Очевидная с первого взгляда идея решить вопрос силой была отметена почти сразу. Чисто сработать не выйдет. И без того на птичьих правах под боком у дяди. Привлекать кого со стороны — опасно. Да и кто станет иметь дело с мальчишкой в таких вопросах? Ну да, согласятся и сдадут дяде, тут и к гадалке не ходи. О! А может самому поработать стукачом и открыть барону глаза на суровую правду? Хм… Вряд ли, вряд ли. Кому поверит старый хрен? Жене или племяннику, что столько лет как кость в горле?

— Ленги, золотце, вот ты где, — Приземистая старушка с иссеченным морщинами, но улыбчивым лицом, бесцеремонно нарушила уединение баронета. — Ну что ты хандришь? Весна за окном.

— Рад за нее…

Няня была единственным человеком, кто питал к Ленгмару искренне теплые чувства. Хотя вряд ли кто смог бы упомнить, чтоб старушка вообще относилась к кому-либо плохо. Даже Айвар со всеми его заскоками для няни — «золотце Айви» и никак иначе. Даром, что давно уже лысый и с пузом. Имя к ней, как это у кряжичей принято, приклеилось соответствующее — Добрея.

— Хватит сидеть взаперти, — Добрея просеменила мимо кровати и распахнула ставни, впуская в спальню толику яркого света и свежий весенний воздух. — Ярмарка в самом разгаре и я собираюсь кое-что себе прикупить. Будь добр, составь мне компанию.

Боги, как же она навязчива. Ленгмар страдальчески закатил глаза, но спорить не стал и с обреченным видом поплелся умываться. Одежду искать не пришлось, все что нужно и так было на нем, хоть и мятое преизрядно. Ведь снова спал при полном параде, разве что сапоги удосужился скинуть.

К умыванию Ленгмар подошел весьма формально: плеснул воды на лицо и шею, прошелся мокрой пятерней по волосам. Из полированной бронзы зеркала смотрело измученное лицо невыспавшегося чучела. Круги под глазами. Дыхание тяжелое, словно заперли в пыльном чулане, а под веки какой-то проказник насыпал песка. Моргнешь, и глаза открывать не хочется. Поспать бы, но какой к демонам сон, если проблема не решается.

— Ленги, золотце, ты готов?

— Да, няня, иду.

Какая разница, где обдумывать план: лежа на кровати или бесцельно шатаясь по ярмарке. Все одно ничего толкового в голову не идет.

На выходе из замка с ними увязался один из стражников. Молчаливый, откровенно скучающий эскорт аж из одного человека. Ленгмар не удержался от кривой ухмылки. Стражник всегда был один. Больше не выделяли, но и совсем без сопровождения не отпускали. На кой сдалось Айвару гонять людей за племянником, смерть которого только на руку, Ленгмар отчаялся понять уже давно. Остановился на версии, что это не охрана, а соглядатай и успокоился.

Время сугробов давно миновало, да и ручейки талой воды успели свое отзвенеть по улочкам Уствина. Но весенняя погода по-прежнему демонстрировала норов. Стоило Ленгмару пройтись в тени, как пробирал озноб, и хотелось плотнее запахнуть шерстяной плащ. На освещенных же участках ощутимо припекало и хотелось тот самый плащ сбросить ко всем демонам преисподней и щеголять в одной рубахе.

— Добрея, голубушка! — Из многоликой толпы навстречу шагнул благообразный дедушка с седым ореолом волос и растрепанной бородой. — Вы сегодня чудо как хороши.

— Ланцет! Ах, старый ты ловелас, — У Добреи щеки вспыхнули румянцем, и она игриво ткнула старика в плечо. Ленгмар на пару со скучающим охранником вынужденно сбавили шаг. — Что-то давненько от тебя вестей не было слышно. Весь в работе?

Она с ним что, флиртует? Ленгмара передернуло. Фу-у-у-у! Им же каждому лет по сто… Ну, пусть не по сто, но глубокая старость. А все туда же: весна, любовь. Ужас какой.

— Да какая работа, — Махнул рукой Ланцет. — Конкурентов развелось, продыху нет. Молодые, шустрые.

— Ничего, ничего, — Добрея ненавязчиво подхватила старика под локоть и увлекла дальше по улочке. — Зато у тебя опыт! Ну-ка, скажи, кто варит лучшие в Уствине зелья от болей в суставах?

— Кто?..

