Баг говорил, что Луанна была одной из шестнадцати. Теперь все становилось на свои места. Шестнадцать людей, которые вернулись вместе с Роганом.

- С моей профессиональной точки зрения, Коннор Роган умер в тех джунглях, - сказала Даниэлла. - Война забрала Коннора, стерев его в порошок и преобразив в Чокнутого Рогана. Он стал им, чтобы выжить. Я говорила тебе, что мой племянник Мартин приспособился к гражданской жизни с кое-какой помощью. Чокнутый Роган не приспособится к ней никогда. Его мир делится на черное и белое. Есть лишь враги и союзники.

- И гражданские, - добавила я.

Неужели Роган надоумил ее на эту речь? Нет. Роган не стал бы этого делать. Со своей грязной работой он привык разбираться сам. Должно быть, доктор Даниэла сама решила проявить инициативу и все мне объяснить.

- Он признает невоенных, хотя его определение гражданских весьма неустойчивое. Роган не убьет детей и всегда старается не лишать человека жизни, если тот не представляет непосредственной угрозы, но если он решил убить, то он это сделает. В Доме Роганов всего двое Превосходных: он и его мать, которая не желает во что-либо вмешиваться. У него есть мы, и мы сделаем ради него что угодно. Мы все пытались разойтись по разным дорогам, но в итоге все равно вернулись сюда. Мы хорошо выполняем свою работу, но ни один из нас не является Превосходным. Рогану приходится полагаться на себя и его это вполне устраивает. Он считает, что это помогает ему оставаться живым и жестким, и, пожалуй, он прав. Он не чувствует, что ему нужно измениться и не желает никакой помощи.

- Вы не рассказали мне ничего нового, - вздохнула я. - Я уже знаю, какой он. Я все видела.

- Тогда ты понимаешь, что с ним не будет нормальной жизни. В ней не будет места нежности и свету.

Ты удивишься.

- Я знаю.

- Любовь делает нас беспомощными, - сказала Даниэлла. - Ты думаешь об объекте своего обожания все время. Твое счастье или несчастье зависят от настроения другого человека. Ты отказываешься от власти над собой, даруя ее человеку, которого любишь, и веришь, что он будет с ней бережен. Ты знаешь, что майор ненавидит больше всего?

- Чувствовать себя беспомощным?

- Он пойдет на что угодно, чтобы этого избежать. Я даже не знаю, способен ли он на создание отношений в традиционном смысле. Он никогда не изменится, Невада. Максимум, на что ты можешь надеяться - что он иногда меняет свою линию поведения из уважения к тебе, но не считает то, что он делает, неправильным. Он безжалостен, и когда посвящает себя чему-то или кому-то, эта преданность - пугающая вещь, которая не всегда выдерживает столкновение с реальностью. Послушай моего совета. Уходи.

- Нет.

- Его здесь нет. Он оставил тебя здесь и отправился домой, зная, что тебе понадобится время подумать. Он оставил дверь для тебя открытой, поэтому ты можешь спокойно уйти. Без всякого чувства вины или давления. Ты все еще можешь повстречать кого-то нормального и зажить счастливой жизнью.

- Вы закончили?

- Продолжение разговора поможет?

- Нет. Я слышала, что вы сказали. Спасибо за беспокойство о моем благополучии. - Я сдернула одеяло и опустила ноги на пол.

- Что будет, когда ты скажешь ему, что тебя кто-то раздражает, а он сбросит этого человека с крыши?

- Он не станет. Он даст мне самой разобраться, потому что единственный способ добиться уважения своих желаний - это уважать мои.

- Уходи, - снова повторила Даниэла.

- Это Роган попросил вас провести эту беседу?

- Ему это и не нужно. Я забочусь о нем. Мы все о нем заботимся. Я не хочу, чтобы ему причинили боль. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Я посмотрела на нее и позволила той силе, что делала меня Превосходной, показаться в моих глазах.

- Я сидела здесь и слушала ваш рассказ целый час. Я вас услышала, поняла и с меня довольно. Я собираюсь встать, забрать мою одежду и одеться. Затем вы вызовите машину, чтобы отвезти меня к Рогану. Если вы попытаетесь меня остановить или каким-то образом мне воспрепятствовать, я выбью из вас шокерами все дерьмо. Мы поняли друг друга, доктор Ариас?

