Пока Софи не было, в комнатах немного порядок навел, чтобы ей потом меньше работы было, воды на стирку наносил. Затем решил малого выкупать. Люк третьего дня засопливел, покашливать начал… Приболел, в общем. Сестра его говорила, что ничего страшного, чаями отпаивала, растирала чем-то на ночь, но в сравнении с тем, что Тьен мог – это все ерунда.

Если мог, конечно, ведь после того раза больше не получалось проверить. Вот и случай представился.

Налил в таз теплой воды, занес прямо в детскую. Посулил напарнику настоящий кожаный мяч вместо мотка тряпок купить, если визжать и царапаться не будет, а спокойно в воде посидит, и приступил, так сказать, к исцелению болящего.

И исцелил.

Как-то обыденно в этот раз все прошло, спокойно. Неинтересно даже.

Слил воду, малого полотенцем растер хорошенько, чаем горячим для закрепления эффекта напоил. Потом железную дорогу ему собрал, иначе снова сказки требовал бы. Тьен ему в последние недели много их нарассказывал, что-то из детства вспомнилось, что-то сам придумал, наловчился вдруг слова складывать, даже стишки иногда выходили…

Так и час пролетел, второй пошел. А Софи все не было.

До хозяйственного тут всего минут пятнадцать тихим ходом, назад столько же, и десять минут от силы - на витрины поглазеть. Пусть очередь у них там, и такое бывает. Но это – еще полчаса, самое большее. Ладно, знакомую встретила – еще пять минут, Софи не из тех, кто полдня может среди улицы языком чесать. Вспомнила, что дома чего-то из продуктов нет и на рынок или в лавку свою же завернула? Нет, это вряд ли, позавчера только накупили всего…

Когда часы показали, что и второй час на исходе, Тьен по-настоящему занервничал. Девчонка – не свиристелка какая-нибудь, из тех, что скажут и тут же забудут, раз обещала за час управиться, значит, должна была уже домой вернуться. Собрался малого одевать и идти ее искать, но тут услышал, как открылась входная дверь.

Выскочил в прихожую и все слова забыл, когда ее увидел.

Софи стояла, покачиваясь, волосы растрепаны, пальто расстегнуто, все в листьях каких-то сухих, в грязи, платье тоже, шапка в руке, на второй – сумка с покупками висит. А на чумазом лице – светлые дорожки от слез.

- Что… - начал Тьен, но в горле перехватило.

- Я через парк пошла, - всхлипнула девочка. – Думала, быстрее. А он как вылетит из кустов… Я… А он… - Шмыгнула носом, растерла по щекам слезы и закончила зло, на одном дыхании. – Налетел, завалил, кобелина проклятый! Что б ему…

В глазах потемнело, а потом вспыхнуло огнем. Пальцы свело в кулак …

- Убью, - прохрипел вор. Шагнул к девчонке. Обнять бы, пожалеть, но вместо этого схватил за грудки, чуть из пальто не вытряхнул: - Кто?

В клочья порвет тварь, найдет и порвет…

- Ты глухой что ли?! – заорала на него Софи. – Совсем меня не слушаешь? Сказала же, кобель! Кусай, паркового смотрителя псина. Из загородки вырвался. Я его подкармливала раньше, косточки приносила. Видно, узнал, обрадовался… А он с лошадь размером! Гадина такая, в грязи всю извалял, пока смотритель прибежал… Чтоб у него хвост отсох!

- У смотрителя? – переспросил Тьен. Из груди рвался смех, и он с трудом сдерживался, понимая, что Софи, если и оценит, то не иначе, чем веником – вон он, стоит в уголочке. – Ох, мелкая, я с тобой раньше времени поседею. Долго так почему? Или Кусай этот час тебя по парку таскал?

- А как мне идти было? – озлилась она. – Что то пугало. Я закуточками, чтоб не видел никто.

- А ревешь чего? – спохватился парень. – Ушиблась? Что болит?

- Ничего. – Она наморщила нос, словно готовилась опять разрыдаться. – У меня… Вот!

Развернулась к нему боком, и стало видно, что правый рукав отошел по шву, и клок ткани вырван, не пришьешь без заплаты – разошелся Кусай на радостях.

- Дурочка, - улыбнулся Тьен. Притянул девчонку к груди, пригладил ладонью волосы. – Нашла из-за чего. Хочешь, шубу тебе новую купим? Да хоть песца!

- Сам дурак, - хлюпнула мелкая, вытирая грязные щеки об его рубашку. – Весна скоро, зачем мне твоя шуба?

