Впереди его ждало пополнение гардероба. Вспомнив во время подготовки списка свой «лучший пиджак» и джинсы, в которых расписывал самым большим начальникам страны влекущее и манящее будущее в розов… Стоп! Дожили! Уже цвет, нет, два цвета боишься упомянуть, даже в мыслях меняешь на синонимы. Это симптом! Вдруг не так поймут! Так и до радуги всей доберутся… Как?! Уже? 8-O Э-э-э… В итоге, вспомнив, как в красочных тонах втирал о грядущем высоким чинушам на СовБезе, Виталий отправился купить одежду поприличнее. Не мудрствуя лукаво, выбрав магазин посолиднее, с ценниками подороже, с числом посетителей поменьше, Галанов задействовал девушку-продавщицу помочь с выбором обновления гардероба. Всё равно больше помогать было не кому. Наметанным глазом определив (чуткие обертоны в интонациях посетителя что ли улавливают? Практика — великая вещь!) денежного клиента, не смыслящего ничего в хорошем стиле и готового без проблем теребить свой кошелёк, не задумываясь о том, сколько там осталось, девушка отработала своё по полной. Галанов первый раз в жизни получил удовольствие от (нет-нет, не подумайте ничего лишнего!:-)) процесса покупки одежды.

Через энное количество времени оглядев в огромной стене-зеркале себя — гладковыбритого — утром не поленился, с неслабой шевелюрой весьма длинных и непослушных волос, в новеньком, ладно сидящем костюме, он довольно ухмыльнулся. Весь этот набор плюс интеллигентского вида физиономия в тонкой оправе очков делала его похожим на молодого и высокопоставленного э-э, кого там можно спроецировать? — Ну пусть будет банкир, словивший удачу за хвост. Посмеявшись про себя над аналогией, Виталий расплатился и покинул дом, «где выдают образы для встреч по оным». Уходя, Галанов поймал заинтересованный и однозначно трактуемый взгляд весьма симпатичной девушки-продавщицы. Судя по всему, она была очень не прочь познакомиться. Но к сожалению для неё, запущенные чары оказались не к месту. Галанова они ввели в некое раздражение, слегка подпортив тому настроение. Причина была банальна — Виталий, ещё недавно обрадовавшийся бы столь плохо скрытому девчачьему вниманию, и ставшему ловить свой шанс, сегодня проигнорировал намёк — стала бы ты, девица красная, знакомиться месяц назад, в иной обстановке, со мной? Ой, совсем не факт… Свой угол во внутреннем мире Галанова, наряду с мечтами о межпланетных трассах, начал занимать критический взгляд на людей и мир. Коллизия с бандитами повлияла? Может, быть. Казалось бы душа должна нынче парить от всего происходящего, а смотри как ж ты, как всё видится. Наверное, девушке «повезло» попасть на пока редкий выплеск смеси только что родившихся событий в жизни Галанова, сдобренной порцией мужского «цинизма около 30» и памяти Виталия о паре относительно свежих неудачных попыток завязать отношения с целями его временного чувственного интереса. Мысли о превратностях судьбы и взаимоотношениях с противоположным полом пролетели и ушли в никуда.

Виталий покинув магазин, забыв девушку навсегда, она же, прикусив губу, вздохнула в ожидании следующего щедрого посетителя, желательно с приятной внешностью и хорошими манерами, и загрустила чуть-чуть. Ну, минут на пять, не больше.

2001 год, начало января.

Новый год, новый век и новое тысячелетие Галанов встретил вместе с родителями. Приятные домашние праздничные хлопоты, пара звонков школьным приятелям, оставшимся строить личную жизнь на малой родине, салатики, закуски и прочее, хорошо известное всем в ex-USSR. Подробности, как говорится, интересны только непосредственным участникам.

Президент с новогодним поздравлением, опять же. Виталий поборолся с искушением рассказать родителям о том, что с этим человеком он нынче знаком, да и в целом, многое случилось. Но сдержался.

