Заводы сильно разрослись, были построены новые производственные площадки в пригородах и целые новые заводы по производству автоагрегатов в городах-спутниках Москвы, и малых городах Калининской, Рязанской и Калужской областей. Центральный район постепенно становился единым агропромышленным конгломератом.

   В цехах шла замена и модернизация оборудования. Старые универсальные станки частично заменялись новыми станками с программным управлением, где управляющая программа считывалась с магнитной плёнки, частично модернизировались, путём навешивания новых управляющих приставок и исполнительных приводов на старые, но ещё не изношенные до критической потери точности, механизмы.

   Автозаводы стали центрами внедрения новых технологий. Хрущёву показали не только участок электроэрозионной обработки, которая воспринималась уже как привычная. Он увидел участок водоэрозионной резки, где листовой металл резали струёй воды под давлением, несущей абразив. Резка происходила по программе, считываемой с магнитной ленты. Готовил ленту заводской технолог, на ЭВМ PDP-1М, пока ещё не персональной, а выделенной в количестве одной штуки на отдел.

   На соседнем участке станок сварки трением сваривал в полуавтоматическом режиме резервуары для автоцистерн. Показали ему и экспериментальный плазменный станок порошковой наплавки, в котором в факел плазменного разряда в атмосфере азота подавался металлический порошок, и на движущемся столе медленно вырастала деталь сложнейшей формы. Потом её поверхность доведут до блеска, пока ещё вручную, и она станет литейной моделью для отливки серийной топливной арматуры.

   Пригласил Хрущёва на заводы в этот раз академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, исследовавший технологическое применение взрывов во всех их проявлениях – от направленного взрыва для перемещения горных пород, до штамповки и сварки взрывом. Именно штамповку взрывом Михаил Алексеевич показал в этот раз Первому секретарю ЦК.

   – Взрываем небольшой заряд взрывчатки в воде, и гидроудар вдавливает металл в форму, – пояснил принцип действия своей разработки Лаврентьев. – Основное преимущество – высокая производительность. Можно за один раз обрабатывать несколько деталей, или получать детали большой площади, вроде капота или крыла автомобиля, без использования дорогостоящего пресса массой несколько тысяч тонн.

   – Очень здорово придумано, – похвалил Хрущёв. – Я смотрю, вы уже эту технологию внедрили в серийное производство? – он проводил взглядом электрокар, нагруженный только что отштампованными капотами.

   – Внедряем. Сейчас изготавливаются опытные партии деталей, – ответил Лаврентьев. – Это ещё что! Пойдёмте, я вас познакомлю с одним интереснейшим изобретателем из Ленинграда.

   Академик привёл Никиту Сергеевича к промышленной установке, возле которой сосредоточенно работал высокий мужчина с длинным лицом и грустными глазами. При виде Хрущёва он устало выпрямился и обтёр руки ветошью.

   – Здравствуйте, Никита Сергеич.

   – Здравствуйте, здравствуйте. С кем имею честь, так сказать?

   – Юткин Лев Александрович, первооткрыватель электрогидравлического эффекта и разработчик множества способов его применения в народном хозяйстве, – представил Лаврентьев.

   – Так-так... И что этот ваш эффект может? – спросил Хрущёв.

   – Например, развивать давление в сто тысяч атмосфер, путём подачи относительно небольшого электрического импульса. Таким давлением можно штамповать металл, производить поверхностное упрочнение, дробить камни – с этого я и начинал, – коротко рассказал Юткин. – При сверхвысоких давлениях происходят многие, пока ещё слабо изученные процессы. Например, электрогидравлическим ударом можно очищать сточные воды, и даже деактивировать свиной навоз...

   – О! – упоминание в присутствии Первого секретаря новых методов переработки свиного навоза неизменно производило магический эффект. – Расскажите-ка поподробнее, Лев Александрович! Как эта ваша штука работает?

   – Да вот, простейшая электрическая схема. Трансформатор, диод, конденсатор, один или два воздушных разрядника, обеспечивающих пробой, и резервуар с водой, в котором установлены электроды. Там всё и происходит. Смотрите сами. Только наушники наденьте, бабах будет хороший, – Юткин протянул Хрущёву и Лаврентьеву по паре больших шумозащитных наушников, третьи надел сам.

