Из-за длинных теней от низкого солнца, чёрные ели вперемежку с берёзами, казались намного выше, чем они были. Заросший кустарником пологий подъём длился бесконечно. Сильно затрудняли движение слоистые нагромождения песчаника, непроходимые каменные завалы. Отсюда, если оглянуться назад, через прогалины, просматривалась вся местность к востоку от возвышенности. Кони баварцев взмокли от усталости. Детина Хайнрих и такой же огромный бавар Кранк, обсуждали вид бычьего навоза среди следов колёс обоза франков. По количеству влаги в навозе, отсутсвию плохо переваренной травы, листьев, они заключили, что быки франков сильно утомлены, и до темноты должны сами остановиться. Если франки попытаются сдвинуть их побоями, то быки вскоре лягут и будут лежать по меньшей мере до следующего вечера. Даже если перед ними разложат груды овса и соли, они не встанут раньше, чем отдохнут. Даже отдохнув, быки не смогут идти быстро. Их будут менять на других в Высочине. Но до Высочины нужно ещё дойти.

Хайнрих и Кранк своими рассуждения возбудили остальных, ведь если франки загонят волов, то в случае удачного нападения, товар придётся перегружать на своих гужевых и боевых лошадей. Всадникам придётся стать пехотой и, через пару дней пути, их кожанная обувь превратится на каменистой земле в лохмотья. И всё равно, всё перевезти в один приём не получится и потребуется брать где-то ещё, столько-же лошадей сколько уже есть. Германцы гортанно пререругивались и подбивали Бродульфа напасть на обоз дотемна. Решме было всё равно, главное, найти в сокровищах свой навигатор. Возбуждение германцев перед атакой его устраивало.

— Воин должен иметь злость, чтобы меньше думать о смерти, — сказал он удовле творённо ягду Эйдлаху.

Потом он дал согласие выбрать место для атаки арьергарда Арбогаста. Тогда Хайнрих, Кранк и ещё трое баваров, обмотав войлоком конские копыта, быстро и бесшумно ушли вперёд, затерявшись среди камней и сосен. Только камни некоторое время ещё шелестели и перекатывались под копытами их коней. Ягд Эйдлах, кашляя в кулак от аллергии на лесные запахи, настаивал на том, что нужно приготовиться к отступлению, загрузив часть лошадей. Зная, что у Арбогаста в составе конного отряда есть катафрактарии, и помня их атаку на авар у Ольмоутца, он не очень доверял воинскому искусству баварцев. Ягд Крирт стал ему возражать. Он говорил, что бежать сейчас уже нельзя, что в критический момент боя, если он возникнет, все натооты должны броситься на врага с мечами, потому, что, в случае поражения, они не смогут вернутся на родину и перестанут быть натоотами. А без этого, любой нормальный ягд должен и так добровольно уйти из жизни. Так лучше, если это произойдёт в бою. Панарих и вятичи тоже должны сражаться насмерть. Ягд Рудрем только отшучивался, говоря, что ему на Зиеме нравится хлеб, вино, жареное мясо и чистый воздух, и не надо бессмертным существам думать о смерти. Они злобно заспорили, изумляя баварцев резкими фразами на кумите. Зрелища, лица их вытянулись, словно перед ними выложили их собственные внутренности. Потом он предался воспоминаниям о том времени, когда был ещё курсантом Военно-Галактической Академии и на флотских складах на астероиде Ихтенельд-44, он видел ангары забитые доверху новенькими, в упаковочной смазке, стрерхами разных модификаций. Он мечтательно сообщил, что из частей Жжёного, собранного на месте боя с аварами и франками, он сможет собрать кибернетический организм, если не человекоподобный, то некой произвольной формы, но обладающий свойствами стрерха. Решма кивнул в ответ и заметил, что, если удасться с помощью навигатора найти хранилище космических кораблей, то в их распоряжении окажется множество роботов любого назначения. Ягд Эйдлах важно заметил, что стрерх по мощности соотносим со штурмовиком, или штурмовым танком.

— Был соотносим, был… — поправил его ягд Рудрем.

Настал полдень. Смолкли птицы, неистовствовала мошкара, камни начали нагреваться на солнца, щёлкая и шелестя. Хвоя источала медвяные запахи. Неожиданно быстро вернулся разъезд, посланный для осмотра рубежа атаки. Хайнрих стал указывать направо пальцем. Посмотрев в том направлении, все увидели, что в трёх сотнях шагов от них двигаются всадники. Их было несколько десятков. Может и больше. Рельеф местности и растительность не позволяли этого точно утверждать. Вот незнакомцы остановились. Остановился и отряд Решмы. Похоже, что это был тот отряд, с которым они заочно уже встречались в Моравии. Такое уже случалось. Спустя день, после того как Бродульф присоединился к Решме, на болотистых кочках, следы копыт быков и борозды от колёс повозок обоза Арбогаста были несколько раз пересечены, растоптаны сотней лошадей. Отпечатки подков, указывали своей формой на римскую, веронскую кузнечную работу. В той местности не было поблизости дорог, просек и троп, нечего было брать у погорельцев и беженцев. С ним нехотя согласились. Потом, у Каплицы, в зарослях ив, они видели цепь всадников, идущих справа от них на запад, скрытно и тихо. Посланные туда двое разведчиков не вернулись. Пропавших баваров тогда искать не стали, решив, что те укрылись решили убежать домой.

