- Нам хорошо известно, что ты, Тибо Морель, некоторое время состоял в Ордене тамплиеров и был в услужении рыцарю Венсану де Брие. Так это или нет?

- Да, ваше преосвященство, - с достоинством ответил Тибо. Он хорошо понимал, на какие вопросы отвечать можно, а какие нужно оставлять без ответа.

- Вот и хорошо, что ты не стал отпираться. Надеюсь, что мы быстро поладим, и уже утром отпустим вас с другом на все четыре стороны.

- Я не знаю, что вам от нас нужно, - осмелился сказать Тибо.

- Сейчас узнаешь.

Священник поднялся, подтащил скамью ближе к арестованному и снова сел. Теперь свет факелов хорошо освещал его одутловатое лицо с тонкими, будто нарисованными бровями и маленькими бегающими глазами неопределенного цвета. Некоторое время епископ молча смотрел на Тибо. Потом сказал с прежней вкрадчивостью в голосе:

- Орден распущен, Великий магистр его казнен, однако некоторая деятельность этой преступной организации продолжается. Я бы сказал, тайная деятельность. Ты, наверное, думаешь, что нам неизвестно, что твой хозяин, помощник прецептора Франции граф Венсан де Брие жив, здоров и находится в Париже? Мало того, мы хорошо знаем, где он живет. И не арестовали его вместе с другими рыцарями только лишь потому, что нам это не нужно. Почему? - хочешь, наверное, спросить ты.

- Да, хочу.

- Ответа на этот вопрос ты не получишь, Тибо. Это дело не твоего ума. Но вот если ты нам кое-что расскажешь про своего хозяина и, кроме того, если сведения о нем совпадут с теми, которые желает получить папа, обещаю, ты будешь весьма щедро вознагражден. И тогда тебе не понадобится искать случайного заработка ни на юге Франции, ни на севере, ни в самом Париже. Вместо этого ты снимешь для себя достойное жилье, а может быть, и купишь собственный домик, куда приведешь молодую и красивую жену, о которой, наверное, уже много лет мечтаешь... Ну, Тибо, разве тебя не привлекает такое будущее?

- Весьма привлекает, ваше преосвященство, - ответил Тибо. - Только я не понимаю, что вы от меня хотите. Мой хозяин давно не служит, потому что Орден уничтожен. Он сбрил бороду, он ведет совсем не рыцарский образ жизни, он предпочитает теперь заняться какой-нибудь торговлей, только еще не выбрал, какой именно. Вот и все сведения. И за это, ваше преосвященство, вы готовы щедро наградить меня? Поистине, это будет самый легкий и непредсказуемый заработок в моей жизни!

- Молчать! - вскрикнул епископ Боне. - Ты задумал опасную игру, Тибо Морель! Не советую тебе разговаривать со мной в подобном насмешливом тоне.

- Но я и не собирался...

- Молчать! И отвечать только на мои вопросы!

- Но как же я буду отвечать, если вы приказали мне молчать, ваше преосвященство?

- Ну, все! Мое терпение лопнуло! - Священник вскочил со скамьи. - Эй, ребята, а ну-ка всыпьте ему, как следует, чтобы отбить охоту шутить со мной!

Солдаты подскочили к Тибо и замахали кулаками. Бывший оруженосец, склонив голову и не имея возможности защищаться связанными руками, мужественно терпел побои.

- Хватит! - остановил их епископ. - Мне нужно, чтобы он еще мог разговаривать.

Боне снова присел рядом.

- Ну? Теперь ты понял, что ты всего лишь червь, которого я могу просто растоптать.

- Понял, ваше преосвященство.

- А могу и возвысить, - продолжил священник.

- Это ваше право, - ответил Тибо, сплюнув кровь.

- Говори же, какое поручение де Брие вы с другом собирались выполнять? Куда направлялись?

- Я говорил вам: мы ищем работу. С графом де Брие у меня уже нет прежних отношений, ему не нужен оруженосец, он отпустил меня на вольные хлеба.

- Врешь! Эй, стража, обыщите его!

