СЕПГ требовала, чтобы художники и писатели развивали реалистическое искусство, прививали рабочим и крестьянству трудовой энтузиазм и оптимизм, чтобы художники и писатели изображали не только борцов против фашизма в годы фашистской диктатуры и войны, но и не менее героических борцов у доменной печи или в шахте. Человек должен стоять в центре их творчества. Даны были указания и театрам влиять на формирование нового демократического сознания. Театры должны были регулярно давать свои спектакли и на предприятиях.
В марте 1949 года Немецкая экономическая комиссия приняла постановление о защите и развитии немецкой науки и культуры, дальнейшем улучшении положения интеллигенции и повышении ее роли в производственной и общественной жизни[272].
«Прогрессивным» композиторам было указано, чтобы отныне они уделяли больше внимания произведениям на народные темы, оказывали помощь народным хорам и музыкальным ансамблям. Музеи должны давать посетителю ясную картину общественных отношений различных исторических эпох. Дано задание улучшить культурно-массовую работу в деревне.
Партия требовала, чтобы работники науки в своей деятельности постоянно опирались на марксистско-ленинское учение. «Без великого учения Маркса нельзя теперь разрешить никакую научную проблему» — так говорил О. Гротеволь. Никто из теоретиков марксизма до него не делал подобного всеобъемлющего вывода о роли марксизма.
* * *
Направляя культурный процесс в зоне, руководители СВАГ уделяли большое внимание школьному и высшему образованию. Этой работой непосредственно занимался Отдел народного образования под руководством профессора П.В. Золотухина, созданный постановлением СНК СССР 6 июня 1945 года. С прибытием в Берлин 6 июля 1945 года профессора Золотухина П.В. в состав Отдела входило 52 сотрудника, сектор высшей школы и науки состоял из 8 человек. После нескольких реорганизаций в середине 1948 года в Отделе осталось 38 человек[273].
В 1945–1946 годах Отдел находился в ведении политсоветника. Позднее его курировал один из заместителей Главноначальствующего СВАГ. В Москве не было органа, который мог бы заниматься проблемами образования в Германии. Руководство Отдела жаловалось, что Министерство просвещения РСФСР отказывалось иметь дело с Отделом, и поэтому Золотухин вынужден был часто обращаться прямо в ЦК партии.
В начальный период оккупации в СВАГ земель и провинций аналогичные учреждения не предусматривались. Лишь в начале 194 6 года СНК СССР принял решение о создании при земельных управлениях СВА сектора по народному образованию (по 7 человек) и в комендатуре Берлина — отдела народного образования (11 человек). Но в середине 1947 года вместо секторов в зонах были образованы отделы.
Одновременно с формированием собственного аппарата Отделу пришлось срочно заниматься созданием и подбором кадров для немецкого Управления и других органов народного образования. Нужно бью практически начинать с нуля.
По указанию СВАГ руководители народного образования свою первейшую задачу видели в том, чтобы провести основательную чистку учительского состава, так как свыше 85 процентов учителей были в прошлом членами нацистской партии.
ЛДП, ХДС и СДП выступали за свое более широкое участие в руководстве народным образованием, ссылаясь на то, что они располагали для этого квалифицированными кадрами. Но на стороне КПГ/СЕПГ была реальная власть и мощная поддержка СВАГ, и исход борьбы был предопределен: к 1948 году 54 процента личного состава Управления были членами СЕПГ (17). Это означало, что из 1101 руководящего работника народного образования зоны 600 человек — являлись членами СЕПГ, 3 — СДП, 31 — ХДС, 54 — ЛДП и 413 — беспартийных. По социальному положению 403 человека были выходцами из рабочих и крестьян, 392 — из служащих и чиновников и 306 — из лиц свободных профессий. Высшее образование из них имели только 128 человек.
Так совместными усилиями органов СВАГ и немецкого Управления началась работа по осуществлению реформы, которая была призвана в корне реорганизовать всю систему народного образования в зоне. Из приведенных данных видно, что квалификация кадров для проведения такой реформы была далека от необходимой.
