Я хотел зажмуриться, но эта волна прошла сквозь нас, оставив медленно гаснущие, словно фосфорные, витающие в воздухе пылинки. После нее тлели разными оттенками отпечатки наших пальцев на вещах, подобно догорающим уголькам.

Я посмотрел на свои руки. Сквозь кожу пылали вены, артерии и капилляры, словно их заполнили тонюсенькими красными неоновыми лампами. При этом я ничего не ощущал, ни боли, удара, ни электрического покалывания, словно эта волна несла в себе только свет. Ритмично бьющийся пульс на левой руке, вспыхивал потихоньку слабеющим маячком. Я поднял глаза на остальных, увидев ошарашенные лица. При этом их глаза до сих пор сияли остаточным излучением этой волны, белым, как светодиодный фонарик. Разве что у Ангелины огонек было янтарно-желтым, а у берегини изумрудным, хотя у Светланы тоже глаза были белыми искрами, несмотря на естественный красный цвет радужки. Через несколько минут от этого странного свечения не осталось и следа.

- Они остановились и поворачиваются, - произнесла Ангелина.- Оно сканирует, как радаром местность. Нас вычислили - проговорил я, сглотнув и проведя ладонью по своему лицу. - По местам.

Все быстро разбежались по машинам. Я дождался, когда последний займет место согласно расчета и заведутся машины, а потом звонко хлопнул в ладони, зная, что нас в этот момент услышали и заметили. Это привело в действие несколько заклятий.

Там в лесу, где сейчас были наши преследователи, в воздухе возникли шесть пылающих золотым светом ангелов в белых длинных одеяниях, расставленных на дистанции пятьдесят метров один от другого. Иллюзорные создания, все как один с лицами печальной Анны, расправив прозрачные крылья, выставили вперед ладони. Это я оставил им открытку. Моя ныне покойная жена так бы и поступила.

- Не сметь приближаться, если вам дорога жизнь! - разнеслось шесть одинаковых, словно эхо, голосов, говорящих на языке сель.

Я не видел, но представил смятение в глазах воинов, увидевших такое зрелище. Солдаты наверняка замерли, в нерешительности. А вот стеклянистых ракообразных это вряд ли остановило.

- Вперед! - заорал я.

В тот же миг Тигр рванул с места, выбрасывая из-под колес речную гальку и поднимая брызги. Я вцепился в рукояти, так как сильно трясло. Света, утирая рукой слезы, включила дворники, начавшие сметать с лобового стекла потоки брызг. В зеркало заднего вида мелькнули Урал и БМП.

- Поворачивай, - кирнул я, когда мелькнул просвет дороги среди деревьев.

Света выкрутила руль и машину занесло. Галька и вода, сменились потоками песка и листвы, поднимающихся в воздух. Трясти стало не меньше и тогда, когда выскочили на открытое пространство.

Я старательно выглядывал погоню, выглядывая в узкое окно внедорожника. Когда проехали примерно километр, сзади стали доноситься гулкие взрывы. Лес затрясся и заполнился едким пороховым дымом. Я очень надеялся, что это не люди, а прозрачные создания Великого Дома, без раздумий бросившиеся вслед нам.

- Нахрен! Нахрен все это! - вдруг заорала Света, резко сбросив скорость.

- Ты что делаешь?! - так же громко отозвался бес, - К стажеру хочешь?!

- Иди нафиг! Вперед смотри!

Я тоже повернул голову по направлению движения. И сразу стало понятно, почему тормозит Светлана. Дорогу нам преграждали люди, люди и нарони. Но это были не воины. Это били женщины и дети. Они стояли плотной цепью, держась за руки.

- Тормози! - заорал я, упершись руками в переднюю панель машины.

- Дави их! - кричал бес.

Света бросила взгляд в зеркало заднего вида и начала еще больше сбрасывать скорость. Я мельком обернулся, увидев выскочивших из леса крабов, которые мчались за нами так, словно это были беговые тараканы. Они держали в клешнях оранжевые искры, но не стреляли. Просто старались нагнать.

- Вот блин, вот блин, - прошептал я, лихорадочно соображая, что можно в этой ситуации сделать. Монстры все приближались, а до живой преграды осталось всего пятьсот метров.

- Открой, - услышал я шипящий голос, доносившийся из барсетки на поясе.

