После сезона дождей земля стала рыхлой и мягкой. Лучшее время, чтобы сеять маис. Только у чиа не было маиса. Армия на марше не сеет, пользуется запасами. Когда они заканчиваются, пополняет их в ближайшей деревне.

В низине лежала деревня Чан-Чан. Пятьдесят домов, императорские постоялые дворы, кладовые с маисом и шерстью. Теперь склады принадлежали испанскому наместнику и кормили испанских солдат.

В деревне обосновалось двадцать испанцев, доложил разведчик Руминьяви. Воины Руминьяви напали ночью и убили всех чужаков. Местные жители рассказали, что так же ночью в деревню пробрались испанцы и вырезали семью вождя. А на утро испанцы поставили мужчин, женщин и детей на колени и объявили общинные земли собственностью короля Кастилии и папы римского. Затем они сожгли алтари и чучела кошек, которым поклонялись местные, обыскали дома, забрали золото и изумруды. Молодых людей, что пытались возражать и сопротивляться, заковали в кандалы и отправили губернатору Новой Индии.

- Новая Индия? - переспросила Кьяри и узнала, что так испанцы называют земли империи инков и лежащие за горами страны.

Испанский наместник в деревне Чан-Чан был стар, ленив и спал с местной женщиной. Похоже, старики жалели о его смерти, в то время как молодежь наоборот радовалась приходу золотой армии и без устали пересказывала легенду о последней битве в Куско. В их передаче история обросла новыми подробностями и деталями. Говорили, в Куско видели пять тысяч золотых шестируких воинов. Кипящее золото лило с неба пять дней.

Почему тогда испанцы удержали Куско, хотела спросить Кьяри. Но она молчала. Маиса, что им дали в деревне едва хватит на два дня пути. Жившая на окраине женщина подарила золотой армии своих трех лам, сказала, что они ей, старухе не к чему, после того, как ее сына забрали испанцы.

- Шаман говорит, они сделают из него демона. Он никогда не вернется в родные края. А если и вернется, никогда не узнает родных. Это правда? - спрашивала она и хватала чиа за одежду.

Они покинули Чан-Чан под причитания женщины.

Когда чиа и люди Руминьявы пересекали реку, к ним присоединились беженцы из города Пассаос. Со злостью и слезами они рассказывали, как к ним пришли испанцы, обманом, якобы для обмена подарками заманили вождей в большой дом, заперли там и сожгли живьем. Испанские солдаты забрали самых красивых женщин.

У рудника Симбао жили тихие и низкорослые люди. Они заплетали волосы в косы и оборачивали их вокруг головы. Мужчины носили только набедренные повязки, женщины – длинные пеньковые туники. Вождь, морщинистый старик, тяжело дышал и плохо слышал. Его мало интересовали перемены в стране, он не хотел ничего знать про испанцев и войну, зато в подробностях вспоминал день, когда Великий Инка Уайна Капак посетил рудники и подарил ему плащ со своего плеча.

- Я могу построить высокую золотую стену, которую испанцам не сломать и не перелезть, - сказал Искай.

- Нет, - сказала Кьяри. – Для этого потребуется много жизней.

- Возьми мою жизнь! – кричали жители рудников. – Возьми мою и защити мою дочь от испанцев. Возьми мою жизнь и спаси мою семью.

- Ты что еще не поняла? – Искай наклонился к Кьяри. – Это война. Разве не для этого ты стремилась к рудникам, чтобы противостоять испанцам?

Но Кьяри понимала еще кое-что – в этой войне им не победить в одной решающей битве. Эта война будет долгой. Возможна, она заберет всю их жизнь.

- Я хочу помочь! Я тоже буду строить стены! Высотой в семь человеческих ростов! Лучше в десять. Такие прочные и толстые, что их не пробьет никакая пушка! – кричали Уно и Вайра, прыгая вокруг Иская. За детьми шли добровольные жертвы. Их лица светились надеждой.

