– Дженна, клянусь тебе. Я понятия не имею, о чем она говорит, – умоляет он более спокойным голосом.

Я начинаю смеяться в истерике. Меня сейчас тошнит. Должно быть, это сон. Это кошмар, это не может происходить на самом деле!

– Черт, кто она тебе? Вот почему ты ушел? Вот на кого ты меня променял?! – говорю я сквозь слезы, хватая его за руку.

– Он, – огрызается блондинка.

Я снова начинаю смеяться, закрывая лицо, пока отхожу от этой парочки. Я качаю головой, не в состоянии в это поверить, и сознательно хихикаю. Я должна смеяться, потому что если не буду, то, блин, взорвусь. Я чувствую, как закипаю, и наконец, все выплескиваю.

– Как, черт возьми, он может быть женат на тебе, если он все еще женат на мне?! – кричу я, хватаясь за голову. Грудь сдавило, а голова пульсирует.

– Я даже вас не знаю, кто вы? Откуда вы меня знаете? – злостно спрашивает меня Кэл.

– Все это время, все это время ты врал мне, а теперь... Теперь! Ты притворяшься, что даже не знаешь меня! – я начинаю рыдать в истерике. – Ты клялся мне, что дело не в другой женщине. Ты – чертов подонок! – я продолжаю ругаться. Этот сукин сын ничего от меня не заслуживает. Я разворачиваюсь и спускаюсь на две ступеньки, направляясь к машине. – Я хочу развестись! – кричу я через плечо. – Не хочу больше тебя видеть! Даже не приближайся ко мне или Кэйлен снова! Я перешлю твое дерьмо через Декстера, я хочу, чтобы твоих вещей не было в моем доме! – угрожающе кричу я Кэлу.

– Откуда она знает Декстера? Черт, откуда она знает Декстера, Крис? – я слышу, как кричит женщина.

– Я не знаю, Дженна, должно быть, это шутка! – говорит Кэл сквозь панический смех. «Шутка?» Я опять разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице.

– Шутка! Это я – шутка? Думаешь, то, что ты разрушил мою жизнь, это чертова шутка?! – я взбегаю вверх по ступенькам и толкаю Кэла со всей возможной силой, а он пытается сдержать меня. Вмешивается Дженна.

– Убери от него свои руки! – кричит она, пытаясь оттащить меня от Кэла.

Блондинка крепко держит меня за руку. Мой гнев теперь полностью под контролем, и я жестко отталкиваю ее, а рука приземляется прямиком на ее лицо, и она теряет равновесие, удивляется, и секунду спустя устремляется ко мне. Если она хочет драки, то она выбрала подходящий день! Кэл оказывается между нами двумя. Отталкивает меня в одну сторону, а ее удерживает.

Мне становится жарко, перед глазами все плывет. Как я могла ему верить после всех этих лет? Он никогда не любил меня. А эта женщина рядом с ним, и Кэл так отчаянно хочет, чтобы она поверила ему... он любит ее.

Из дома выходит мужчина. Он выглядит озадаченным всем этим хаосом.

– Что здесь происходит?

– Эта сумасшедшая напала на нас! – кричит блондинка, наконец, успокоившись в объятиях Кэла.

– Это вообще тебя не касается! – я пытаюсь восстановить дыхание и собраться с мыслями после ее смешного обвинения. Уж если кто и сошел с ума, так это они! – Это касалось меня и моего мужа! – возражаю я.

– Что? – недоуменно переспрашивает пожилой мужчина.

– Скажи ей, папа, она мне не верит! – я слышу, как говорит Кэл.

Все остальные слова кажутся жужжанием, так как у меня кружится голова. Надо выбираться отсюда. Не могу больше это терпеть, я как Джерри Спрингер, который готов спрыгнуть с крыльца в любой момент. Я уже начинаю идти обратно к машине, но мои ноги кажутся ватными, и все вокруг начинает кружиться, и...

Я открываю глаза, и сначала все выглядит размыто, но затем медленно начинает приобретать очертания. Я потираю виски: в них по-прежнему стучит, словно кто-то молотком бьет меня по голове.

Осматриваюсь и вижу, что нахожусь в комнате для отдыха; передо мной ярко светит теплый камин. Я смотрю в окно и вижу, что на улице совершенно темно, за исключением крыльца, освещенного фонарем. И пока смотрю сквозь прозрачное стекло, начинаю понимать, что события до этого были совсем не сном, и я их не придумала.

