— Тьям жье моё зьёлото.

— Конечно, как вернёшься — получишь. Более того, у меня тут есть мысль, что неплохо было бы твоих сородичей, с Великих Болот, привлечь к сотрудничеству. Раз уж пленники так прижились, то и для тех найдём слово.

Атакаун заводил глазами туда-сюда, видимо обдумывая. Я же продолжаю:

— Это к тому, что у нас должен быть доверенный гоблин, отвечающий за контакты с Верховным. Если согласишься, то я поговорю с Советом на эту тему. Станешь не просто начальником, а большим начальником.

— Мнье ньярвится! — звонко отозвался он. — Этье жье мньёго зьёлота и кьямней?

— Обязательно, — кивнул я и решил уточнить, — только знай меру. Среди нас такое не в большом почёте. Тебе, как гоблину можно, но не наглей и не доводи до абсурда.

— Хорошьё.

— Главное это польза для Королевства. Если в этом плане будет всё отлично, на остальное закроем глаза.

Гоблину идея понравилась, а мне полегчало. Стыдно было после всего случившегося опять гнать, а теперь и у него есть стимул, и мне спокойно.

— Ворк! Ну как же так! — воскликнула расстроенная лунарка.

Мы вышли на верхнюю скрытую обзорную площадку, откуда видны окрестности и даже Поля.

— Ну не бросать же вещи там… — пробурчал я.

— И ты, и Атакаун — мне чего тут делать теперь? — воскликнула она, но обиды я не ощутил. Просто Анна переживает.

— Пойди сюда.

Я привлёк девушку и покрепче обнял. Волосы благоухают, мягкие формы тела прекрасны, а стук родного сердца отзывается в душе трепетным звоном.

Порыв ветра взметнул её пепельно-рыжие волосы, тут же напитавшиеся золотом закатного солнца. В необъятной глубине неба, два орла кружат танец. И где-то снизу лязгнула дверь — к нам поднимается дозорный. Смущённые, мы отстранились.

— Идти не сильно хочу, — проговорил я и кивнул вышедшему из двери гному. — Наш поход утолил жажду познания внешнего мира. Больше не ощущаю тяги, что сопровождала меня каждый дозор и даже время между ними. После битвы с Ужасом, чувства вообще как-то притупились.

— Может тогда пусть с ними, с вещами? — заглянула в глаза Анна. — Обойдёмся без золота, шкуры и прочего.

Я перевёл взгляд с заката на неё. Если быть честным, то сейчас на верху холма, в недрах которого струится жизнь нашего Королевства, мне совсем не хочется огорчать девушку. Быть рядом, гулять, заниматься гномьим бытом — это обрело новую значимость.

— Просто не могу их там оставить. Понимаешь, шкура змея — это настоящая находка для нас, и алхимиков в частности. Вспомни недавний шум, когда амулет Атакауна попался на глаза Уру.

Норка быстро закивала, и я охотно продолжаю убеждать её, а параллельно себя:

— Нельзя её там оставлять. С другой стороны, — пришла ко мне мысль, — я не могу заставлять отряд ждать, пока мы сходим на болота. Может с Верховным как-нибудь договориться?

— Что бы его гоблины притащили шкуру? — подхватила Анна.

— Именно! Пусть даже сюда притащат, только нужно продумать, что предложить взамен… — озадачился я.

— Хи-хи, — прыснула она и в шутку пихнула меня.

— Чего?

— Думаешь гоблину многое надо? Да можно всё, от железа, до дерева. От золота, до драгоценностей.

— Конечно, железа они боятся, как огня, но мысль верная. Спасибо! — я поцеловал её в голову.

Внутри разгорелся огонь воодушевления. Спешу высказать, словно бы до того, как солнце скроет ласковый лик за горизонтом.

— Как думаешь, а такими дарами можно уговорить Верховного к сотрудничеству между нашими народами?

Глаза лунарки распахнулись шире и звонким голосом она говорит:

— Ты чего задумал?

— Ну, раньше-то я считал, что гоблинов нужно уничтожать. Но после всех событий пришла мысль, что мы могли бы сотрудничать. Да, они трусливы, ненадёжны за счёт этого, но не без плюсов.

— Я думаю, что можно будет его уговорить! — бодро отозвалась Анна.

