― Охотно верю. Но что с моим левым глазом?

На этот вопрос Вигуш не ответила. Не став дожидаться, пока толпа утихнет, она донесла меня до моего дома. Я услышала обеспокоенный голос Лежки:

― Что случилось?

― Давай ты сперва поможешь мне занести её внутрь.

Оказавшись на продавленном диванчике в гостиной, я потребовала принести зеркало и другую пару очков. Вигуш стояла в сторонке, уставившись на меня, пока Лежка поспешно выполняла распоряжение. Немного успокоившись в тишине и покое родных стен, я стиснула ручку зеркала лишь слегка дрожащей рукой, водрузила очки на переносицу и, сделав глубокий вдох и выдох, посмотрела на собственное отражение.

Лицо обожжено, несколько ссадин на скулах, оставшихся от разбитого стекла. Белый шарик левого глазного яблока торчал из-под опалённой брови, лишённый мягкой тонкой кожицы, зовущейся веком. Я сглотнула, в пересохшем горле засаднило. Собравшись с духом, повернула голову и выдавила улыбку, глядя по очереди на бледную Лежку и безразличную Вигуш:

― Похоже у меня появился новый проект. Что думаете?

Громкое протяжное мяуканье у ног стало единственным ответом, который я получила.

Глава 9. Светлая грусть расставания

Как позже мне рассказали, ведьма явилась в город ранним утром, когда ещё сонные петухи не собрались надрывать свои глотки. Она пересекла город, оставляя глубокие следы на хрустком выпавшем ночью снегу, пока те немногие, кто привыкли вставать с рассветом, провожали её ошеломлёнными взглядами. Ведьма Шепчущего леса, о которой ходило столько сплетен, вдруг предстала перед миром, не скрывая своего истинного лица за обличьем полуночной совы. И всё-таки она внушала робость и страх. От Соши веяло чем-то животным и диким, как от того разъярённого медведя, вдруг напавшего на девочку. И потому никто так и не решился с ней заговорить.

Сейчас же Соши стояла прямо предо мной в спальне, напоминающей о прежней Васхе разве что розовым цветом стен (шкаф, из чьего нутра полностью исчезли сарафаны, я перекрасил в зелёный; а ящички заполнились эскизами разных знакомых женщин, которых я облачил в доспехи, пририсовав оружие). Перевязанный бок ныл, стрела, которую Малка вчера забыла в гостиной, с почерневшим от яда наконечником лежала на комоде. Новжа занимала стул почти у самого изголовья кровати, а Димбо прислонилась к стене и настороженно и недружелюбно поглядывала в сторону нежданной гостьи. Вторая хранительница устроилась в кресле и с живым любопытством оглядывала ведьму.

Малке и Арчи достались роли стражниц. Они стерегли комнату, в которой и была заперта убийца, совсем не думавшая сбегать с места преступления. Хотя, возвращаясь к инциденту, я пришёл к выводу, что Айя намеревалась просто свалить всю вину на уроженку Ракушки, раз уж использовала её оружие. План бы отлично сработал, превратись я в бездыханный труп, как и было положено.

― Помнишь ли ты, Васха, что я сказала тебе тогда в лесу? ― спросила ведьма Соши напрямик.

― Помимо прочего, что теперь ты моя хранительница. Видимо, потому смертельная доза яда не погубила меня.

Соши раздражённо подёрнула плечами:

― Такое расточительство. У тебя было три смерти в запасе, а теперь осталось лишь две. На четвёртую мы обе сгинем.

Я попытался сесть поровнее на смятой подушке, но острая боль, пронзившая бок, заставила передумать.

― Почему ты не сказала мне раньше?

― Стала бы ты беречь как зеницу ока жизнь, зная, что я подарила тебе столько смертей?

― Тот ещё подарочек! ― проворчала Димбо нарочито громко, чтобы все услышали. ― Не из-за тебя ли, ведьма, Айя напала на родную сестру? И что мы теперь станем с ней делать? Решиться на убийство...

― Разве не Васха принесла убийство с собой в Быстроречье? ― поинтересовалась Свебела с напускной вежливой заинтересованностью. ― Между людьми случаются разногласия, но, чтобы уничтожить человека как какой-то скот на убой... такое бы и в голову никому не пришло.

Новжа вскочила, смерив Свебелу негодующим взглядом:

― Ты не знаешь, о чём говоришь!

― А ты, полагаю, уже очень хорошо об этом осведомлена, ― моя сестрица гадко и самодовольно улыбнулась. На самом деле мы не рассказывали никому об уничтоженном отряде имперцев, но Свебела была достаточно умна, чтобы догадаться о том, что нечто кровавое всё-таки имело место. Вылазка в лес и запачканные в крови балахоны, пусть и до этого тщательно вытертые снегом... упадническое настроение участниц отряда. Слишком уж ясная складывалась картинка.

