– Всё просто. Смотрите сами. Ваш апартхейд, – он намеренно произнёс это слово так, как его произносят африканеры, – по сути, не сильно отличается от расовой сегрегации в Соединённых Штатах. Там точно также существует раздельное обучение для белых и чёрных, раздельные зоны в общественном транспорте, отдельные кафе и рестораны, куда не пускают негров...

   – Именно! О чём я всегда и говорил! – торжествующе подхватил Фервурд. – Однако американской демократией восхищается весь мир. А нас только что дёгтем не вымазали в ООН, ровно за то же самое!

   – Вижу, вы меня понимаете, – усмехнулся «Смит». – Это называется – «политика двойных стандартов». Англосаксы большие мастера обвинять другие нации в том, в чём грешны сами. Они обвиняют вас в расизме, который процветает в «самой демократической стране мира».

   – Но для американцев сегрегация – лишь прихоть, порождённая их высокомерием, а для белых жителей Африки апартхейд – вопрос жизни и смерти, – возразил Фервурд. – Без него нас захлестнёт океан ярости черного большинства! Что же до двойных стандартов – тут вы абсолютно правы, мистер Смит… Наверное, на самом деле вас зовут иначе?

   – Да, но это несущественно.

   Его звали Иван Кузнецов, и он всего лишь перевёл свою фамилию с русского на английский.

   – Нас они точно также обвиняют в желании захватить весь мир, в стремлении поработить все нации и загнать всех в коммунистические лагеря.

   – А разве это не так?

   – Нет, это они приписывают нам собственные намерения. Мы – мирные люди, в последней войне мы потеряли 20 миллионов жизней, неужели вы думаете, что мы хотим её повторения? Для сравнения, потери американцев – менее полумиллиона. Мы хотели бы жить в мире со всеми нациями, для этого мы и организовали Экономический Альянс. Но мы отвлеклись.

   – Да, вы хотели сказать, что мою идею независимости для хоумлендов надо чем-то дополнить?

   – Эти национальные образования должны быть не просто формально независимы. Им нужно дать возможности для экономического развития, возможность устанавливать на своей территории собственные законы. Хоумленды необходимо де-юре полностью отделить от ЮАС, их народы должны выйти из под юрисдикции Южной Африки, получить гражданство своих стран и международно признанный суверенитет, а территории хоумлендов должны перестать быть частью ЮАС. После того как они станут независимы, они могут вступать с ЮАС в межгосударственные соглашения, например, таможенный союз, валютный союз. Но и ЮАС и экс-хоумленды при этом являются отдельными и независимыми друг от друга государствами. Только тогда вы сможете, во-первых, заявить мировому сообществу, что ваша страна подлинно демократическая, а заодно и убрать отовсюду эти позорные таблички «Только для белых». Ведь именно из-за них, в основном, вас и третируют в ООН.

   Премьер задумался.

   – Закон об экономической деятельности для туземцев в хоумлендах у нас принят, и многие из них уже открывают свой бизнес, пока – мелкий, разумеется. Насчёт табличек вы правы – факт неприятный, хотя все знают, что в США происходит то же самое.

   – Та схема отделения хоумлендов, которую вы пытаетесь продвинуть сейчас, откровенно говоря, напоминает мне политическое устройство Советского Союза, – ухмыльнулся «Смит».

   – Что-о-о?!! – изумился премьер-министр. – Ничего общего!

   – Уверены? – Смит усмехнулся. – Смотрите, как политически устроен Советский Союз: одна большая республика – РСФСР, вокруг неё – союзные республики, со своими органами власти, внутри них – национальные автономии. Сейчас у нас запущен процесс слияния республик в административно-хозяйственные районы, но мы просто успели уйти по пути интеграции несколько дальше, а национальные различия у нас выражены меньше. Хотя проблем с этим хватает. Но у нас двухпалатный парламент, состоящий из Совета Союза и Совета Национальностей.

   Теперь уменьшите это государственное устройство до масштабов Южной Африки. У вас получится именно тот проект «созвездия государств», что вы придумали для ЮАС. Кроме Совета Национальностей.