Кобеля Кусая при случае следовало поблагодарить и костей ему в мясницкой взять три фунта, не меньше. Во-первых, после встречи с ним Софи обо всех стирках-уборках забыла, а во вторых, повод нашелся пальтецо ее заношенное сменить. Тьен спровадил мелкую умываться, сам тем временем одежку ее кое-как от грязи очистил, а потом пробежался до почтового отделения, извозчика взял. Коляска прямо к калитке подкатила (будет соседям языки почесать), погрузились всей честной компанией и поехали в центр, туда, где магазинов побольше.

Софи не она бы была, если бы собственных денег с собой не прихватила и не ныла перед витринами, что сюда да туда не пойдем, потому что дорого, а подешевле что подыщем. Но Тьен ее не особо слушал. Сам нужное место подыскал, сам пальто выбрал. На цену не смотрел, лишь бы сидело хорошо, и чтобы не слишком жаркое было – впрямь ведь  потеплело, а к зиме другое что-нибудь купят, хоть ту же шубу.

- Дорого, - нахмурилась девчонка, до того минут пять провертевшись перед зеркалом. – И цвет такой…

- Отличный цвет, - честно высказался вор.

Цвет, и правда, замечательный был, кофе со сливками. И фасон симпатичный, фигуру не скрывает, хоть той фигуры пока – одно название. А воротничок и манжеты с норковой оторочкой, мех мягонький, блестящий.

- Маркое, - по-своему рассудила Софи. – И шапка моя под такое не пойдет.

- Ты в нем уголь грузить собираешься? А шапку тоже новую возьмем, - закончил пререкания Тьен.

Нарядили мелкую, что куколку. Еще бы сапожки новые – совсем хорошо было бы. Но она уперлась и в обувной идти наотрез отказалась. И старое барахло выбрасывать запретила, мол, послужит еще, если подштопать. Пришлось в тюк увязать и с собой тащить – ни в театр с таким багажом не пойдешь, ни в ресторан приличный. В чайную при пекарне зашли, перекусили, а оттуда уже пехом, без спешки, на площадь Адмиралов, как Тьен еще с утра предлагал.

На месте катка теперь было пусто, даже бортики убрали. Но карусель и помост с музыкантами остались. Народу поубавилось, конечно, но не так чтобы совсем, и реши Тьен стоимость покупок возместить, вполне может быть, что удалось бы. Но на промысел не тянуло. Гуляют себе, хорошо. Пусть и другие погуляют.

- Софи? Ой, Софи, я тебя сразу и не узнала!

Стоило о других подумать, так они тут как тут. Сначала Амелия подбежала, схватила подружку за руки, закружила, чтобы со всех сторон обсмотреть, а потом и все семейство Ламиль подкатило, папаша с мамашей под ручку и Анна, тоже в обновках: шубку на палевый бурнус сменила, муфточку – на мягкие перчатки, а вместо меховой шапочки вязаный берет, из-под которого свободно спадают закрученные в завитки рыжие локоны.

- Здравствуйте, Виктор.

Если бы Амелия родилась в Дивном мире, то была бы, верно, сильфидой – ураган, а не девчонка. Тьен и на приветствие ответить не успел, как она буквально смела его с пути, и ринулась к родителям, не отпуская руки Софи.

- Мама, папа, мы к цветам пойдем, хорошо?

И, не дожидаясь ответа, к подруге:

- Там сегодня выставка цветов, не знала? Тюльпаны – загляденье! А орхидеи какие! Ты же говорила, что тебе цветы нравятся.

А потом сразу к Тьену:

- Но Люк с вами пусть останется. Не нужно ему туда. Вдруг сломает что-нибудь?

Даже захоти Софи что-нибудь вставить, ей просто не дали на это времени.

- Дети, - вздохнула с умилением госпожа Ламиль.

Анна с улыбкой кивнула, словно грань проводила между собой и «детьми», с которыми лишь недавно веселилась на катке.

- Хороший день для прогулок, - папаша Ламиль выразительно уставился на  перевязанный бечевкой тюк в руке Тьена. Хорошо, что в магазине не отказались помочь упаковать старье, и даже бумагой обернули.

- И для покупок, - ответил на незаданный вопрос вор. – Прошлись по магазинам…

- Купии Софи пайто! – вылез из-под его руки Люк

- Сами? – удивилась мамаша Ламиль, а папаша нахмурился очень неодобрительно.