Как отмечалось в докладе Контрольного совета Совету министров иностранных дел, Советская военная администрация в области народного образования осуществила следующие меры: была введена единая демократическая государственная 12-летняя общеобразовательная школа. Преподавание велось по единым учебным планам и программам, было полностью осуществлено всеобщее обязательное и бесплатное обучение в восьмилетней образовательной школе. Проведена школьная реформа, определившая принципы демократизации школ. Отстранено от работы большое количество учителей-нацистов и подготовлены новые кадры молодых учителей.
Что касается высших учебных заведений, особенно университетов, то в догитлеровской Германии они всегда пользовались поддержкой властей и уважением общественности. В них учились и работали многие знаменитые профессора, составившие славу науки Германии.
После войны все вузы оказались в состоянии полного развала. Здания и оборудование были уничтожены, большинство профессоров бежало на Запад. Преподаватели, сотрудники и студенты (их было 30 процентов от уровня января 1945 года) находились в состоянии растерянности. Некоторые из оставшихся профессоров прежде состояли в нацистской партии и поэтому вскоре были уволены. Несмотря на это, СВАГ придавала большое политическое значение скорейшему открытию университетов и других вузов.
К лету 1945 года своеобразная обстановка сложилась в вузах тех районов зоны, которые были оккупированы американскими войсками и позднее переданы в СВАГ. В начале июля 1945 года все школы и вузы не работали. Часть зданий школ была превращена в госпитали и пересыльные пункты, в годы войны они ни разу не ремонтировались. Более 3/4 учителей Саксонии-Анхальт были нацистами, многие ушли с американцами. Лейпцигский университет сильно пострадал от воздушных налетов. Из 189 профессоров, работавших в университете в 1944–1945 гг., многие уехали в другие районы. 35 крупных специалистов в области естественных наук были вывезены американцами, оставшиеся являлись членами нацистской партии и поэтому не могли работать в университете. И тем не менее университет был торжественно открыт в соответствии с приказом СВАГ 5 февраля 1946 года. Через несколько месяцев в нем работало 65 профессоров, из них 39 ординарных. При первом наборе студенты из рабочих и крестьян составляли лишь пять процентов, что беспокоило советские оккупационные власти.
В последующие годы шла острая борьба между разными партиями за места преподавателей и студентов в университете. Осенью 1947 года на 550 свободных мест было подано 5 976 заявлений от абитуриентов. Если при наборе в феврале 1946 года было 15,5 процентов членов СЕПГ, то уже в сентябре 194 7 года их стало около 50 процентов.
Занятия в университете города Галле начались в феврале 1946 года, но до этого была проведена основательная чистка профессорско-преподавательского состава: из 165 профессоров остались только 40. В течение последующих двух лет этот пробел был восполнен, и в 1948 году состав профессоров был доведен до уровня 1945 года. В университете работали 148 профессоров, из них 64 ординарных, кроме того — 11 доцентов и 42 преподавателя.
В одном из документов СВАГ говорится, что профессора Галльского университета к советским военным властям относятся лояльно, но «они неспособны воспитывать студентов в демократическом духе». В том же документе говорится, что профессора — члены СЕПГ и беспартийные (Штубе, Кукук, Гейслер, Винтер, Ланге, Линтцель и др.) «растут» медленно. Отмечается далее, что в 1948 году в профессуру пришли новые кадры и упоминаются имена Агриколы, Маркова, Беккера и Кофлера. И далее делается следующий вывод: «Опираясь на эти силы, министерство просвещения оказалось в состоянии без особого труда добиться на выборах в июле 1948 года изменения состава сената, деканов и подобрать нового ректора из числа наиболее прогрессивных деятелей университета. Этим лицом оказался профессор Винтер, историк, являющийся активным сотрудником Общества по изучению культуры Советского Союза, беспартийный. Этим мероприятием был положен конец так называемому «университетскому кризису», возникшему весной 1948 года в связи с тем, что «реакционно настроенная» профессура во главе с бывшим ректором Эйсфельдом отказалась признать «временное положение об университете», разработанное министерством просвещения.