Я начинаю ощущать, как живот скручивается узлом. Эта жизнь, эти люди совсем не вписываются в жизнь Кэла. Это не может быть правдой. Это не может происходить на самом деле. Из всех людей, с кем это могло случиться, почему со мной? Почему с человеком, которого я люблю? Я закрываю глаза; насколько бы безумным это не казалось, в этом есть какой-то смысл.

– Мы боялись, что он навредит кому-то, или сделает что-то, за что Крис может попасть за решетку. Мы не могли его контролировать, так что мы решили отправить его пожить с сыном моего отчима. С Декстером-младшим, – говорит мистер Скотт. – Ты знакома с Крест Филдами, так что ты понимаешь, что это значит, – говорит он печальным голосом.

При упоминании его имени я не могу не сжать свои руки покрепче, при мысли, что Декстер так долго держал меня в неведении, по моим венам растекается злость. Мистер Скотт замечает мой дискомфорт при упоминании Декстера Крест Филда и продолжает.

– Я с гордостью называю не ассоциацию. Имя, с которым я не хочу иметь ничего общего, но для Кэла она хорошо подходила. И мы знали, что с ними у него будет все, чего он хочет, и ему не пришлось бы калечить людей или воровать, ставя под угрозу жизнь нашего сына. Конечно, Декстер-младший был из тех людей, которые нравились Кэлу. По большому счету, на нас ему было плевать. Когда Крис получит контроль, то он вернулся бы домой, а когда Кэл – уезжал бы.

– Два года назад моя жена получила такие новости, которые кардинально поменяли жизнь всей нашей семьи, – мистер Скотт умолкает, и его жена берет его за руку, сжимая ее.

– Мне диагностировали третью стадию рака, – тихо говорит она. – Мы попросили Декстера-младшего рассказать Кэлу. Вскоре после этого контроль захватил Крис и вернулся домой, и больше он не уезжал, – тихо заканчивает она.

Я стараюсь осмыслить все, что только что услышала. Я вспоминаю, что было два года назад, и неожиданно перед глазами у меня проносятся события последней ночи, проведенной с Кэлом, когда он ушел после того, как ему позвонил Декстер. И тут меня озаряет, что было в тот момент... Мои мысли спутаны, но сердце все еще хочет узнать, через что тогда проходил Кэл, и никто не мог его утешить или помочь справиться с этим.

– Мне, правда, очень жаль, что с вами такое случилось, – я стараюсь быть деликатной, но от всего этого я не могу собраться с мыслями. – Это, это не может быть правдой, – хнычу я про себя, пряча голову в ладони, пока сажусь, обдумывая всю информацию, которую только что услышала.

То, что я только что сказала – это чтобы убедить себя, но то, что эти двое мне говорят, идеально сходится со всем тем, что произошло. Я чувствую, как моего плеча касается рука, но сбрасываю ее, не желая верить в услышанное. Я не хочу принимать это.

– Если все это – правда, если у меня получится в это поверить, то почему мне никто не говорил? – в бешенстве спрашиваю я. – Вы ведь должны были знать обо мне! Декстер знал обо мне. Я была у него дома. Я ужинала с ним... Он стал моим другом! И никто не сказал мне! – я смотрю им обоим в глаза.

– Сначала мы не знали. Кэл встречался со многими женщинами, – с презрением говорит мистер Скотт, его слова звучат резко. – Мы не знали, что с тобой у Кэла все было серьезно, – он замолкает, рассматривая свои ноги. Его жена встает, нервно теребя руками, в воздухе все еще чувствуется напряжение между мной и ее мужем.

– В тот день, когда Декстер позвонил нам и сказал, что он помолвлен, нам впервые рассказали про тебя, – говорит миссис Скотт.

– Он сказал, что ты была хорошим человеком... Что ты была хорошей для Кэла. Он сказал, что когда ты была с Кэлом, он был настолько близок к Крису, насколько возможно. Его доктор сказал, что, возможно, ты помогла бы ему поправиться, знакомя его с той стороной себя, которую он не знал, с добротой, теплом и любовью.

– А как же я? Вы продолжаете говорить о том, что все думали, как будет лучше для Кэла, для Криса? А как же я, кто-нибудь задумался, как это повлияет на меня? Кто-нибудь хоть на секунду смотрел на меня, как на человека, а не как на форму терапии?! – гневно кричу я.