Проведя необходимые измерения, на следующий день они начали строить. Люди Руминьявы, чиа и деревенские, как зачарованные смотрели, на вырастающие из земли золотые сейбы с толстыми шипастыми стволами. Все стволы были настолько ровными, что деревья вставали вплотную друг к другу - между ними даже стрелу нельзя было просунуть. Сияние золотой стены днем затмило сияние солнца, а вечером - свет луны. Стройка закончилась через сутки. У ног Иская, Вайры и Уно легли сто мертвых тел. Их обмыли, обкурили фимиамом и похоронили у подножия стены, чтобы их духи охраняли золотые стены и предупреждали живых о приближении врага. На третий день после похорон из-под стен полезли черви. Их было так много, что живые поверили, что свершилось чудо – духи обещают, что отныне земля внутри стен будет всегда приносить богатый урожай маиса, а фруктовые деревья будут плодоносить круглый год. Золотой город примет и прокормит всех.

С разных концов империи в золотой город устремились беженцы. Преследуемые испанцами касики и бедняки.

Пришли люди с кожей черной как земля, крепкими, как деревья, телами. Никогда раньше Кьяри не видела таких. Этих людей испанцы привезли в трюмах своих кораблей, чтобы здесь, в новом свете, заставлять их работать на плантациях каучуковых деревьев. А до этого черных людей ловили как диких животных, продавали, морили голодом, связывали и клеймили. Кьяри видела сожженную железом кожу у многих на груди и на шее. Испанцы называли их своими рабами и не разрешали им иметь ничего своего – ни оружия, ни мотыгу, лопату или даже одежду. Черные рабы, молились золотым стенам, пели и танцевали под ними и мечтали сами скоро превратиться в золото. Никто из этих людей не знал своих матерей, отцов, братьев и сестер, потому что сразу после рождения их отнимали от материнской груди и продавали.

Об этом Кьяри рассказала девушка, Мава. У нее была черная, как шерсть пантеры, кожа, нежно розовые ладони, лунки ногтей, стопы, язык и небо. Как и Кьяри она родилась весной, как и Кьяри этой весной ей исполнилось девятнадцать. Только у Кьяри не было детей. А Мава успела родить четверых и всех у нее забрали.

- Они были маленькими, похожи на котят, постоянно мяукали, жмурились и раскрывали рты. Мне нравилось, как они пахли, нравилось, как они сосали мою грудь, - рассказывала Мава.

Она боялась мумии императора и восхищалась золотой стеной, она хотела, чтобы Кьяри превратила ее во что-то такое же большое, сильное и полезное. Кьяри не могла ей отказать. Так Мава поселилась в ее доме.

Вскоре после этого Самана упала перед Кьяри на землю - сама Кьяри теперь опускалась на колени только перед мумией императора – и попросила отпустить ее, разрешить ей построить дом вместе с Апу Кантаром, одним из бывших стражников императорского дворца. Несмотря на молодость, Апу Кантар смело сражался в Кахамарке. Кьяри согласилась, что Самана не могла сделать лучшего выбора.

- Ты любишь его? – спросила однажды Мава, когда Кьяри вечером коснулась лбом стоп императора.

- Да, - ответила Кьяри. Давным-давно, целуя Нио, она думала, что поняла, что такое любовь, нашла ее и сможет сохранить навсегда. Уверенность эта сгорела в золотом городе. Эту любовь Кьяри отдала золотому песку вместе с амулетом из трех перышек колибри. Тогда она поняла, что ничего не сможет сохранить. Слишком мало в этом мире зависит от нее. Потом она часто встречала отголоски той любви и нежности. Видела их во взгляде Навака. Угадывала - за восхищением, с каким Атавалп любовался сражающимся Керуком. Переживала отголоски той любви, когда смотрела на смеющегося Нио. Чувствовала мимолетную нежность, наблюдая за Атауальпой. Видела эту любовь в глазах женщин чиа, отбирающих жизнь у своих мужей. В глазах умирающих мужчин. Теперь Кьяри понимала, что любить значит жить. И она любила Маву, память об императоре и о Нио, отца, Иская и всех жителей золотого города.