люльку для малыша. На ее боках он вырезал птиц. А Кьяри раскрасила их крылья красным и золотым. С приходом жары отяжелевшая Иса целыми днями сидела перед домом и шила рубашки для малыша. На ее стопах, щиколотках и запястьях выступили вены. Схватки начались вечером. Атавалп позвал свою сестру Юлин помочь Исе при родах, а Кьяри отправил спать в дом Юлин и ее мужа Антая. Всю ночь Юлин пела песни у кровати роженицы. Под утро вокруг дома собрались все родные. К обеду Иса родила мальчика. У младенца была сморщенная кожа и лысая голова. Кьяри пыталась рассмотреть его глаза, пока Юлин пела традиционную для новорожденных воинов песню:

- Ты принадлежишь чистому полю, где всегда идет сражение. Только для них ты появился на свет. Ты найдешь свое счастье свое наследство и свою родину на небе, во дворце бога солнца….

Мальчик был очень тихим. Тяжело сопел и не обращал внимания на пение. Иса улыбнулась Кьяри, погладила ее по щеке. Опустившись на матрас матери, Кьяри заметила, что он насквозь пропитался кровью. Юлин велела Кьяри принести воды, потом выставила ее за дверь и занялась кровотечением Исы. Кьяри плохо запомнила этот день. Кто сказал ей, что мама и брат умерли? В в памяти сохранились лишь короткие вспышки. Приход соседей. Бой барабанов. Тела, завернутые в белые покрывала. Бесконечное головокружение от запаха горящего фимиама. Потом отец нес Кьяри на руках. Она видела, как плакал Керук. Помнила оглушительный треск воздуха, болью отдававший в груди и резь в газах. Кажется, от нее Кьяри потеряла сознание.

Очнулась она в доме. На своей кровати. Около окна стояла люлька для младенца. Кьяри нащупала на груди амулет из перьев колибри и сжала его в кулаке. С такой силой вдавила ногти в ладонь, что рука начала пульсировать, будто в ней зажато маленькое сердце.