– Да! Эти мысли побудили меня рассказать тебе о нем больше, о нем настоящем. Я, я приезжала, чтобы увидеться с тобой. Конечно, ты не знала, кто я. Я попросила тебя спуститься, но вместо тебя спустился Кэл, и он остановил меня. Я попросила его не жениться на тебе. Я сказала, что он навредит тебе, и он взбесился. Сказал, что любит тебя больше всего на свете, и что никогда тебя не обидит, и если мы расскажем тебе все, то больше никогда не увидим Криса, – она виновато опускает глаза.

И осознание сваливается на меня, как тонна кирпичей. Теперь я узнаю ее, она была той рыжей женщиной, которая приходила повидаться со мной перед вечеринкой по случаю помолвки. Кажется, меня сейчас стошнит.

– Я умоляла его рассказать тебе правду. Что он не мог вечно жить с тобой во лжи, – продолжает миссис Скотт, по щекам текут слезы. – А он продолжал говорить о том, что сделает что-то, что решит его проблему, что он полностью избавится от Криса, – последнюю часть она говорит со вздохом. – Когда я это услышала, то испугалась того, что он сделает. Я надеялась, что он лжет, и единственное, чего я хотела – это убедиться, что он не станет как-то вредить себе, – она вытирает слезы. – Мы хотели рассказать тебе. Мы знали, что ты заслуживаешь правду, но мы не могли пойти на такой риск и потерять нашего сына, – слезы льются из ее глаз, как из фонтана, а я пытаюсь отбросить сочувствие, которое испытывает мое сердце. Сейчас их нельзя жалеть.

Они искренне кажутся хорошими людьми. Я прокручиваю в голове все те моменты, когда уезжал Кэл, что он никогда не рассказывал мне о своей семье. Я вспоминаю слова Декстера, как он сказал, что если я буду искать Кэла, то я его не найду. Я потираю свои пульсирующие виски и начинаю плакать. Если все это – правда, то мой муж, отец моего ребенка не существует. Но нет, я не могу это принять. Кэл настоящий; по крайней мере, когда он со мной.

Я поднимаю голову, и вижу, как миссис Скотт смотрит на меня с сочувствием. Я не знаю, что сказать. Что я должна сказать? Мои мысли неожиданно переключаются на события сегодняшнего дня. Я делаю глубокий вдох, стараясь прочистить горло и беру «Клинекс», который мне протягивает миссис Скотт.

– Так, сегодня днем, он... его зовут Крис? – запинаясь, произношу я.

Миссис Скотт кивает.

– Так я... вообще ничего для него не значу? – спрашиваю я, теребя краешек своей футболки.

– Это потому что он не знает, что делает Кэл, когда захватывает контроль, – говорит мистер Скотт низким, нервным голосом.

На секунду я перестаю думать, переваривая его слова.

– Подождите минутку! – говорю я, меня озаряет. – Вы никогда ему ничего не рассказывали?

Миссис Скотт стыдливо опускает взгляд.

– Мы думали, что для него будет лучше не знать. Он и так уже перенес так много всего, потому что мы решили, что для него так будет лучше, – объясняет мистер Скотт.

Я роняю челюсть.

– Вы никогда…? Он не знает про Кэла? Про меня? Про... Вы позволили ему обручиться с другой женщиной, зная, что он женат? – резко говорю я, поднимаясь.

– Технически, он не женат на тебе. Ты жена Кэла, а не Криса, – холодно отвечает он.

Голова его жены тут же поворачивается к нему.

– Я жена Кэла? – кричу я. – Вы никогда не утруждались рассказать мне, что Кэл ненастоящий, так что прямо сейчас я замужем за вашим сыном!

– Тот монстр, которого ты полюбила, не мой сын! – кричит он в ответ.

– Кэл не монстр! Он не такой злой, как вы рассказываете. Возможно, он не идеален, но он хороший человек! – злобно говорю ему я.

– Кэл – самое худшее, что случалось с нашей семьей! – кричит он на меня.

– Как вы смеете! У вас нет никакого права, особенно после всего этого, обвинять кого-то в безнравственности. Вы ничего не знаете о Кэле, и если вы так думаете, то вы и не заслуживаете ничего знать! – защищаясь, говорю я.

– Ты ничего о нем не знаешь! – кричит он.