Я пытаюсь встать, но колени дрожат, так что быстро сажусь назад. Я вижу свою сумочку на столе возле меня. Интересно, как я сюда попала. Смотрю на дверь и понимаю, что сейчас мой единственный шанс выбраться, и выйти из этого ужасного положения, в которое сама себя загнала, но знаю, что ответы, которые мне так нужны, получу в этом доме. Никогда не думала, что все будет вот так. Ни разу за все свои годы я не думала, что буду почти, что драться с женщиной за мужчину, которого люблю, особенно того, который заявляет, что даже не знает меня.

...Обручены. Как я могла быть такой дурой? Все его слова, обещания, ложь, каждое последнее из них, но меня больше всего ранит именно то, как он ведет себя... словно и не знает меня. Как будто я совершенно ничего для него не значу. И меня разрывает изнутри... от того, как Кэл себя ведет... у него это так хорошо получилось...

Зачем разыгрывать весь этот спектакль? Почему просто не развестись со мной, или быть честным и сказать, что он любит кого-то еще? Почему он приходил повидаться с Кэйлен ? Зачем кормил ее всем этим враньем о том, как скучает по мне? Он должен быть или психопатом, или аферистом. Хилари была права. Хотя, может и нет, а если это так, то как я объясню это своей дочери? Как Кэл мог жить одной жизнью со мной, имея здесь вторую семью? Как у него получилось жить двойной жизнью? Как он может владеть пентхаусом в Чикаго и жить на ферме в Мэдисоне? Земли много, но... это просто... не похоже на него. Но, опять же, думаю, я не знаю его. Я запуталась еще больше, чем сегодня утром, когда не знала абсолютно ничего.

­– Ты проснулась, – тихий голос вырывает меня из потока моих мыслей.

Я поднимаю глаза и вижу рыжую женщину средних лет, которая так тепло мне улыбается, что у меня сразу появляется чувство, будто я ее знаю.

– Уильям. Она проснулась, дорогой, – зовет она кого-то из кухни.

Женщина осторожно подходит ко мне и предлагает дымящуюся чашку чая. Я внимательно смотрю на нее, желая узнать, кто же она такая.

– Тебе нужно выпить чего-нибудь, – настаивает она с улыбкой.

Я беру чашку и медленно делаю глоток.

Уильям. Теперь я вспоминаю мужчину с фотографии, когда он заходит в комнату и осматривает меня, осторожно остановившись возле женщины. Присутствие мужчины, вроде ничем не угрожающе, холоднее, чем женщины; он выглядит нахмурившимся.

Я ставлю чашку на стол напротив себя. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, но не могу выдавить и слова. Мужчина вздыхает, почти раздраженно, и садится на массивный стул. Он хлопает руками и смотрит на свою жену. Она становится рядом с ним, кладя руку ему на плечо. Они смотрят на меня, как будто знают больше, чем я, что очень пугающе, ведь я понятия не имею, кто они такие.

– Ты очень красивая, – тихо говорит женщина мрачным тоном.

Я ерзаю на диване от неудобства, понимая, как, наверное, сейчас выгляжу, и уж точно не красивой. Я быстро поправляю свою блузку и распутываю пальцами волосы.

– Ты не знаешь, кто мы, – больше похоже на утверждение, чем на вопрос.

Я киваю головой. Женщина слегка улыбается и смотрит на мужчину рядом с ней; он хмурится. Я смотрю на них обоих: кажется, им так же неловко, как и мне. Я провожу рукой по коленям и вздыхаю.

– Я увидела вашу фотографию с Кэлом в газете, – тихо говорю я, переводя взгляд на мужчину.

– Когда вы с Крисом выиграли состязание по поеданию пирогов, дорогой, – я вижу, как она слегка улыбается мужу. И чувствую, как мой рот неодобрительно кривится.

– Почему вы продолжаете называть его Крисом? – выпаливаю я.

Я хочу ответов, но чувствую тяжелое положение всей ситуации, из-за чего начинаю закипать. Когда женщина не отвечает, из моего рта сыпется еще больше вопросов.

– Кто вы такие? Что происходит? – то маленькое чувство спокойствия, которое у меня было, быстро ускользает.

Пара смотрит друг на друга, прежде чем ответить.

– Я – Гвен Скотт, а это мой муж – Уильям, – быстро объясняет женщина. – Мы родители Криса.