― Довольно, ― сказал я мягко, и подруга села обратно, впрочем, не окончательно расставшись с боевым настроем. ― Айя заслуживает наказания, но мне бы не хотелось, чтобы хоть одна живая душа в Быстроречье узнала о поступке той, что должна была их беречь.

― Я заберу её с собой в лес, ― сказала Соши. ― Всё равно она всегда ненавидела свою долю в роли хранительницы. И ты ошибаешься, объездчица, пусть я и могла послужить последней каплей, но Айя пошла на убийство не только по этой причине. Я сожалею о её глупости, но, зная теперь, что моя жизнь неразрывно связанна с жизнью Васхи, больше она не причинит вреда.

― И ты так легко простишь её? ― удивилась Новжа. ― Примешь в своём доме убийцу. А как насчёт её чувств и того инцидента в лесу?

И без того жуткие глаза ведьмы сверкнули в зловещей усмешке:

― Мораль людей смешна для меня, от того я даже не пытаюсь её понять.

Соши подошла к комоду и забрала стрелу. Она собралась уходить, как Димбо задала ещё один вопрос:

― Почему Айя хотела убить Васху?

Ведьма повернула голову в её сторону:

― Увидишь. Может однажды ты сама приставишь лезвие к горлу той, кого нынче считаешь подругой и соратницей.

И на этой зловещей ноте, заставившей всех нас всерьёз напрячься, Соши удалилась. Я кашлянул, надеясь как-то разрядить атмосферу, проговорил в шутку:

― Значит извинений от старшей сестрёнки ждать не приходится.

― Вот уж вряд ли, ― Новжа невесело усмехнулась.

Свебела поднялась с кресла.

― Теперь в мои руки переходят обязанности первой хранительницы, ― отметила она обстоятельно.

― Единственной хранительницы, ― поправил я. ― В начале весны мы двинемся к морю, и я не смогу помогать тебе, даже если бы захотела.

Лицо сестры озарила первая на моей памяти искренняя улыбка. Свебела вышла, а я нервно мял одеяло.

― Я совершенно точно никогда не подниму на тебя оружие, Васха, ― с жаром проговорила Димбо, размахивая руками. ― Эта ведьма просто не в себе, как и твоя сестра, неудивительно, что они спелись.

― Согласна, ― закивала Новжа.

Странно было быть под защитой колдовства ведьмы, считавшей меня пропащим. То в предательстве обвиняла, то грозилась тем, что мои собственные люди решат со мной разобраться при причине мне неведомой. Я не совершил ничего чудовищного, чтобы вызвать их ненависть или толкнуть на измену. Неужели совершу? Тогда почему ведьма связала наши жизни? От напряжённых раздумий и невозможности понять умозаключения ведьмы у меня разболелась голова.

― Я хочу немного поспать.

― Конечно, ― подруга мягко улыбнулась, поправляя моё одеяло.

Я провожал сонным взглядом Димбо и Новжу, пока они покидали комнату и аккуратно закрывали за собой дверь. А перед тем как сомкнуть веки нечаянно представил, как Новжа подходит ночью к моей постели и тихо перерезает горло. Перехватило дыхание, я буквально не мог вздохнуть. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы избавиться от ужасающего наваждения. Залпом глотнул громадную порцию воздуха. Не позволю какой-то ведьме заставить себя усомниться в моих же людях. Ни за что не позволю.

Весна пришла скорее, чем мы ожидали. О вдруг сбежавшей в лес Айе ходили толки, но всё списали на непреодолимую силу любви. Святая наивность.

Свебела быстро приноровилась к новой роли и с самодовольством на лице встречала жаждущих получить её советы. На сходах же стало выноситься много новых тем для обсуждений, составленных самой хранительницей. Она строила грандиозные планы по преобразованию города, что теперь стал её вотчиной, по крайней мере, так ей казалось. Но жительницы Быстроречья с неохотой принимали нововведения, упрямились и упирались. Свебела столкнулась с духом привычки и традиции, с тем обо что когда-то поломала зубы её вторая мать. Но, не расставаясь с полуулыбкой, новая хранительница шла напролом, заручаясь поддержкой молодого поколения, среди которого было много её учениц. И к тому моменту, как мы собрались отправиться в путь, все окна дома хранительницы сверкали толстыми кусками стекла, а в конце главной улицы строилось здание Дома Показов, где Свебела планировала ставить пьесы собственного сочинения, для начала.