Солдаты снова подскочили к арестованному и уже через минуту передали епископу Боне небольшой лист пергамента, сложенный вдвое и найденный у Тибо за пазухой. На лице священника, предвкушавшего удачу, появилась загадочная улыбка. Подойдя ближе к свету, епископ стал всматриваться в написанные строки, потом вернулся к Тибо. Глаза священника были налиты кровью.

- Что это за письмо и кому оно адресовано?

Тибо молчал, глядя в пол.

- Хорошо, - сказал епископ, - возможно, что ты не знаешь тайнописи тамплиеров, и не можешь передать мне содержание письма. Но уж кому ты его вез - это я из тебя вытащу! И если не сегодня, то завтра или послезавтра. Утром мы отправимся  назад в Париж, и там, в подземелье Жизора, ты расскажешь все!

2

Почему и для чего Господь сводит в определенных точках пересечения жизненные пути  незнакомых людей? Разных людей. Противоположных людей. Впрочем, кому дано понимать истинную, а не кажущуюся противоположность? То-то же...

Если это замысел Творца - нужно принимать его безоговорочно и даже не пытаться оспаривать, даже не пытаться выстроить в логическую цепочку причины и следствия подобных соприкосновений. Не доросли мы, люди, не заслужили еще этого понимания.

Если же, напротив, всё сводится к случайности, и божьего промысла в этом нет - остается только не пропустить тот момент, когда случайность превратится в закономерность. Тогда, вероятно, ее легче будет изучить, проще оцифровать и анализировать. А впрочем, кому охота этим всем заниматься? Человек со здоровым румянцем на щеках, твердо знающий, чего он хочет от жизни, - никогда не отдаст свое личное пространство подобным исследованиям. Пожалеет времени, и будет прав. Или будет думать, что прав.

Иной же - бледный, с внутренним душевным свечением, больше мыслящий, чем совершающий поступки, - такой с азартом может ухватиться за новые размышления, хотя вовсе не факт, что они выведут его к заключениям однозначным и безоговорочным.

Случайность человеческих связей не поддается ни логике, ни статистике, ни ощущению, ни интуиции. Ее нельзя предугадать, запланировать, рассчитать по формуле. Случайность человеческих связей - это космический вихрь, в котором те или иные частицы, именованные и заряженные по-разному, сталкиваясь и разлетаясь врозь, создают хаос. И из этого хаоса, собственно говоря, состоит Вселенная. Она подвижна, она - пусть не быстро, но постоянно ­- меняется. И поэтому она - управляема... Или нам кажется, что управляема...

"Господи! Что происходит в этом мире? И в этом ли?.. Тот человек, о котором ты рассказал... во сне... нуждается в сочувствии... И я готова его проявить... всею душой, как никто другой, наверное...

Я долго не решалась написать. Я ходила убитой два дня. Я не знала, кАк написать и что. Впервые за время нашей переписки - не знала... Руки не слушались, пальцы промахивались, попадая не по тем клавишам. Я пыталась что-то набросать, но выходил сплошной винегрет из чужих, непонятных слов. Я набирала текст и тут же его удаляла.

До сих пор мне не было затруднительно писать, я говорила с тобой - как думала, а думала - как чувствовала, поэтому получалось легко, может быть, иногда сумбурно, излишне эмоционально... как еще бывает, когда любишь...

А сегодня я просто смята, я - тетрадный лист, которому хотели доверить тайну, а потом передумали, скомкали и швырнули в корзину. Я случайно прикоснулась к этой тайне, чужой тайне, ставшей моей, а теперь не знаю, что с этим делать... Нет, ты не собирался обидеть меня - я понимаю, это совсем другое. Просто есть вещи, которые, как ни старайся, невозможно объяснить. И одна из таких вещей - твой рассказ о том человеке... И я даже догадываюсь, как его зовут. Нет - знаю... Потому что сама - представляешь, сама! - нахожусь внутри такого же "сериала". Да-да, именно так!

Мои сны, о которых я тебе рассказывала - они теперь, как детский лепет, как невинная фантазия, как легкая страница безобидной повести... Вот только про Учителя - вещий, наверное... А что теперь? Эксперименты... Это они, Андрей? Над нами? Над всеми людьми или только над избранными? Надо мной и тобой? Нет, ты же не сказал, что тот человек - это ты сам. ЧтО это я уже напридумывала? Вот когда скажешь..."