   Никита Сергеевич натянул на лысину наушники, приготовился.

   Юткин положил в форму очередную листовую заготовку, закрыл камеру, зажал её рычажным зажимом. Включил установку. Трансформатор загудел, несколько секунд ушло на зарядку конденсатора, затем между полированными стальными шариками проскочила искра, послышался громкий щелчок разряда, затем сразу – мощный удар, установка слегка вздрогнула. Лев Александрович выключил электричество, открыл камеру и продемонстрировал Первому секретарю готовую деталь.

   – Чтобы отштамповать такое изделие, нужен пресс массой несколько сотен тонн, ну, и стоимостью соответствующей, – пояснил Юткин. – А тут – сами видите, установка массой меньше сотни килограммов и энергопотребление куда скромнее.

   Ещё я разработал насос высокого давления для подачи топлива в цилиндры дизельного двигателя, работающий на том же эффекте. Сейчас он проходит испытания, после их окончания можно будет ставить вопрос о серийном применении на автомобилях и тракторах. Такой насос значительно проще и дешевле по конструкции.

   – Так это же потрясающе! И почему это не внедряется?

   – Внедряется, – вставил Лаврентьев. – Но очень медленно, куда медленнее, чем следовало бы.

   – А что там насчёт свиного навоза, можно поподробнее рассказать? – не отставал Хрущёв.

   – Там механизм воздействия пока не вполне ясен, но суть в том, что электрические разряды и гидравлические удары в резервуаре с водой, смешанной с торфо-навозным компостом в соотношении торфа и навоза 1:2, деактивируют её, делая едкую субстанцию почти безвредной, готовой для применения в качестве удобрения, например, – пояснил Юткин. – Это позволяет получать удобрения во много раз быстрее, чем обычным компостированием. Энергозатраты при этом процессе немалые – примерно 50-55 киловатт на кубометр раствора. (Себестоимость 1 кВт х ч электроэнергии, полученного на ГЭС в 1960-х была примерно 0,1 коп)

   Зато этим же способом можно очищать, например, любые сточные воды, включая городские фекальные стоки. Сейчас у меня разработана опытная установка, позволяющая получать удобрения в полностью автоматическом режиме.

   – А напряжение нужно высокое? – спросил Никита Сергеевич. – Нужно ЛЭП тянуть?

   – Достаточно напряжения бытовой сети.

   – Так если поблизости есть ГЭС, такая переработка получается не слишком и дорогой, особенно, если получать в результате удобрение, – тут же прикинул Хрущёв. – С механизмом воздействия учёные рано или поздно разберутся, а мы с вами – практики, для нас важнее применение в народном хозяйстве.

   Вот что, Лев Александрович. Работа ваша для страны очень важна. Я вас попрошу – напишите по каждой вашей разработке короткую аннотацию, примерно на страничку, с упором на экономический эффект, и передайте Михаилу Алексеевичу, он передаст мне, а я протолкну через Совет Министров. Вы в Москве живёте?

   – В Ленинграде, – ответил Юткин. – В Москву меня на автозавод пригласили, для экспериментов.

   – Так… – Никита Сергеевич повернулся к сопровождавшему его помощнику, Андрею Степановичу Шевченко. – Андрей Степаныч, пометьте пожалуйста, мне по возвращении в Кремль позвонить в Ленинград, Спиридонову, чтобы взял работу товарища Юткина на личный контроль и обеспечил поддержку.

   А вас, Лев Александрович, я хочу вот о чём попросить. У вас в Ленинграде, может, слышали, есть такая детская организация на базе детдома, называется «Коммуна юных фрунзенцев».

   – Этих коммун сейчас много, – кивнул Юткин. – Что-то слышал, но не факт, что именно о них.

   – С них всё это движение детских и молодёжных коммун и начиналось. Но суть не в этом. Эти ребята по поручению Главкосмоса совместно с Институтом космической биологии и медицины ведут важнейшую научную работу – экспериментальную отработку космической оранжереи для предстоящего полёта на Марс.