— Нет, Ворк, — взяла слово Ваяна, блеснув серьгами в ушах. — Ужас заточён в меч, но долгие десятилетия он жил среди камня вашего Королевства. Стены помнят его и ещё полны проклятой силы. Надо подождать хотя бы лет пять. Сможешь пока не говорить о случившемся Совету?

Лунарка с озабоченностью на лице, перевела взгляд на меня. Разделяю её чувства.

— Да как такое возможно, друзья? Меч Ужаса и само путешествие — всё это будет сто раз узнано и пересказано. Да и на лице всё это безобразие, тоже ведь символизирует.

Эльфы, видимо, об этом не думали и помрачнели.

— Как же нам быть тогда? — проговорила Анна.

— Я постараюсь убедить Совет отложить действия в отношении Первого Королевства, — предложил я.

— Хорошая идея, — охотно поддержал Саил, — но ты уверен, что он внемлет просьбе?

— Думаю, да. После ваших слов о следах Ужаса, практически убеждён. Если ничего экстренного не случится, упаси Ор.

Разговор пошёл дальше, как и всегда с эльфами, знающими о мире много интересного. Во время наших пересказов, они не раз подмечали некую спланированность происшествий, а когда речь зашла о пересказе сна, где я встретился с незнакомцем — тут же оживились, и Ваяна заверила, что это был сам Вороний Глаз, прикинувшийся для пущего доверия эльфом. Картинка сложилась и меня даже волнение взяло — как бы во Втором Королевстве ничего не случилось. Друзья успокоили — эту битву мы выиграли у проклятого Ока.

Подготовка к отъезду коротка, словно гаснущие искры от удара молотом. Я только во вкус вошёл, а уже настала пора занимать места на телегах, и могучие лоси охотно позволили себя запрячь. Полюбившийся эльфийский лагерь совершенно не хочется покидать, в нём хорошо и молчать, и петь, и лежать, и плясать.

Наши новые друзья слез держать не стали.

— И вообще, в свете случившегося, нашим народам следует наладить канал быстрой связи. То, что вы добрались к нам — большое чудо. На будущее такой способ не годится, — заключил старший эльф.

— Наши алхимики сейчас работают над составом, позволяющим отправлять послания с помощью летающих мышей, — вспомнил я.

Мы стоим перед обозом. Лоси пощипывают травку, кругом богатые кроной лесные гиганты и лучезарный день.

Саил и остальные удивились такому способу общения и ожидаемо попросили уточнить.

— Ну-у… они говорят, что смогут усыплять их на очень долгое время, — припомнил я. — Потом нужно привести в чувство, привязать послание к шее или лапке, а мышь полетит прямо в Королевство.

Удивлённые эльфы переглянулись.

— Что ж, довольно любопытный способ. Но всё же хочу прийти к торговле, к постоянному обмену, как товарами, так и новостями. Раз уж Тёмное Око начало действовать, то и нам надо. Объединим усилия.

Я с радостью вгляделся в лицо командующего и уточняю:

— Разве вы не придерживаетесь невмешательства?

— Братская помощь вам или война с людьми — это разное. Мы не хотим враждебных действий, но искренне стремимся поддерживать и помогать вам.

У меня, да и у всех остальных, судя по лицам, от таких слов встрепенулось в груди.

— Да, люди — это зло. Хорошо бы их всех…

— Погоди Ворк, — вступила в беседу Ваяна, — да, мы многое от них натерпелись, но если вспомнить, то наши великие создатели тоже имеют отношение к этой беде. Пусть косвенное. И прикладывают все силы, чтобы исправить. Нам следует быть похожими на них и не рубить с плеча. Не все люди плохие, большая часть в них, как и у нас — от Богов. Лишь треть от Ока. Она постоянно нашёптывает, подсказывает, советует… Тебе в виде эльфа явилось, а людям внутренним голосом, страстью и порывом. Человек может и вправду думать, что причиняя вред окружающим, ведя эгоистичное и циничное существование, он живёт правильно. Это ведь проще. Понимаешь, какая сила на стороне Тёмного Ока?

Я тяжело вздохнул, хорошо и ясно понимая её слова.

