По дороге домой Фрося молчала, обдумывая разговор с Аней и будущие хлопоты, в которые она вновь себя затягивала.

Олег несколько раз пытался вывести её из дум, но она отвечала односложно, и он от неё отстал.

Уже дома на кухне, когда пили чай, она вдруг спросила:

— Олежка, а золото у вас в Мурманске хорошо котируется?

— Фросенька, у кого, это у вас?

— Ах, Олежка, постарайся быть попонятливей, в постели ты не задаёшь мне много вопросов.

У вас, это значит у богатых людей в вашем городе, а золото, чтобы не было новых вопросов, имеются в виду золотые украшения — кольца, серьги и прочее.

— Думаю да, но мне надо будет этот вопрос уточнить, а богатые люди у нас есть, ведь город портовый с большим количеством иностранцев.

— Вот и уточняй, а как выяснишь, тут же позвони, чтобы к твоему приезду я могла бы приготовить товар.

— Фросенька, какая ты стала вдруг серьёзная и важная.

— Олеженька, так дела начинаем делать серьёзные, а за них можно и схлопотать не шуточно.

Все наличные, что есть у тебя при себе, оставишь, ведь у меня самой начального капитала кот наплакал после покупки машины, знала бы, что так вдруг закрутится, то повременила бы малость.

— Ну, не шибко много, но с пятьсот рубликов наберётся.

— Олежка, я тебе сейчас дам несколько золотых вещичек, прикинешь, что, да, по чём, я их нынешнюю цену не знаю, поэтому выручка пойдёт в общую кассу для нашего с тобой будущего оборота.

— Фросенька, а вы с Аней именно эти вопросы улаживали?

— Олег, мы договорились, никаких вопросов, никаких имён, догадался, молодец, но меньше знаешь, лучше спишь.

— Фросенька, мне нравится твоё последнее слово, и, как на счёт того, чтобы нам пойти уже в люлю.

— Олеженька, мне твоя идея очень даже нравится, потому что большинство других вопросов мы уже выяснили, а там у нас ещё столько осталось не изведанного.

Глава 34

Утром Фросе с Олегом совершенно не осталось времени на разговоры.

Они после звонка будильника задержались на несколько минут в постели, где предались сладкому совокуплению, и теперь в спешке собирались, чтобы вовремя выйти из дому.

Не успев позавтракать, выскочили на мартовский утренний морозец и уселись в машину.

— Фу, Олежка, ты мне больше такие гонки не устраивай, если бы встали в пять, то я бы успела тебя ещё в аэропорт завезти, а так только доставлю до автобуса.

— Фросенька, а я ведь особо не спешу, ещё парочку часов мне придётся свою команду поджидать, просто не хотелось одному покидать твою квартиру.

— Ой, совсем забыла спросить, сегодня Валера не выпишет случайно мне командировку, сапожки подкинуть к тебе, тогда смогли бы ещё раз увидеться?

— Нет, не выпишет, март ведь на дворе, о каких сапогах уже может идти речь.

— Олеженька, всё это полная ерунда, в следующий раз, надеюсь, тебя порадовать более стоящим товаром, главное, что меня волнует, так это то, когда ты вновь будешь в Москве, а, следовательно, в моих объятиях.

— Ах, это не от меня зависит, сам об этом только и мечтаю, может быть, когда я буду тебе звонить, то уже буду знать, расписание на ближайшие рейсы.

Они понимали, что не те слова произносят друг другу, не так себя ведут, как хотелось бы, но от понимания того, что кольцо объятий разомкнулось, что скоро их разделит пропасть под названием, ожидание и расстояние, и от этого оба ощущали сковывающий душу не приятный холод.

В обеденный перерыв Фрося вместе с Настей поехали к ЦУМу.

Подруга получила подробный инструктаж и со своей неизменной безразмерной, но пока пустой сумкой вышла напротив огромного торгового центра.

Фрося проехала дальше и остановилась на условленном месте за полтора квартала от магазина, куда Настя должна была допереть товар, полученный от Ани.

На всё про всё, у них был в наличии всего лишь один час обеденного перерыва и Фрося, сидя за рулём своей машины, заметно нервничала, но не столько от нехватки времени, сколько за расторопность подруги.

