До 1955 г Читрал являлся независимым княжеством. Правитель Читрала носит титул «Мехтар». С 14 октября 1954 г официально правителем княжества после смерти отца считается несовершеннолетний принц Мухаммад Саиф уль-Мульк Насир, 1950 г.р. В настоящее время правление осуществляет регент Шахзада Асад ур-Рахман.

   До 28 июля 1969 Читрал считался частью Пакистана только номинально. Из-за множественных политических проблем пакистанскому руководству было не до затерянной высоко в горах долины, доступной 4 месяца в году.»

   Далее в записке шли уже непосредственные выводы Серова:

   «Чтобы избежать превращения Читрала в очаг наркопроизводства и исламского фундаментализма, сейчас самое подходящее время, чтобы взять долину под контроль СССР. Первые шаги для этого уже сделаны. В ходе разведки трассы линии электропередач Единой энергосистемы ВЭС, советские геологи и этнографы, а также специалисты по сбору информации, проникли в Читрал и установили контакты как с правящим в княжестве регентом ур-Рахманом, так и со старейшинами из числа местного населения (АИ).»

   Никита Сергеевич хмыкнул, отметив понравившийся ему эвфемизм Серова – «специалисты по сбору информации».

   – Написал бы просто – добывающие офицеры, – усмехнулся Первый секретарь.

   «Также, с учётом местных особенностей, к операции были привлечены проповедники «исламского социализма». Проводится агитация и образовательно-разъяснительная работа с населением княжества, как с преобладающей народностью дард, так и с народом калаш. Идеи «исламского социализма» в связи с общей бедностью и общинным характером быта местного населения оказались весьма популярны.

   В долинах, где компактно проживают представители народности калаш, советскими специалистами по согласованной с регентом ур-Рахманом программе гуманитарной помощи, построены три школы, при участии местного населения разработан алфавит калашского языка на основе кириллицы с добавлением нескольких букв для обозначения звуков санскрита, отсутствующих в русском языке, составлена программа обучения для начальных классов, в настоящее время переводится и адаптируется к местным условиям советская программа для средней школы.

   Организованы три медицинских пункта с фельдшерским обслуживанием, в долине Бумберет на базе типового контейнерного полевого госпиталя развёрнут медицинский стационар на 120 лежачих мест. Организовано комплексное медицинское обслуживание населения по символическим для Пакистана ценам. Приём больных ведут советские врачи, они же обучают младший медперсонал из местных.

   Советизация местного населения проводится исподволь, ненавязчиво, с полным уважением к местным обычаям, традициям и верованиям. Для работы в калашских селениях подбираются специалисты с внешностью, похожей на местных – преимущественно блондины или шатены с серыми или голубыми глазами, на вид неотличимые от калашей, мужчины отпускают бороды. Советские специалисты изучают местные языки, что значительно облегчает контакты с населением.

   С народностью дард работают специалисты из среднеазиатских республик СССР, главным образом – из Таджикистана.

   Население принимает наших специалистов очень доброжелательно, снабжает их продуктами питания и водой бесплатно, в благодарность за медицинское обслуживание и обучение.

   Регент ур-Рахман уведомлён о визите советской делегации в Афганистан, и выразил заинтересованность в личной встрече с советским руководством. (АИ)

   Не менее важной представляется возможность объединения Афганского Бадахшана с Горно-Бадахшанской автономной областью Таджикистана. Работа с местными исмаилитами также ведётся, к ней привлечены представители исмаилитов из советской части Бадахшана. В Афганском Бадахшане проводить аналогичный комплекс мероприятий сложнее, из-за опасений спровоцировать негативную реакцию у администрации Захир-Шаха.

   Представляется целесообразным провести с Захир-Шахом беседу с целью выяснить его отношение к идее изменения существующих границ Афганистана и Пакистана, создания на их территории единых государств пуштунов и белуджей. В случае положительного результата имеет смысл оказать поддержку «великодержавным амбициям» пуштунов и Захир-Шаха. Это поможет в последующем организовать передел Кашмира договорным путём, без индо-пакистанской войны.»

