Примерно через час после заявления госдепартамента ещё раз выступил руководитель отдела информации NASA. Он уточнил, точнее, впервые в текущих событиях, признал, что У-2 имел фотокамеры, якобы, «для фотографирования облачности», но заявил, что это невооруженный гражданский самолет. В заявлении он также обратился к советской стороне с просьбой проинформировать США, если об этом самолете что-либо известно в СССР, чтобы не продлевать поиски.

   Хрущёв дал распоряжение Громыко ничего не отвечать. Он знал, что в «той» истории, сдвинутой на начало мая, на этом этапе Яков Малик проболтался на дипломатическом приёме, и Даллес обо всём узнал. Но сейчас Малика, от греха подальше, «зарядили» в командировку в Монголию (АИ)

   – Пусть там перебродившим кумысом хоть обопьётся, – заметил Никита Сергеевич, – зато языком трепать не станет.

   После очередного совещания у президента, Даллес поделился с Бисселом своими соображениями:

   – Что-то тут не так... Сегодня я был у президента, ожидал вопросов по U-2, но он лишь спросил, не нашли ли мы самолёт, и больше не задал ни одного вопроса...

   – Полагаю, президент знает лишь то, что мы сказали в официальной версии, – предположил Биссел. – Тем более, Советы молчат, то есть, президент думает, что самолёт действительно не долетел до советской границы...

   – Странно всё это, – Даллес задумался. – Обычно он живо интересуется результатами полётов, а тут его как будто не интересует тема пропавшего самолёта, вообще... Мог бы хотя бы спросить... И ещё, во время совещания я заметил, что президент смотрит на меня как-то необычно.

   – Что вы имеете в виду, сэр?

   – Я совершенно случайно поймал его взгляд, обращённый на меня. Президент никогда на меня так не смотрел...

   – Как – «так», сэр?

   – Как-то нехорошо... Как бы оценивающе... – медленно произнёс Даллес. – Не нравится мне это...

   Он полез в верхний ящик стола, и тут ему на глаза попалась завалявшаяся там с 1956-го года под бумагами плоская зелёная жестяная баночка с русской надписью «Вазелин» (АИ, см. гл. 02-09)

   «Ох, не к добру это...», – подумал Даллес.

   Вскоре после инцидента Анастас Иванович Микоян отправился в зарубежную поездку. Он посетил Ирак, Иран, Курдистан, Афганистан и Читрал, где договорился с властями о размещении в горах советских радиолокаторов и зенитно-ракетных комплексов. Техника перебрасывалась дирижаблями и вертолётами Ми-6. Размещение началось уже в мае 1960 г. Это позволило сформировать передовой южный пояс ПВО, частично закрывший СССР от проникновения самолётов противника с южного направления. (АИ)

   Никита Сергеевич вернулся в Крым уже 20-го апреля, а 21-го пригласил на совещание ракетчиков и авиаторов, поговорить о перспективных проектах.

   (В реальной истории подобное совещание состоялось 12 апреля 1960 г, обсуждали «истребитель спутников» и другие проекты Челомея.)

   Перед совещанием он пригласил для беседы в узком кругу Устинова, Келдыша, Бартини, Микулина, Дементьева и Микояна.

   – Значица, так, товарищи, – традиционно обратился Хрущёв к соратникам. – Мы тут, между делом, очередного американского воздушного шпиёна уконтрапупили. Сами понимаете, долго такая лафа продолжаться не может. У американцев активно идёт работа над разведывательными спутниками по программе «Корона» (Corona http://space.skyrocket.de/doc_sdat/kh-2.htm). Весь прошлый год их преследовали неудачи, но янки – ребята упорные и не дураки. Думаю, в этом году им повезёт. Надо нам подумать над средствами противодействия.

   Вторая опасность, о которой меня предупредил товарищ Серов – на фирме «Локхид», с 1958 года Келли Джонсон, создатель нынешнего виновника торжества – самолёта U-2 – работает над проектом сверхзвукового высотного разведчика А-12. Машина вырисовывается уникальная, с крейсерской скоростью более трёх тысяч километров в час, а максимальная и вовсе 3300. Дальность и потолок – тоже под стать – 5200 километров по дальности и почти 26 тысяч метров по высоте. Проект пока ещё в начальной стадии, но пора думать о том, как ему противостоять.