Это высунулся Полоз. Я не стал размышлять, а просто доверился зме́ю. Когда я открыл дверь, то он выпал в траву и стал увеличиваться, ползя к реке. Пока он полз, по его толу проскакивали волны фиолетового свечения. С каждой такой волной он увеличивался, а увеличиваясь, двигался все быстрее. Вскоре он стал размером не менее двух десятков метров и толщиной с добрую свинью.

Полоз быстро скользнул к людям и, подняв голову на высоту человеческого роста, громко зашипел.

- Проч-щ-щь!

А потом древний змей, открыл пасть и бросился в толпу. Он не хотел никого убивать, но во всех нас сидит первобытный страх перед ползучими гадами, ну, а уж если перед тобой сам прародитель этих созданий, то инстинкт подскажет только одно: бежать. Я видел как люди и нарони с криками и вытаращенными глазами бросились в рассыпную.

- За ним! - прокричал я, - Газу! Газу!

Одновременно с этим со стороны Урала в группу монстров с характерным свистящим ревом ушел, оставляя едва заметный дымный след, гранатометный выстрел. Одного из крабов взрывом отбросило назад, где он стал закувыркаться на месте, поднимая конечностями камни, комья земли и пучки вырванной травы.

Полоз быстрыми зигзагами добрался до реки и скользнул в воду. Течение даже не замедлило этого колдовского исполина. Когда голова его показалась на том берегу, хвост только нырнул.

- Воду! - закричала Света.

- Ближе давай! - ответил я, стараясь сосредоточиться.

Барьер я привык ставить, а вот делать из него плотину приходилось впервые. Я вытянул вперед руку, концентрируясь на чародействе, истощенный роем пчел и защитой от той массированной атаки. Но почему они не выщелкивали в нас свои рыжие огоньки? Почему? Ведь мы сейчас были почти беззащитны, да к тому же потеряли время.

Если блок взрыва силовым щитом похож на удар по голове, то удерживание потока целой реки сродни зубной боли, выворачивающей на изнанку, заставляющей стискивать руками поручни, вызывающей желание скорейшего избавления от нее. В глазах стояла красная пелена, а само восприятие замутилось.

Река впереди выгнулась двумя стоячими по обе стороны, образуя брод. С каждым мгновением левый водяной вал все нарастал, норовя сломать барьер. Если Моисей действительно существовал, и действительно заручившись поддержкой Всевышнего развел целое море, то мощь Всесоздателя даже трудно представить. Ни одному магу и близко не приблизиться и к миллионной доли его могущества.

Машины нырнули в обмельчавшее русло реки, подняв фонтаны брызг и ударив нас о камни. От неожиданности я выпустил поручень и разбил себе губу, из которой по подбородку побежала кровь, капая крупными каплями на форму и снаряжение. Боли я даже не почувствовал. А в впереди нас в двух километрах уж начал кружиться вихрь портала.

- Тормози! - закричал я, когда Тигр выскочил на противоположный берег.

Бронированный джип заскреб колесами мокрую гальку, когда Света нажала педаль, а выскочил из кабины и, шатаясь, подошел к воде. Урал вылезал из обмелевшего русла на половину, а БМП ещё плелось по реке.

Я с наклонился, все еще держа барьер и ожидая Оксану. Она не могла не заметить наше форсирование вброд.

И не зря я поставил защитный барьер, выжигая последние силы. По голове несколько раз прокатился откат от блокированных 'апельсинок', пущенных со стены. Они били редко, стараясь прицельно поразить меня. Я поднял Каштан и пустил короткую очередь, заставив стражников попрятаться в бойницы. Но в ответ в землю воткнулся целый десяток обычных стрел.

- Лови! - раздался крик, а следом Оксана уцепилась мне за штанину пальцами, и взбивая воду хвостом.

Снова прилетели стрелы, проскользнув совсем рядом. А еще к нам по уцелевшему мосту бежали стражники, оставшиеся в городе.

Я ухватил навью за руку, а следом меня отбросило от реки волной воды. Перед глазами мелькнуло огромное щупальце, которое, казалось даже, стало больше. Загрохотал кувыркающийся по берегу Урал, выламывая дуги, рвя тент, коверкая кабину. Осколки вылетевшего стекла смешались с брызгами холодной воды и поднятой в воздух галькой. Он сделал пару оборотов и остановился, лежа на боку. Стажер, которого я притянул к кузову нехитрым спасательным заклинанием, работавшим как страховочный трос у альпинистов, цеплялся за землю руки, волоча сломанные ноги и закинув АК-74М за спину. Он сейчас не чувствовал боль, будучи превращенным приказом беса в боевой механизм, идущим в бой на смерть.