Молчун за все время своего пребывания в деревне ни разу не сталкивался с традицией менять имена. Вереск как был Вереском, так им и оставался. Сметана — Сметаной, Багор — Багром. Перебрав в памяти еще несколько десятков имен соседей, он пришел к неожиданному выводу: имя каждого из них отражало особенность внешности, яркую черту характера или род деятельности, в котором владелец имени преуспел. В любом случае, имя подходило как нельзя кстати и двух одинаковых на всю деревню не сыскать.
— Ну, хорошо, допустим мне нужно новое имя, — Сдался Молчун. — Я что, сам его должен придумать?
— Нет, так не пойдет. Оно ж не приживется тогда. Хочешь, я придумаю? — Прутик весь подобрался в предчувствии очередной шалости, но увидев скепсис на лице Молчуна, поспешил уточнить.
— Не, ты не думай: я, правда, хорошее придумаю.
— Например?
— М-м-м… — Паренек стал сосредоточенно морщить лоб и кусать в напряжении губы. — Как тебе «Странник»?
— Какой из меня Странник? — Фыркнул Молчун.
— Хорошо. Тогда Учитель? Грамотей? — Не сдавался Прутик. — Или… О! Болтун.
— Ну, спасибо. Был Молчун, стал Болтун. Предел мечтаний просто.
— А что? Ты же и по-нашему и на чистом вальнарском болтаешь. Все сходиться.
— Уж лучше Врун.
— Как знаешь, — Дернул щекой Прутик и отвернулся.
Мальчишка! Молчун улыбался, глядя на умильно серьезное лицо Прутика. Посидит, насупившись и забудет. Так уже много раз бывало за время их знакомства. Но на этот раз Молчун решил ускорить процесс и вернуть в разговор веселую струю.
— Скажи, а тебя сразу назвали Прутиком?
— Раньше я был просто Младший. — Парнишка все еще сохранял обиженное выражение лица, но долго дуться, похоже, и вправду не умел.
— Но ведь Младший — это твой брат, — Молчун изобразил искреннее изумление. — Он отобрал твое имя?
— Когда я был Младшим, брат еще не родился.
— Я думаю тебе самому пора придумывать новое имя. А то… — Молчун подпустил в голос зловещие нотки и наклонился к самому уху мальчишки. — Младший скоро отберет твоих гусей. Твой прут. И твое имя!
С этими словами Молчун резко выхватил тонкую лозину, которой мальчишка охаживал непослушных гусей.
— Отдай! — Прутик попытался вернуть свой рабочий инструмент, и завязалась веселая потасовка.
Гуси на мгновение отвлеклись на шум, но тут-же вернулись к своему важному занятию. Запыхавшийся, но довольный, Прутик восстановил статус-кво.
— На самом деле я уже думал об этом, — Он мечтательно запрокинул голову. — Я хотел бы красивое, звучное имя.
— А давай я придумаю! — Молчун собирался мстить мальчишке за «Болтуна» его же оружием. — Как насчет Оболтус?
— П-ф-ф… Глупости, — Прутик отмахнулся от предложения, но на всякий случай уточнил. — Ты же пошутил, да?
— Ну, конечно, пошутил, — Молчун взъерошил Прутику волосы.
Они еще долго так грелись на солнце, но идиллию нарушил знакомый женский голос:
— Ах, вот ты где, сорванец!
Оба резко обернулись. Сметана, мать Прутика, стояла, уперев руки в боки, и ее внешний вид ничего хорошего для сына не предвещал.
— Ма, я ж не прятался. Я гусей пасу. Видишь? — Пацан бросил взгляд полный надежды на поддержку в сторону старшего товарища. — Молчун подтвердит: я все время тут был.
— Да? А кто тогда навоз подбросил Ухватке в сундук?
От масштабов содеянной пакости Молчун аж присвистнул. Да Ухватка младшего брата просто заживо съест. Там же все ее приданное: скатерти, сорочки, белье постельное. Девку замуж вот-вот позовут и уж она над тем сундуком так трясется, что богам тошно, не то, что домочадцам. И как только ухитрился?
— Ну, ты храбрец, — Прошептал Молчун дивясь отчаянности пацана. — За твою шкуру теперь и гнутой монеты просить — много.
Прутик дернулся как от удара хлыстом. Молчун напрягся. Да что я не так сказал то? В глазах пацана легко читалось восхищение и искреннее обожание.
— Точно! — Выдохнул он. — «Храбрец» — это же то, что надо.
Прутик сорвался с места и побежал в сторону деревни, периодически подпрыгивая и сотрясая воздух радостными криками.
— О чем это он? — Сметана строгим взглядом смерила Молчуна.