   – Но у вас однопартийная система! Всем командует коммунистическая партия! – возразил Фервурд.

   – А у вас всем командует Национальная партия, причём она даже построена аналогично советской коммунистической партии. Остальные так, для мебели. Ну, и в чём разница? – усмехнулся «Смит». – Только в отсутствии национального представительства для чёрных в парламенте. Если не трогать ваш упоротый расизм на бытовом уровне, разумеется.

   Премьер пытался ему возразить, но не нашёл достойных доводов. Структура Национальной партии окончательно сложилась при Стрейдоме, и оставалась с этого момента неизменной. Партия имела федеральный статус, и состояла из партий четырех провинций. Высшим исполнительным органом являлся Федеральный совет – по 7 делегатов от провинций и один представитель молодежной организации.

   Высшим руководящим органом для партии каждой провинции был ежегодный провинциальный съезд, утверждавший или отклонявший решения Федерального совета и национального съезда партии. Контроль за выполнением решений провинциального съезда осуществлял Руководящий совет, его возглавлял лидер партии провинции. Власть на местах принадлежала окружным советам, руководство которых избиралось на окружной конференции или провинциальном съезде. Низовой партийной ячейкой было отделение, численностью до 500 человек, делившееся на группы по 10-20 членов.

   Членом Национальной партии мог стать любой белый житель Южной Африки не моложе 18 лет, в Натале – 17 лет. Членство в партии обязывало «поддерживать всех африканеров», требовало «непреклонного соблюдения партийных принципов» и предполагало «исключительную и абсолютную верность». Подготовкой кандидатов в члены партии из числа молодежи занимался Национальный молодежный союз, председатель которого входил в Федеральный совет партии.

   – Ну, и в чём разница? – усмехнулся «Смит». – Только в отсутствии национального представительства для чёрных в парламенте. Если не трогать ваш упоротый расизм на бытовом уровне, разумеется.

   – Но политическое представительство в парламенте? Чтобы кафры сидели в одном зале с белыми и участвовали в политической жизни страны на равных? Да меня заплюют за одно это предложение, мистер Смит! – Фервурд решительно покачал головой. – Это нереализуемо. Мои избиратели на это не пойдут. Я имею в виду – демонтаж апартхейда. Отделение хоумлендов и предоставление им политической независимости я, безусловно, буду продвигать и дальше. Но вот создание палаты для туземцев в парламенте и построение государства по образцу государственного устройства Советского Союза – вы же понимаете, что меня закутают в смирительную рубашку через пять минут после того, как я это предложу!

   – Так и не надо публично приводить такие ссылки и сравнения, – ухмыльнулся «Смит». – Зачем вашему электорату и парламентариям знать лишние подробности?

   – В вашей ситуации политическое представительство в парламенте ЮАС неграм и не нужно, – продолжал «Смит», – Апартхейд это ведь не рабовладение и хоумленды – не концлагеря. Ну не хотят негритянские племена Южной Африки жить под властью белого правительства! Имеют право. И белые в Южной Африке не хотят жить под властью чёрного правительства. И тоже имеют право. Единственная альтернатива бесконечной войне – размежевание, отделение негритянских племён от ЮАС и создание независимых государств на их этнических территориях.

   – Конечно! – горячо поддержал его Фервурд. – Вы же знаете, апартхейд на африкаанс, это и есть разделение.

   – Вот и я о том же, – согласился «Смит». – В конце концов, если франки, англосаксы, бельгийцы и прочие европейцы, дают независимость неграм в своих колониях, почему Южная Африка не может дать независимость своим негритянским народам?

   Советский Союз, руководствуясь принципами свободы наций, поддержит самоопределение народов Южной Африки и создание независимых негритянских государств. Дайте хоумлендам настоящую, полноценную независимость, путём отделения от ЮАС, иначе придётся интегрировать их в унитарное государство, но тогда с идеей апартхейда придётся решительно попрощаться.