– Я и говорю, хороший букет, – усмехнулся Никита Сергеевич.

                – Ха! Это ты ишшо «Тюльпан» с «Гладиолусом» не видел, – заржал Гречко.

                Далее Первому секретарю показали стрельбу из противотанковой пушки Т-12, которая впоследствии была модернизирована до МТ-12, и нескольких новых миномётов, в том числе, в показе участвовал новый 120-мм возимый миномёт 2Б11 (АИ, в реальной истории разработан существенно позже, в 1979 г) и новые 82-мм миномёты. (Подробнее см. фанфик http://samlib.ru/editors/s/simonow_s/fanfics.shtml)

                Затем на позицию выполз длинный низкий самоход, вдоль которого лежала изрядного калибра труба.

                – Вот, это – «Тюльпан», – ухмыльнулся маршал. – Георгий Сергеич Ефимов, главный конструктор ОКБ-3 «Уралмашзавода», по моей просьбе взял 240-миллиметровый миномёт конструкции Шавырина, скооперировался с Пермским машиностроительным заводом, там начальником конструкторского отдела Юрий Николаич Калачников. Вот они вдвоём и поставили этот миномёт на самоходное шасси, да ещё систему механизированного заряжания сконструировали, как-никак мина-то поболее 130 кило весит.

                На экране телевизора появился сурового вида бетонный дот.

                – Во! Смотри, коронный номер! – с лица маршала не сходила довольная улыбка. – Ты не поверишь, на артиллерийском полигоне, где мне его показывали, дот стоял с 1929 года, все орудия по нему стреляли, а ему хоть бы что, стоял, как заговорённый, весь в отметинах от снарядов. 152-х миллиметровки по нему тоже лупили – и без толку. А «Тюльпан» как приложил ему в темечко своей миной – х..як, и только воронка осталась. На моих глазах это было, я аж ох..ел и прослезился.

                (Факт, относящийся в реальной истории к испытаниям 2С4 «Тюльпан» в 1970 г – по фильму «Атомная артиллерия» серии «Ударная сила». Раз уж тут так удачно сошлись вместе «Тюльпан», Гречко и дот, грех было не вспомнить сию историю)

                Пока Гречко рассказывал байку про дот, расчёт миномёта привёл его в боевое положение. Ствол выставили горизонтально, зарядили здоровенной миной, и подняли почти вертикально.

                Бабахнуло хорошо, мина вылетела из ствола на снопе пламени, и по крутой дуге унеслась вдаль. Расчёт тут же опустил ствол и зарядил его следующей миной. Грохнул ещё один выстрел, потом ещё и ещё. Миномётчики быстро пристрелялись

                – Смотри, смотри, – маршал указал на экран телевизора.

                Четвёртая мина прилетела точно. Дот на экране внезапно окутался дымной тучей, из которой фонтаном взлетели вверх и разлетелись в стороны обломки. Когда дым отнесло в сторону ветром, на месте дота была лишь слегка дымящаяся воронка, на краях которой виднелись остатки бревенчатой облицовки стен.

                – Да-а... внушает... – констатировал Хрущёв.

                – Во-от! – расплылся от удовлетворения министр обороны. – Так это – новодел. А прикинь, на полигоне-то, раритетный дот был, сколько раз по нему долбили – и всё без толку. А этот зверь его – хлоп, и в дамках... Я теперь учёных уговариваю, чтобы сделали к этому миномёту корректируемую мину, с ОКГ-подсветкой от корректировщика огня. Работу начали, но дело это непростое, не то что миномёт на шасси поставить, там наука!

                Самоходный миномёт покинул огневую позицию. Издалека послышался низкий гул могучего двигателя. Никита Сергеевич почувствовал, как под ногами слегка дрожит земля. Он оглянулся... и почувствовал, что у него отвисла челюсть. На позицию выехал удлинённый МАЗ-543, с пристроенной сзади пятой, дополнительной осью. Между его до смешного маленьких на общем фоне громадной машины кабинок уютно пристроился невероятной длины ствол. По обеим бортам самоходки были установлены две кран-балки.

                Могучая машина, рыча двигателем, развернулась, устраиваясь на позиции поудобнее, растопырила аутриггеры и неторопливо подняла ствол.