— М-м-м… — Замялся тот. — Боюсь, что на Прутика он теперь откликаться не будет.
Глава 13
Мариса открыла глаза и огляделась в поисках «оболтуса». К тому, что в синтетическом мире вряд ли будет то же время суток, она в целом была готова. А вот оказаться на крошечной полянке в глухом лесу… В почти непроглядной тьме. Уверенности в том, что идея подключаться впопыхах — плохая, только прибавилось.
Темные стволы казалось, тянут к ней свои кривые ветви. Память резко выплеснула на поверхность все затаенные детские страхи, а в подсознании поселилось ощущение, что кто-то наблюдает за ней из темноты. Где этот несносный рыжий детина? Не дай бог отправился на поиски самостоятельно. Наворотит же делов…
— Вася! Ты где?
С ветвей соседнего дерева вспорхнула испуганная птица. Фу, треклятая, напугала! Сердце стало, наверно, стучать так громко, что и кричать не обязательно. И так вся округа в курсе, что она стоит вот здесь, прямо на поляне. Даже осознавая, что мир не настоящий и что-что, а опасность ей не грозит, Мариса все равно чувствовала себя неуютно.
Внезапный треск сминаемого подлеска и чье-то пыхтение в опасной близости, заставили задуматься «а не отключиться ли прямо сейчас? От греха подальше».
— О, явилась, — Сварливо буркнул Вася, вываливаясь на поляну. — Ты чего такая капуша? Теперь ночевать в лесу придется.
К объемистому пузу рыжий неумело прижимал собранный поблизости сушняк и теперь сгрузил его рядом с отметиной от старого костра. Мариса только сейчас, немного придя в себя, разглядела давние следы стоянки. Похоже, кто-то до них уже ночевал в этом месте.
— Помогай. Чего стоишь?
— А что мне делать?
— В скаутах когда-нибудь была? В походы ходила?
— Нет, — Мариса покраснела, хотя не считала себя в чем-либо виноватой. — У меня в детстве другие интересы были.
Вася презрительно фыркнул и стал укладывать ветки домиком поверх старой отметины.
— До рассвета сидим здесь, — Он провел рукой над дровами и те мгновенно занялись веселыми язычками пламени. — Я пока не придумал куда идти. С тобой решил посоветоваться.
В неровном свете костра Мариса заметила, что одежда на ее спутнике далека от современной. На себе же она обнаружила нечто подобное Васиному рубищу, только в женском варианте. Да что это за мир такой? Лес, допотопные одежды… Здесь вообще есть цивилизация? А то может статься, что и спрашивать про Алекса не у кого. Мариса села ближе к костру и покрепче укуталась в шерстяной плащ, что обнаружила у себя на плечах.
Накатило внезапное чувство дежа-вю. Уже было ведь так, что они с Васей сидели у костра. В тот раз на ней было парео, а он загнал ее по колено в зыбучий песок. Сейчас вот шерстяная шаль и Вася разводит огонь одним движением руки. Дополнительные административные модули? Ей и в голову не приходило до сих пор, что ни один из кураторов с кем ей довелось работать, ничего такого не использовал. Только стандартный модуль возврата.
— Это какой-то из дополнительных модулей? — Она кивнула в сторону костра.
— Чего? — Вася непонимающе переводил взгляд с Марисы на костер и обратно. — А, да. У Алекса их тут много. Из жратвы — предлагаю хлеб.
Он встал и с сосредоточенным видом начал водить правой рукой над левой ладонью. При этом его шатало из стороны в сторону, а уж рожи какие строил… Мариса не поняла, что это за модуль, но Вася с ним явно не до конца освоился. Легкое свечение окутало его ладонь, а в следующее мгновенье в руке возникла буханка хлеба. Хотя назвать бесформенную кляксу буханкой — это надо иметь богатую фантазию.
— Можно на веточках пожарить, — Вася отломил половину и бросил ей. — Звиняй, кроме хлеба у меня мало что получается.
Ну, еще бы. Хлеб, вон, с каким трудом осилил. Мариса машинально поймала свою половину пайки и, отщипнув кусок, сразу отправила его в рот. Обычный хлеб. Грубого серого помола, но вполне съедобный. Мысли при этом лихорадочно метались в голове, перебивая друг друга. С чего начать поиски? Нужно найти местных жителей. А дальше? Дальше — неясно. Ни плотности населения, ни расстояния до ближайшего населенного пункта. И вообще непонятно, что за мир такой странный. Вопросы так и норовили вырваться наружу. Но, это же Вася! Поди, дождись от него толковых ответов. Половину забудет рассказать, половину посчитает неважным. И ведь не глупый парень. С компьютером же лихо управился, а шаг в сторону от сферы его интересов — и все, будто ребенок несмышленый.