В родительских пенатах Виталий и не заметил, как пришло время возвращаться в Москву. Протянув время перед новым годом, он так и не написал заявление об уходе, о чём очень жалел сейчас. Волей неволей миллионеру приходилось возвращаться на рабочее место в лабораторию. Не то, чтобы деньги вдарили в голову, не то, чтобы он собрался прожить следующие десятилетия в неге и роскоши. Как раз нет. Просто планы были другие, а здесь, в родительском гнёздышке Галанов первый раз за пару последних лет смог забыть большие и малые заботы, позволив себе отоспаться (о чудо!), вставая уже только к обеду, не думать ни о чем, и засиживаться за полночь с домашними разговорами и семейным просмотром новых фильмов. Гуляя по скрипящему снежку с родителями в один из удачных и мягких посленовогодних деньков, Галанов буквально всей кожей ощутил, что такая скромная и непритязательная идиллия заканчивается навсегда. Расслабившись в родном провинциальном городке, забыл на время все новые заботы, боязни и сомнения. Но чем ближе шли часы к возвращению, тем чаще он вспоминал о них. Отец и мать, намётанным взором самых близких людей, легко раскусили его настроение. За день до отъезда отец поинтересовался прямо:

— Виталя, колись, чего ты такой хмурый.

— Да всё нормально, пап.

— Чего у тебя стряслось?

— Ничего, все отлично. Просто уезжать очень не хочется. Дома так хорошо.

Андрей Васильевич окинул взглядом сына и выдал, тщательно выдерживая паузы и имитируя интонации: — Подойди… смотри мне в глаза… мне кажется, ты что-то скрываешь..

Наблюдавшая за мужчинами мать засмеялась. Подошла к ним и обняла обоих за плечи. Запомнившаяся прелестная французская комедия про веселых и находчивых галлов помогла Галанову улыбнуться как можно естественнее и скрыть раздумья о грядущем. Ещё не время. Спокойной и никому не известной жизни скоро придет конец. Ему не хотелось бы, чтобы ненужное и неприятно-навязчивое внимание касалось родителей. Впрочем, над этим он был не властен. Всё, что оставалось — лишь не приближать этот день самому.

Уезжая в Москву, он оставил удивленным родителям триста тысяч рублей — на пенсию особо не расшикуешься. Преждевременных вопросов он изящно избежал, удачно списав происхождение денег на давно потраченный гонорар от немецкого университета. Пока буду тратить на себя, свои хотелки и маме с папой жизнь облегчу — ухмыльнулся про себя примерный сын.

2001 год, 9 января.

Москва встретила привычным круговоротом всего и вся. Поймав такси, и порадовав бомбилу согласием с задранной ценой, Виталий довольно быстро уже открывал модернизированную дверь своей квартиры. Зайдя домой, он выполнил обещание — позвонил родителям, сообщив, что добрался хорошо и ждёт их, как и договаривались, в феврале.

Раскидав содержимое сумки и перекусив, он сел за компьютер. Outlook Express осчастливил кучкой писем от коллег из института и новых знакомых с ЦАГИ и КБ Мясищевского машзавода, которым он тут же отписался, ответив на их вопросы по рабочей текучке Проекта. С некоторым удивлением обнаружил на своем личном е-майле письмо от одного из акционеров Проекта с фамилией, оканчивающейся на — ский. Со всеми положенными эпитетами и реверансами денежный воротила интересовался, не сможет ли многоуважаемый Виталий Андреевич выделить время и, в любое удобное ему, г-ну Галанову, время, составить кампанию для обсуждения вопросов, могущих представлять взаимовыгодный интерес. В письме указывался номер телефона ходячего денежного мешка. Прочитав письмо, Виталий не выдержал и захохотал, представив, как добирается на общественном транспорте или подъезжает на такси с водителем-гастарбайтером на встречу с олигархом. Мелькнула мысль так и сделать. Поигравшись с ней, Галанов, с некоторым сожалением, отверг её. Не то, что бы «ноблесс оближ», но каждый раз размышлять о том, стоит ли доверять везти себя драгоценного лицу неизвестной степени лихачества и порядочности. Альтернатива толчеи в автобусно-троллейбусном салоне также была сомнительным удовольствием. Вопрос с транспортом и охраной, право, перезрел.

2001 год, 11 января. Академик Осипов и директор Галановского института.