— Это тяжело, не всякий может следить за собой, относиться к миру бережно, уважать и заботиться об окружающих и даже о себе. Мы хорошо помним, — Ваяна переглянулась с эльфами, — как часто бывало, что люди ни в себе, ни в других не видели чуда. Так нельзя! Всё вокруг прекрасно и заслуживает самого бережного отношения. Каждый миг существования мира — чудо. И оно отображено в нас. И в людях тоже. Поэтому, если мы хотим решать эти проблемы верным способом, нужно помогать нашим меньшим братьям выбирать дорогу самосовершенствования. Возможно, когда-нибудь они пройдут этот путь.

Слова прекрасны сами по себе. Добавлять к ним ничего не нужно. Мы постояли в торжественной тишине, обнялись и настала пора отправляться в дорогу.

Глава 2

Вспомнились мысли Щитора об оленях. Только эльфы используют их братьев — могучих лосей. Они бегут и проносящийся дневной мир можно разглядеть только на равнинах, в лесах же всё сливается.

Конечно, не одной их силой несколько телег приводятся в движение. Эльфийская магия что-то делает с миром, и мы как по ровной дороге мчимся, всегда находя просветы в лесах, а на равнинах обходясь без рытвин. Ко всему прочему, при такой дикой скорости, ни ветра, ни тряски, ни резких поворотов. Мы не перестаём удивляться возможностям наших братьев. Поистине — каждому своё.

— Чем хочешь заняться, когда всё кончится? — спрашивает сидящая рядом Анна.

— После всех сборов и разговоров?

— Да, когда вернёмся к обычной жизни.

Я заглянул в аквамарин её глаз и прислушался к себе. Чувство такое, словно я бревно, избитое и измотанное в тысяче штормов и сейчас выброшенное на песок. Сверху тёплое солнышко, бока обдувает солёный ветерок и мерный шум волн наводит сонливость. Какие тут планы?

— Не знаю даже…

— А детишек хочешь? — лукаво улыбнулась она.

Слова вырвали из зыбкого песка недавнего ведения.

— Это как?

— Ах-хах! Ну, как, ты наверняка знаешь, — шутливо толкнула она меня в грудь. — Может давай на пару рыженьких пополним наш народ? Знаешь, я такое видела там, пока шла к Залу Воды с Вараной.

Я смутился и спешу узнать подробности, пока удастся подобрать ответ на столь значимое предложение.

— На пальце возник перстень, представляешь?! — воскликнула она. — Красивый, большой такой. А потом стали всплывать видения нашей совместной жизни. И венчание, и беременность, и любовь… У нас были дети, Ворк! Требовалось отдать перстень Атакаше для ритуала, но делать этого не хотелось. Я с того времени сильнее стала мечтать о таком будущем.

— Спасибо, Норка! Мне важно это слышать, — проговорил я и покрепче прижал. — Я не против детей. Может быть даже лунарочку родим.

Глаза девушки засветились теплом.

— Тогда надо четыре ребёнка.

Я удивлённо поднял брови, и девушка поясняет:

— Потому, что на четыре мальчика, рождается одна девочка. Обычно так.

— Надо же! Не знал.

Беседа о семейном быте продолжилась. Её приятный, успокаивающий тон, мягко ложится на смутное беспокойство перед будущим. С недавнего времени, где-то на границе чувств появилась неясная тень. Она тревожит тёмной своей сутью, и мой взгляд часто возвращается на перевязь с мечом.

Что значит быть хранителем? Не опасно ли заносить его в Первое Королевство? Эльфы уверяли в крепости своеобразной клетки для Ужаса, но даже представить страшно, что может случится, если это не так.

— Норка, погоди немного, — прервал я её милый щебет о семейном счастье.

— Хорошо, — протянула она удивлённо.

Я положил руку на рукоять и потащил из ножен прозрачное лезвие. Словно хрусталь, оно с чистым звоном вынырнуло из тенет хранилища. Внутри вьётся сгусток мрака и грудь сжалась в ненависти к Ужасу, людям и Оку.

По жилам потёк раскалённый металл решительности и жажды боя. Голова закружилась, а горло перехватило. Чувствую нутром, что нужно делать. Впереди показался большой валун. Я сощурился, сосредоточил взгляд на нём. Крепко сжав меч обеими руками нанёс удар. С резким звуком, похожим на крик, из клинка вырвалась струя мрака. Опустилась вместе с мечом на гранитную поверхность. Раздался скрипучий грохот, камень раскололся. Я отдёрнул клинок, словно обрубив лоскут чёрной ткани. Волей, как плетью, я вогнал скованный дух Ужаса обратно. И он метнулся в клинок, почти исчезнув в прозрачной глубине лезвия.