Ведь та, впервые вышла на такое задание, и она очень за неё волновалась, а, как известно, время в ожидании тянется ужасно медленно.

Наконец, в боковом зеркальце она увидела Настю, которая с заметным трудом, перебирая из одной руки в другую, тащила заветную сумку.

Ей стало ясно, что операция прошла успешно.

Фрося резко дала задний ход, остановилась возле уставшей женщины и отворила заднюю дверцу автомобиля:

— Настюха, прыгай.

Та буквально кинула на сиденье сумку, села рядом и выдохнула:

— Фу ты, господарушка моя, я баба привычная тяжести таскать, но тут я тебе скажу груза столько, что на двоих с лихвой хватило бы.

— В следующий раз скажу Аньке, чтобы с ума не сходила, нам всё равно за одно воскресенье всё это барахло не загнать.

— Фросенька, а я ведь даже не знаю, что там, ведь она забрала у меня сумку и деньги, а потом позвала к дверям, я ухватилась за ручки своей торбы и поволокла, не оглядываясь.

Вначале шла с улыбочкой, как ты мне велела, а потом чуть кишки от тяжести не лопнули.

Фрося видела, что, не смотря на все причитания, подруга её очень осталась собой довольна — важное задание успешно выполнено.

Фрося примчалась к ателье буквально за пять минут до окончания обеденного перерыва.

Перетащили сумку в багажник и запыхавшиеся в нужную минуту заняли свои рабочие места.

Не успели ещё толком начать работать, как Фросю вызвал в свой кабинет заведующий.

Фрося вошла и сразу же обратила внимание на внешний вид друга.

— Валера, что с тобой, выглядишь, краше в гроб кладут?

— Фросенька, полный alles kaputt…

Фрося не задавала вопросов, а внимательно смотрела на помятое лицо, на опухшие глаза в красных прожилках и на ещё больше дёргающиеся в нервном тике, чем обычно, плечи.

— Представляешь, восьмого я вырвался из дому и поехал поздравить Галку.

Ну, там мы малость выпили, и я решил сделать ей подарок, дал прокатиться на своей новой машинке…

— Что милиция заграбастала? Ведь у неё нет прав, да, вы к тому ведь ещё были пьяными…

— Тут бог миловал, а чёрт попутал в другом — когда она разворачивалась во дворе, не вписалась и врезалась бампером в мусорный ящик…

Фрося зажмурилась:

— Сильно побила?

— Сильно, не сильно, но побила, ремонта рябчиков на пятьсот.

— Ничего не скажешь, влетел.

Валера, ты ведь уже взрослый мужик, вроде такой ответственный, а позволяешь себе подобные детские шалости.

— Фрося. не надо меня воспитывать, сам понимаю задним умом, натворил себе проблем, но это ведь не полная катастрофа, только жаль машинку, её, конечно, починят, уже утром забрали в мастерскую, но всё равно, она уже теперь не новенькая.

— Валера, у тебя ко мне дело?

— Да, и очень важное, а точнее просьба — ты не могла бы на время одолжить мне свою старую машину, сама понимаешь, с моей ногой я далеко не разбегусь, а дел выше крыши.

— Валера, я же тебе говорила, что отдала её своим сыновьям в пользование.

Они, правда, вчера улетели, но я знаю, где машина находится, хотя у меня нет от неё ключей.

Мужчина обхватил голову руками:

— А, я так на тебя рассчитывал…

— Подожди, может ещё не всё пропало, ведь ребята кинули машину возле дома Тани, возможно, и ключи ей оставили, надо позвонить.

— Позвони Фросенька, позвони, выручай дружбана.

— Валерочка, а, что мне ей сказать на счёт будущих заказов?

— Фрося, дорогуша, какие заказы, весна в разгаре, Наумчик уже босоножки начал кроить, модель, что надо, полетят, как горячие пирожки, но, сама понимаешь, Таня тут не удел.

Теперь ближе к осени с ней свяжемся.

Она закусила губу, вот девчонка влипла, так влипла, осталась без халтуры и постоянной работы, завлекли и бросили, и главная вина на Фросе, ведь это она её туда втравила.

— Валера, иди прогуляйся, покури с мужиками, а я поговорю с Танюхой по телефону, плохо всё получилось, очень плохо.