   Этот абзац серовской записки Никита Сергеевич обвёл красным карандашом и пометил восклицательным знаком. Выводы Ивана Александровича весьма точно ложились на результаты обсуждения кашмирского вопроса с Неру.

   После зелени тропиков горная страна показалась всем серой и негостеприимной, погода была промозглая, холодная, только начиналась весна. Хрущёв посетил построенные с нашей помощью хлебозавод, госпиталь, домостроительный комбинат, затем долго беседовал с королем Мухаммедом Захир Шахом и его дядей — премьер-министром Сардар Мухаммедом Даур-Ханом. С королем Афганистана Захир Шахом у Никиты Сергеевича сложились по-настоящему дружеские отношения.

   В ходе этого визита Хрущёв решил сам посмотреть на Афганистан. В 50-х и 60-х, при Захир-Шахе Афганистан отнюдь не был страной диких вооружённых людей в чалмах и с автоматами. Разумеется, была «зона племён», не подчиняющаяся центральной власти, где местные пуштунские племена вели почти первобытное хозяйство. Но те районы, что контролировались правительством, выглядели иначе. В 1960-ых годах почти половина населения Афганистана имела доступ к медицинскому обслуживанию. В Кабуле действовал исследовательский центр по производству вакцин. Центральное правительство Афганистана проводило различные программы развития сельской жизни, медсестер посылали на джипах в отдаленные деревни, чтобы лечить жителей от таких заболеваний, как холера.

   В Кабуле был вполне современный университет, где обучались не только мужчины, но и девушки. Они получали профессии врачей и медсестёр. Женщины здесь делали карьеру в медицине, ходили в кино, учились. Заводы в пригородах производили ткани и другие товары. В пригороде Кабула на швейной фабрике шили одежду. Электричество для завода и города вырабатывала гидроэлектростанция, построенная Германией в начале 50-х. В стране царил закон и порядок, а правительство могло осуществить крупные проекты по развитию инфраструктуры, например, по строительству гидроэлектростанций и дорог.

   В кинотеатрах Кабула показывали голливудские и советские фильмы. В городе работали книжные магазины, ходили автобусы, в музыкальных магазинах продавались пластинки с записями современной музыки, женщины и дети во вполне европейской одежде свободно гуляли по городу и в городском парке. В домах образованных афганцев была мебель, а в Кабуле работали мебельные магазины. (Это не фантастика – http://www.spletnik.ru/blogs/vokrug_sveta/61903_afganistan-50-kh-i-60-kh-godov)

   Глядя на всё это, Никита Сергеевич в ужасе думал о том, что через 30 лет всё это рухнет под натиском радикальных исламистов. Если Советский Союз не примет меры.

   Разумеется, не стоило идеализировать режим Захир-Шаха. Уровень коррупции в Афганистане был невероятный. На одном из приемов в королевском дворце заговорили о патриотизме, и один из высокопоставленных афганских царедворцев рассказал, что по инициативе короля, чтобы поддержать экономику, чиновники в большинстве своём отказываются от жалованья.

   — На что же они живут? — удивленно воскликнул один из наших.

   — На взятки, естественно, — благодушно пояснил афганец, — на жизнь с лихвой хватает, а еще и государство обирать — непатриотично.

   Вот такой необычный был тогда в Афганистане патриотизм.

   С Захир-Шахом Хрущёв обсуждал не только строительные проекты. В 1950-х король уже столкнулся с сепаратистскими выступлениями пуштунов, и, пользуясь случаем, попросил Никиту Сергеевича о поставках партии стрелкового оружия и боеприпасов. Помощь Хрущёв обещал, при этом высказав некоторое удивление:

   – Странно, Ваше Величество, вы ведь, кажется, сами пуштун по происхождению, почему же ваши соплеменники выступают против вас?