   Сами понимаете, теоретически зенитной ракетой достать его можно, но ЗРК стоит на месте и не может гоняться за таким самолётом по всему северу РСФСР, к примеру. А с ростом скорости и высоты шансы, что он зайдёт в зону поражения и пробудет в ней достаточно долго для результативного перехвата, стремятся к нулю, так, вроде, математики говорят? – он взглянул на Келдыша.

   – Именно так, – кивнул Мстислав Всеволодович. – Что касается спутников, тут следует учитывать, что они летают по более-менее постоянным и предсказуемым орбитам. То есть, достаточно составить расписание прохода спутников над той или иной точкой нашей территории, и соответственно, спланировать график работ так, чтобы не попадать во вражеские объективы.

   – Это годится, пока спутников немного, – возразил Устинов. – Когда их станет больше, они работать не дадут. Фиг спрячешься. Опять же, в авиации бывает, что надо лететь далеко и долго. Тут не под один, так под другой спутник так или иначе подставишься. Для стационарных объектов применим маскировку – например, будем маскировать производственные корпуса под жилые здания, накрывать заводские дворы маскировочными сетями. Пусть враг знает, что здесь что-то есть, но не знает, что именно.

   Но аэродром, скажем, сетью не закроешь. Можно, конечно, бетон краской разрисовать, но так или иначе, на аэродроме присутствует характерного вида техника, всё не спрячешь. В отдельные, особо важные моменты можно, скажем, дымогенераторы использовать, но опять же, постоянно дымить не получится, дым может сдуть ветром, да мало ли...

   – А можно ли спутник на орбите, скажем, временно ослепить, чем-нибудь вроде оптического квантового генератора? – спросил Хрущёв. – Не сбить, а именно вывести из строя оптику, или ещё какие внутренние системы?

   – Можно, – ответил Келдыш. – Такие прикидки мы делали. Но это – отдельная большая тема для исследований. Тут необходимо понимать, что сделать ОКГ, способный сбивать ракеты или спутники, чисто теоретически можно, но добиться, чтобы он стрелял с частотой пулемёта – маловероятно. Потратим гигантские деньги, и ничего не получится. С этой точки зрения один раз выстрелить лучом, чтобы ослепить спутник получится быстрее, чем сделать ОКГ, способный сбивать, скажем, подлетающие к кораблю ракеты, тем более, способный сбивать боеголовки МБР.

   Мы, разумеется, не сомневались, что у руководства страны интерес к таким системам рано или поздно возникнет. Поэтому предварительные исследования по этой теме у нас ведутся, и уже не первый год. Экспериментируем и с газовыми ОКГ, и с твердотельными, и со сведением лучей нескольких ОКГ при помощи системы зеркал.

   Тут важно правильно распределить средства и силы, поставить правильные задачи. Оптика на поле боя используется широко, начиная от обычных биноклей и прицелов снайперов. Создание недорогих лучевых систем, способных ослеплять противника на поле боя, в сумме обойдётся дешевле ОКГ, способного сбить спутник, и, тем более, сбить боеголовку баллистической ракеты, а пользы от них на поле боя будет не в пример больше, причём везде, от Европы до Африки.

   Устинов задумался, потом произнёс:

   – Мстислав Всеволодович дело говорит. Я ещё с сыном посоветуюсь, он у меня в этих делах разбирается. Но насчёт ослепляющих ОКГ – это дело. Можно ведь ослепить, например, и тепловую головку самонаведения ракеты, если самолёт оснастить такой системой. Сложно, конечно, но теоретически можно. А уж снайперов и наблюдателей слепить – милое дело.

   – Мстислав Всеволодович, прикиньте смету и пишите проект постановления по этой теме, – распорядился Хрущёв. – Вещь полезная, делать надо. А что насчёт американского сверхзвукового разведчика? – он посмотрел на Бартини, Микулина, Микояна и Дементьева.

   – Информация об этом самолёте у нас имеется, – ответил Бартини. – У них не только пилотируемый разведчик, а ещё и такой же скоростной и высотный беспилотный разведчик D-21 разрабатывается, с одним двигателем. Там почти всё упирается в уникальный комбинированный двигатель, думаю, Сан Саныч лучше расскажет.