15 ноября 1945 года состоялась встреча заместителя Главноначальствующего СВАГ генерала В.Д. Соколовского с генералом Л. Клеем. Американский представитель прямо заявил, что правительство США поддерживает претензии Советского Союза на получение половины заводов, подлежащих демонтажу в западных зонах. Он также не возражал удовлетворить просьбу о дополнительной передаче Советскому Союзу еще двух предприятий — судостроительную верфь в Бремене и шарикоподшипниковый завод в Швейнфурте. Более того, генерал Клей решительно выступил за немедленный раздел немецкого торгового флота, «пока он еще находится в руках англичан. Нужно ковать железо, пока горячо, и делить то, что можно, иначе может оказаться, что делить-то будет нечего», — заявил генерал[181].

Однако, в мае 1946 года политсоветник В.С. Семенов отметил обострение взаимоотношений между СССР и западными державами по репарационному вопросу. Он писал, что американцы постоянно выступают против демонтажа предприятий в западных зонах в пользу Советского Союза до превращения Германии в единое экономическое целое и ликвидации «обособленности» зон. Они требуют образования центрального германского правительства. Семенов считал, что таким образом американцы хотят «взять экономику советской зоны под свой контроль»[182].

В последующий период, кроме обычных в таких случаях недоразумений, стало усиливаться и взаимное подозрение, что отрицательно сказывалось на репарационном процессе из западных зон. Был установлен порядок, по которому распределение заводов и оборудования общего назначения в счет репараций производилось между СССР и Польшей, с одной стороны, и Межсоюзным репарационным агентством (ИАРА) — с другой. В это агентство кроме СССР и Польши входили и другие 16 Объединенных наций, пострадавшие от германской агрессии и имевшие претензии к Германии. В период с ноября 1946 года по ноябрь 1947 в ходе девяти распределений в счет репараций было намечено передать из западных зон Советскому Союзу и Польше 293 завода, из них 39 ценных заводов, причем 30 заводов общей стоимостью около 39 млн. немецких марок были полностью демонтированы к 1 марта 1948 года. Это был последний крупный успех советских представителей в процессе изъятия репараций из западных зон.

В период «холодной войны» западные оккупационные власти делали все, чтобы вообще сорвать репарационные поставки Советскому Союзу. Они передавали устаревшее и малоценное оборудование с военных заводов, а ценные станки изымали сами или позволяли немецким дельцам расхищать их. Чинились всяческие препятствия в отгрузке, постоянно нарушался ее график. Производительность труда рабочих на демонтаже и погрузке была крайне низкой. В британской зоне, например, на одного рабочего в день она составляла всего 38 кг. Чтобы демонтировать лишь восьмую долю одного из заводов Круппа в 1946 году потребовалось семь месяцев, а для всего завода при таких темпах потребовалось бы пять лет. Кроме того, репарационные изъятия почти совершенно не коснулись многих других предприятий, в том числе и мощного индустриального гиганта «ИГ-Фарбениндустри», находившегося в западных зонах[183]. Западные оккупационные власти произвольно исключили из репарационного списка 453 завода общего назначения и 60 военных заводов, в том числе и часть предназначенных для Советского Союза и Польши.

Проблема репараций к 1947 году приобрела весьма острый характер. В ней отражалась общая напряженность в отношениях между бывшими союзниками, особенно между СССР и США. Поэтому в советской печати того времени публиковалось много статей, призванных информировать советских людей о положении дел с репарациями, правда, нередко крайне односторонне. Из западных зон должно было быть изъято свыше двух тысяч промышленных предприятий в пользу стран, имеющих право на репарации[184]. Однако американские и английские власти путем оттяжек и проволочек по существу срывали репарационные поставки. Так, к августу 1946 года они были выполнены: из американской зоны — на 20 процентов, из британской — на 4,5 процента и из французской — ноль процентов. Осенью положение несколько улучшилось, но еще несколько раньше генерал Клей опубликовал заявление о прекращении репарационных поставок Советскому Союзу и Польше, а также другим странам из американской зоны.

Таким образом, сфера репарационных поставок из западных зон стала ареной не столько экономического, сколько прежде всего обострявшегося в первые послевоенные годы политического противостояния между Советским Союзом и его бывшими союзниками. В конечном счете Потсдамские решения о предоставлении Советскому Союзу репараций на сумму в 10 млрд. долларов не были выполнены. Руководители союзнических военных властей в Западной Германии и других западных держав хорошо осознавали, что в условиях отказа от выплаты соответствующей доли репараций в пользу Советского Союза из западных зон намного большая материальная ответственность будет возложена на население советской зоны оккупации. Создавалось такое впечатление, как позднее писал В. Брандт, «будто тамошние жители проиграли войну в большей степени, чем их земляки на западе. Федеративной Республике было легче»[185]. Я могу подтвердить справедливость этих слов, но должен сказать, что в годы войны мы не делили немецких оккупантов на западных и восточных.

Жесткая позиция американской администрации в отношении проблемы репараций в виде изъятий из текущего производства в пользу Советского Союза вызывала недоумение даже у некоторых английских политических деятелей и публицистов. При этом они отмечали, что репарации для Советского Союза являются серьезным национальным вопросом и негативное отношение к нему может отрицательно повлиять на возможность соглашения по вопросу о Германии и подвергнет риску будущее англо-советских отношений. На это обращал внимание, в частности, А. Верт[186].

В связи с обострением напряженности в отношениях между СССР и его бывшими западными союзниками, позиция американских и английских представителей, выразившаяся в саботаже выполнения обязательств по репарациям, была объяснимой. Официальный отказ западных держав от удовлетворения законных претензий СССР в этом вопросе, объявленный ими в 1947 году, был их «вкладом» в начавшуюся «холодную войну». Длительное время после капитуляции Германии этот вопрос оставался открытым.

При рассмотрении размеров репараций в пользу тех или иных стран может сложиться впечатление, что США, Великобритания и Франция были не заинтересованы в них. В действительности они вовсе не отказывались от своей доли и довольно энергично использовали свое право победителя. Да, действительно, они для себя не демонтировали предприятий и частично не брали репараций из текущей продукции. Но они, в частности, американцы и англичане, прихватили заграничные авуары Германии на сумму 8-10 млрд. германских марок. В их распоряжении оказались золотые запасы и значительная часть германского торгового флота. Наконец, они получили большой доход от патентов на различные научные и технические открытия германских ученых[187]. Осенью 1946 года в США находилось более 250 немецких ученых, вывезенных для исследовательских работ военного значения.

В декабре 1945 года в Брюсселе на совещании Межсоюзнического репарационного агентства было решено, что США и Великобритания получают по 28 процентов всех германских заграничных активов, Франция — 16 процентов. Таким образом, три страны получили 72 процента активов за границей, за исключением тех стран, где германские активы перешли к Советскому Союзу. Если считать, что заграничные германские вложения составляли 6 млрд. долларов, то эти три страны получили около 4,5 млрд. долларов. Как сообщала германская пресса 16 января 1947 года, они же, особенно США и Великобритания, захватили еще и 200 тысяч германских патентов. При этом патенты и захваченное золото оценивались суммой в 5 млрд. долларов. По некоторым данным американские войска захватили в Германии 220 тонн золота. Кроме того, Швейцария обязалась выдать США 50 тонн нацистского золота. Правда, тогдашний госсекретарь США Маршалл заявил, что они «не приобрели прав собственности на захваченное ими золото, а только «задержали» его».