— Ну, конечно ты, старый дуралей, — Добрея прыснула в кулачек, будто не почтенная старуха, а смешливая девчонка из глухой деревеньки.

Ленгмар уже еле сдерживал себя. Вроде и не спешил никуда, но наблюдать такое… Ну, что за весеннее помешательство? Ведь солидные с виду люди. Стражник метаний баронета не разделял и самозабвенно ковырял в носу.

— Няня… — Ленгмар тихо, но настойчиво вмешался в разговор стариков.

— Да, Ленги? Золотце, ты знаком с дедушкой Ланцетом? Нет?! — Добрея кудахтала почище иных наседок. — Мой старинный друг. Лучший лекарь Уствина, уж ты поверь.

Ленгмар выдавил жалкое подобие улыбки и кивнул старику. Может, уже пойдем дальше?

А в следующее мгновение где-то на грани сознания забрезжила одна интересная мыслишка и Ленгмар буквально выпал из разговора. Лекарь? Ну, конечно… Лекарь — это то, что надо! Травки, настои и р-р-раз — Фрулисса лишилась плода. Никакого силового воздействия и никаких следов. Должны же у лекарей быть такие рецепты? Да просто обязаны быть!

Дальнейший диалог двух престарелых голубков прошел мимо ушей Ленгмара. Его с головой захватила мысль, что возможный выход найден. Остается продумать детали… Так, к Ланцету идти с такими вопросами смысла нет, все тут же станет известно Добрее. Но разве он единственный лекарь в Уствине?

Оторваться от няни со стражником удалось не сразу, но довольно легко. Причем главным препятствием была все же няня. Толпа народу и лавка с яркой бижутерией сыграли на руку. Добрея увлеклась, а стражник как обычно ковырял в носу. И за что им дядя жалование платит? Или конкретно этот такой нерадивый? В общем, если спросят — потерялся в толпе. С непривычки…

А теперь срочно в город и найти лекаря, который поверит в нелепую и на скорую руку выдуманную историю. Что-нибудь о юных влюбленных… Да. Жалостливое такое: любовь безумная и мы так молоды. А ребенок очень некстати. Родители отрекутся. И побольше панических ноток в голосе. «Кто поможет, если не вы?..». Ну, как-то так. Должно сработать.

Поиски все же затянулись. Одно дело планы в идеале, и совсем другое, когда домашний мальчик, ни разу не бывавший за пределами замка без сопровождения, вдруг решает тайком бродить по городу.

— Тебе чего, малец? — Здоровенный мужик, отнюдь не дружелюбного вида сплюнул через прореху в зубах. — Вали отседа!

Компания мрачных подельников мужика что-то обсуждала в темном переулке, и Ленгмар не заставил себя уговаривать. Припустил что было сил. Один «добряк» засоветовал искать бабку Крапиву. Ленгмар как раз стоял на пороге лавки одного уважаемого лекаря в центре города и повторял про себя детали «легенды». А нищий, что побирался неподалеку, решил, что юноша не уверен, хватит ли денег. И, в общем-то, был близок к истине. О том, что денег может просто не хватить, Ленгмар даже не подумал.

И вот расспросы привели Ленгмара сюда… Уже и не город. Пригород, да еще из худших. Он через шаг оглядывался и постоянно кутался в плащ. Больше от страху, чем от холода. Знал бы заранее, ни за что не сунулся. И солнце, как назло, почти село.

Знахарка обитала за пределами городских стен, в районе, где располагались дубильные и красильные мастерские. Резкий и неприятный запах, казалось, намертво въедается в кожу. При этом от городских ворот здесь начинался не тракт в какое-нибудь соседнее селение, а мрачная улочка, упирающаяся в итоге в калитку местного кладбища. Халупы по обе стороны дороги стояли где сплошняком, а где и с прорехами, создавая ощущение, что не улица это, а щербатый рот нищего пьянчуги. В общем, не до веселья.

Ленгмар отсчитал нужный дом и с опаской постучал в покосившуюся дверь.

— Кого там принесло на ночь глядя?! — Раздался сварливый голос. — Ежели за брагой — не дам, так и знайте.

Послышались шаркающие шаги, и дверь со скрипом распахнулась. В Ленгмара уперлись внимательные бусинки глубоко-посаженных глаз. Лекарка, похоже, была ровесницей Добреи и Ланцета. Копна еще темных, но с частой проседью волос, забрана под выцветший платок. Весь вид какой-то неопрятный, но вроде чистый. Возможно, женщина знавала и лучшие времена, но уж очень давно.