— Это те, кто нас преследует от самого Ольмоутца, клянусь злобой болотного элба, — сказал Бродульф.

— И это не сербы, не моравы, не авары, не франки… — сказал один из разведчиков.

— Я хочу на них посмотреть, — сказал Решма, — может, это Танта с Езой решили завладеть золотом, чтобы стать императорами Европы.

— Они, наверное сейчас друг на друге лежат пьяные, куда им организовать преследование франков… — устало пошутил ягд Рудрем.

— Я должен проверить сам, — упрямо повторил Решма.

Велев всем изготовиться к бою, ягду Крирту и Палеку ни на шаг не отходить от мешков с золотом, Решма с ягдом Рудремом, Панарихом, Дежеком и Бродульфом двинулся через чащу к незнакомым всадникам. Им сразу пришлось спешиться, потому, что кони сильно храпели, гулко и громко, оглушительно в напряжённой тишине бренчала упряжь. Дежек был отослан с конями обратно. Дойдя до неровного круга из мелких валунов на ровной площадке с остатками костра посредине, они, через просветы между ветвями увидели незнакомцев.

— Да их тут несколько сотен! — зло сказал себе под нос Решма.

Неизвестные были и слева, и справа, и впереди.

Шёл всадники тихо. Изредка трещал валежник, брякали камешки, шуршали одежды, секли воздух упругие ветки, задетые на ходу. Решмы сел на ближайший валун. В Моравии, где в многодневном сражении вокруг Ольмоутца в котле смешались авары, моравы, франки, бавары и сербы, всё было бы понятно. Отряды враждующих сторон и банды разбойников перемещались хаотично в разных направлениях и могли появиться с любого направления и идти в любую сторону. Но здесь, на границе с Богемией среди дикого края чёрных лесов, скал и болот, где на несколько переходов не было ни одного селения, встретить отряд хорошо вооружённых всадников, идущих рядом, было странно. Почему они шли налегке, через лес, вслед за обозом Арбогаста, а не едут по удобной просеке вокруг возвышенностей, сказать можно было только предположив, что они преследуют обоз. Что им было нужно, Арбогаст, золото, лоция? Решма не увидел среди них ни ягда Тантарру, ни Езу, ни Сти. Не было видно и арабов.

— Мы их атакуем, перебьём и избавимся от конкурентов, потому, что Арбогаст только наш! Отзовите боковые отряды и соберите их здесь.

Вестовые, назначенные Бродульфом добрались бегом до своих лошадей, и поскакали к боковым отрядам, выдвинутым вперёд для организации засады.

Пока они добрались до них, пока бавары возвращались назад, далеко обходя отряд незнакомцев, те ускорили движение, и не доходя до вершины холма напали на обоз Арбогаста. Было слышно, как затрубил рог франков, заржали лошади, залязгала сталь о сталь. Решма с отчаянием и удивлением наблюдал, как вверх по склону всё шли и шли всадники, в стальных кольчугах, с копьями, мечами, в круглых шлемах норманнской работы, рыжебородые и загорелые, на прекрасных римских конях. Они были похожи на воинов из итальянских земель, может быть из мест, принадлежащих Византии, может быть из земель лангобардов. В любом случае это были люди из благодатной Страны Городов. Бой с франками они выиграли достаточно быстро, судя по всему, катафрактарии Арбогаста не успели облачится в броню, а другие воины не успели построиться для отпора, или были слишком утомлены походом. Дикие крики убиваемых пленных франков огласили округу. Несколько обезумевших беглецов промчались мимо затаившихся баварцев. Одного из них они поймали. Это был легко раненый молодой воин, говоривший только по-франконски. Он, трясясь от страха, понимая, что его могут сейчас убить, рассказал, что на их обоз неожиданно напали норманны и италики под командованием легата Папы римского, достопочтенного Бэды Равеннского. Нападение было с трёх сторон. Часть франков не успели взяться за оружие, как были убиты. Сам Арбогаст был ранен из арбалета в ногу и в страхе ускакал с маленьким отрядом на запад. За ним послана погоня. По знаку Решмы франк был убит Хайнрихом, а с хромающего коня сняли седло и отпустили.