Я глубоко вдохнула и нажала на дверной звонок дома Рогана. После того, как я выбралась из постели, люди Рогана запаниковали. Ладно, запаниковали это слишком громко сказано. Они засуетились с завидным усердием. Мне принесли спортивные штаны и футболку, и когда я вышла из здания, меня уже ожидала машина с водителем и Мелозой на переднем сидении, в сопровождении еще одной машины с вооруженной охраной. Они доставили меня к парадной двери Рогана и тактично удалились.

Я воспользовалась случаем спросить у Мелозы про Леона. Судя по всему, он почувствовал, что со мной и Роганом может случиться что-то плохое, поэтому стащил «глок» из нашей клетки с оружием и приехал в центр города. Он планировал, что Мелоза прикроет его, пока он будет героически расстреливать наших врагов в пух и прах. Мелоза отметила, что он был так подавлен, когда осознал, что щит эгиды работает в обе стороны, что ей почти стало его жаль.

Я ожидала, чувствуя себя глупо. Роган был где-то в доме. И вот она я, одетая в какие-то спортивные штаны и мятую белую футболку. Волосы у меня наверняка жирные и грязные. Правая сторона лица - один сплошной мерзкий синяк. Я...

Дверь распахнулась, и я увидела Рогана, стоящего в гостиной.

До меня наконец-то дошло. Мы оба выжили. Мы оба были живы, он был здесь и был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Я заглянула в его глаза, и ледяная тьма посмотрела на меня в ответ.

Нет. Он был моим. Под этим льдом скрывался дракон, и я вытащу его наружу.

Я переступила через порог. Дверь позади меня осталась открытой. Он оставлял мне отходной путь.

- Ты меня нашла, - сказал он.

- Ты плохо прячешься. А я частный детектив.

- Невада, ничего не изменилось.

Выражение его лица было отстраненным, голос звучал почти невозмутимо. Он скрыл все свои эмоции за стальной стеной своей воли. Слишком поздно, Роган. Я помню, как ты смотрел на меня в той цистерне.

- Рано или поздно, ты станешь Домом, - продолжил он.

- Ты мне уже говорил.

- Будут важны генетика и дети.

- Дети всегда важны.

- Я не смогу делить, Невада. Я не стану.

- Делить что?

- Делить тебя, - жестко сказал он. Что-то дикое пыталось вырваться из него наружу. Маска холодности трещала по швам. - Я не смогу быть с тобой, зная, что ты будешь возвращаться к другому мужчине, без разницы, любишь ты его или нет. Это выше меня. И ничем хорошим не закончится.

- Отлично, потому что я тоже не собираюсь ни с кем тебя делить.

- Я дал тебе все предупреждения, какие мог дать, - сказал он. - Пан или пропал, Невада. Решай.

- Какой же ты дурак, Коннор. - Я выскользнула из туфель и сделала шаг к нему.

Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась.

Огонь вспыхнул в его глазах, прорываясь сквозь тьму. Это было больше, чем похоть. Больше, чем желание. Никто никогда не смотрел на меня так, как он.

Меня охватило предвкушение.

Он шагнул ко мне - уверенный, неторопливый дракон в своих владениях.

- Я в ловушке?

- Ты зашла в мое логово.

Он, крадучись, обошел меня.

Первая капля его магии упала мне на затылок, горячая и мягкая, будто бархат. У меня перехватило дыхание.

- Я дал тебе шанс сбежать.

Магия потекла по моей спине, воспламеняя каждый нерв.

- Ты им не воспользовалась. - Он оказался позади меня.

Быстрое, едва ощутимое прикосновение пробежалось по моим плечам и устремилось к бедрам. Я повернулась. Он стоял в нескольких футах от меня.

- Теперь ты моя.

Я пошевелилась, и футболка с трениками тут же с меня слетели.

Я ахнула.

Он стянул свою футболку, обнажив огромное золотистое тело, и ждал, давая мне последний шанс сбежать.

Я сократила два шага между нами. Моя грудь расплющилась об его скульптурный торс. Жар его мощного тела опалил меня. Он намотал мои волосы на руку и заклеймил рот поцелуем.