                – Б@я... – упавшим голосом произнёс Никита Сергеевич. – Где вы этого мастодонта выкопали?!

                – У Грабина, – ответил Гречко. – Да он тебе сейчас сам расскажет.

                Министр обернулся:

                – Василий Гаврилыч, прошу вас, подойдите к нам!

                Подошёл Грабин, не спеша, с достоинством поздоровался с Хрущёвым и Гречко.

                – Василий Гаврилыч, вы как в Ленинграде устроились, – поинтересовался Первый секретарь.

                – Неплохо, спасибо, – ответил Грабин. – Всё лучше, чем на преподавательской работе.

                – Василий Гаврилыч, расскажите про вашу пушку, – попросил Гречко.

                – У нас ещё в войну начата была разработка нескольких систем особой мощности, – ответил Грабин, – так называемых «триплекса» и «дуплекса». (подробнее см. https://topwar.ru/33516-na-edinom-lafete.html)

                Разработка в последние несколько лет была приостановлена, но сейчас, в связи с пересмотром подхода к артиллерии в правительстве, и появления малогабаритных ядерных зарядов конструкции академика Щёлкина, товарищ маршал дал нам задание сделать пушку особой мощности, для стрельбы атомными, осколочно-фугасными, бетонобойными, кассетными и корректируемыми снарядами. В составе дуплекса у нас была разработана 210-миллиметровая пушка С-72. Обычным снарядом массой 133 килограмма она била на 35 километров, а активно-реактивным корректируемым стреляет примерно километров на 80-90, в зависимости от типа снаряда. После того, как мы в 58-м запустили в серию 152-миллиметровую САУ 2С1 «Клевер» с морской пушкой Б-38 (АИ, см. гл. 03-14), и появилась идея установить С-72 на удлинённое колёсное шасси производства Минского завода.

                Пушку тем временем зарядили, и теперь она опиралась могучим подпятником на землю, готовясь к выстрелу.

                – А как вы на таком расстоянии попадать собираетесь? – поинтересовался Хрущёв.

                – Так у нас снаряд корректируемый, с радиоуправлением, – ответил Грабин. – На машине стоит небольшой радиолокатор. – он указал вперёд. – Вон, как раз его антенну развернули. Он следит за полётом снаряда, баллистический вычислитель рассчитывает траекторию, то есть, почти сразу после выстрела мы уже примерно знаем, попадём или нет, и с каким отклонением.

                Снаряд уходит в стратосферу и летит там, по баллистической траектории. Вычислитель рассчитывает управляющее воздействие для коррекции, а радиолокатор в своём луче передаёт управляющие команды на снаряд, примерно так же, как зенитной ракетой управляют по радио. Только там требования к точности куда выше. А нам такая точность не всегда обязательна. Для ядерного или кассетного снаряда при контрбатарейной стрельбе – хватает. Для поражения совсем уж малоразмерных целей мы с 1958 года сумели довести снаряд с наведением по ОКГ-подсветке, но для него требуется подсвечивать цель с земли или с беспилотника. Сейчас мы работаем над снарядом с телевизионным наведением, но там есть свои сложности. Перегрузки очень сильные, при выстреле.

                Стрелять, конечно, такая пушка может только по неподвижным целям, или по заранее известным координатам. Например, мы можем взять на прицел участок местности, скажем, мост или дефиле, или просто участок дороги, и подождать, пока по нему что-то проедет. Точность у нашего «Гладиолуса» всяко побольше, чем у первых примитивных ракетных комплексов, вроде «Марса» или «Филина».

                – А «Луна» новая? – поинтересовался Хрущёв.

                – «Луна» неплоха, но стреляет на 70 километров, и рассеивание у неё всё же побольше, мы сравнивали, – степенно ответил Грабин. – 2С5 «Гладиолус» активно-реактивными стреляет на все 90 километров, и снаряд за снарядом кладёт почти что в одну точку. Да, собственно, при такой точности больше двух-трёх обычно и не нужно.

                Министр обороны дал отмашку, разрешая стрельбу. Пушка выстрелила так, что земля под ногами ощутимо подпрыгнула. Снаряд в вихре пламени унёсся ввысь. На экране телевизора появилась цель – отдельно стоящее двухэтажное здание. Оно вдруг окуталось дымом. Когда дымная туча рассеялась, здание исчезло.