— Тогда решено! Мы с Атакауном выступаем через два дня. За это время, я лучше всё продумаю и поговорю с Королём.

Лицо девушки сначала озарилось, а потом добавилось лукавства.

— И чтобы ты не забыл, кому нужно дарить ночь, я поживу у тебя. А потом, — в этом месте она уже посерьёзнела, — буду ждать с похода. Ты только возвращайся, ладно?

— Конечно! — вымолвил я с любовью и благодарностью в сердце.

Глава 3. Страшные гномы

Сенистр — это пограничное поселение Королевства Железных Холмов, отличающееся некоторым свободомыслием. Ближе к столице, жрецы строго следят за любым проявлением вольнодумства, поэтому всегда находятся те, кто на свой страх и риск селится на окраинах.

С одной стороны, крупная деревушка попадает под защиту людского Королевства и потому сборщики дани иногда заглядывают к управляющему. С другой, заглядывают редко, а на вольности особо не обращают внимания, ибо жить на границе и уж тем более с гномами — себе дороже. Сенистровцы слывут ересью, дуростью и бедностью. Хотя сами себя таковыми не считают.

В селение есть лишь одно крупное строение — трехэтажная харчевня “Сивый Конь”. Стоит в середине, и почерневшие грубо ошкуренные стены видно с любого конца. Харчевня окружена рынком, и любой торговец направляющийся в Сенистр, точно знает где и за сколько остановится на ночлег.

Хват очень любит время, когда приезжают торговцы и оно как раз началось. Весенняя распутица отступила, а значит несколько раз в неделю, в поселении будет очередной владелец обоза. Для Хвата это возможность заработать пару-тройку медяков за разгрузку, ещё пяток за помощь при торговле и несколько монет по иным заданиям, коли таковые найдутся у господ-торговцев.

Соперников на столь лакомое место у парня много, но есть несколько аргументов в его пользу. Один из них: Хват надевает просторную рубаху, к тому же подпоясывается. Ребятам невдомёк, что выглядит он по этой причине крепче, а вот обсмеять носящего рубаху «дурака» всегда рады. Но только толпой, иначе получат.

От природы Хват уродился крупным беловолосым парнем, с уже просматриваемым острым профилем и живым блеском в карих глазах.

Однажды очередной наниматель, не такой толстый, как остальные, подарил Хвату поношенные ботинки. В хорошем состоянии, они подняли авторитет паренька на такую высоту, что даже Зина — дочь управляющего, стала обращать внимание. Правда, Хват ботинки бережёт и носит лишь по особым случаям, коих в Сенистре практически не бывает.

Сегодня очередной день ожидания торговца и Хват в нетерпении смахивает струящийся полуденный пот, спрятавшись за кустами.

— Гаспа… гуспад… хаспадин едет… — еле выговорил Семён — худосочный парень, привлечённый Хватом для своих замыслов.

— Сколько возов? — бросил Хват.

— А пирожок? — успел отдышаться мелкий и уже помянул о награде.

— Держи половину и рассказывай, — тут же переломил лакомство Хват и в воздухе поплыл приятный аромат малины.

Семён лихо запихнул еду в рот и принялся сквозь неё рассказывать об увиденном.

— У-у! Дам тебе, обжора! — замахнулся Хват после и отдал вторую половину. — Всё, вали к харчевне. И чтобы никому ничего, понял?! И незаметно давай!

В деревню едет Скрюг — у него Хват уже успел поработать. Если исхитриться, то можно хорошо разжиться медью.

Обнажив щербатую улыбку, парень ринулся вперёд, поднимая вокруг босых ног мягчайшую глиняную пыль.

Торговец вовсю дремал, прислонившись к спинке козел и позволив тяжеловозу неспешно влачить крытый воз. Мощный, перевитый жилами, как канатами, конь, тоже казалось вот-вот заснёт, изматываемый зноем и мошкарой. Поэтому, когда на дорогу выскочил Хват, испугались все, и Скрюг чуть не слетел с сиденья.

— Чёртов сын! — возопил он, стараясь достать мальца плетью. — Ща-а-ас, как дам! Негодяй такой!

Хват извернулся и с досадой зарёкся больше так не делать.

— Ой-ой-ой! Простите великодушно, господин Скрюг! Дурак я, как есть дурак, хотел вам скорей воды принести, вот и бежал.