– Он горяч, богат и может тебя рассмешить. Ты могла найти и похуже.

– Мы такие разные. У меня такое ощущение, что мы с ним идём по разным дорогам в противоположных направлениях. И он такой непредсказуемый. Что если ему надоест или...

– Лорен, вот что значит влюбиться. Ты идешь на риск. Иногда ты падаешь на задницу, или, как в моём случае, получаешь по заднице. Но иногда получается что-то потрясающее. Ты не можешь оставаться в стороне или быть слишком независимой. Не надо бежать от этого чувства, иначе можешь упустить что-то особенное, – она потирает мне руку.

– А что, если ты уже это потеряла? – спрашиваю я.

– Это и есть тот риск, на который ты идёшь, но оно того стоит, – уверяет меня Хилари, зевая и с болью сдерживая челюсть.

– Ты же не собираешься с ним дальше встречаться, да? – я не могу понять выражение её лица, потому что оно всё опухло.

– Нет, я усвоила урок. Сначала я думала, что это всё из-за алкоголя, но теперь я думаю, что ему просто нравится выбивать из девушек всю дурь. Оу! Он устроил в доме погром. Сломаны столы и лампы. Я заплачу за всё, что ты купила.

– Не стоит переживать. Я очень рада, что с тобой всё более-менее в порядке, – я пожимаю её руку, когда входит доктор Карсонс с полицейским, о котором она говорила.

– Мисс Грин, Детектив Лонг хотел бы задать вам пару вопросов, – объясняет доктор. – Я вынуждена попросить вас, нас оставить, – говорит она мне.

– Конечно. Хил, я подожду снаружи, – говорю я ей, слегка улыбаясь.

– Нет. Езжай домой, мне разрешат принимать посетителей только завтра. К несчастью, здесь скоро будут мои родители, – она вяло машет мне рукой, прежде чем доктор Карсонс закрывает дверь. Как только я выхожу из палаты, то не могу больше сдерживать слёзы. Кэл с Энджелой быстро подходят ко мне.

– Я-я не могу поверить, что он сделал с ней такое, – бормочу я в его плечо.

– Что сказал детектив? – спрашиваю я Энджелу, вытирая слёзы.

– Он спросил, что произошло, и я рассказала ему всё, что знаю. Но всё это неважно, потому что меня там не было, и если Хил не выдвинет обвинение... – говорит она, закрывая лицо рукой.

– Даже если она выдвинет обвинение, наказание, которое он получит, будет для него недостаточным, – резко говорит Кэл.

– Его родители вытащат его из-за решётки. Он из богатой семьи с юга. Ему наймут какого-нибудь высокооплачиваемого адвоката, и ему всё сойдет с рук, – говорит нам Энджела. Теперь я чувствую себя ещё ужасней из-за того, что не знаю об этом парне ничего, кроме его имени и как он выглядит.

– Давай вернёмся домой, и возьмём для неё какую-то одежду, – тихо говорит Энджела.

– Я вас отвезу, – говорит Кэл, обнимая нас обеих. Энджела благодарно улыбается и похлопывает его по руке, пока мы выходим из больницы.

Когда я открываю дверь своей квартиры, у меня падает челюсть.

– Боже мой, – это невероятно. Диван и стул перевёрнуты. Наши светильники так же на полу, сломанные, как и стеклянный столик, который обычно стоит в центре комнаты, на полу повсюду осколки.

– Я не могу поверить в это, – говорю я, начиная собирать куски разбитого стекла.

– Он, должно быть, швырял её по всей комнате, – бормочет Энджела.

– Я надеюсь, что Хилари подаст заявление, после такого она просто обязана, – я стараюсь убедить себя.

– Ты знаешь, где он живет? – спрашивает Кэл, двигая диван на его первоначальное место.

– Нет, но я знаю, что он всегда торчит в «Golden Rod». Я была там пару раз с ним и Хилари. Владельцы – его родители. Клянусь, он сейчас там. Там с ним Хилари и познакомилась, – говорит Энджела.

– Это бар на пересечении третьей и Уоллас? – спрашивает у неё Кэл.

– Да, – подтверждает Энджела.

– Я даже не знаю его фамилии, – говорю я себе.

Я её лучшая подруга, и даже не знаю фамилии её парня.

– Лорен ты не можешь винить себя за это, что бы ты могла сделать... – начинает Энджела, но её прерывает шум на улице.

– Хилари! Хилари! – кто-то громко кричит и тарабанит в дверь. – Малыш, прости меня. Ты же знаешь, я был не в себе. Пусти меня, мы с этим разберёмся.

Мы с Энджелой в недоумении смотрим друг на друга. Он что, серьёзно пришел сюда сейчас?!

– Её здесь нет, козёл! – кричит Энджела.

– Убирайся, или я вызову полицию, – ору я.

– Это не твоего ума дело, сучка! – кричит он в ответ. – Хилари! Прости меня. Я был пьян, – кричит он и по-прежнему стучит в дверь.

– Её здесь нет! – кричу я, направляясь к двери. Кэл вдруг подходит ко мне и берёт за руку, останавливая меня на полпути.

– Иди в свою спальню вместе с Энджелой, – твёрдо говорит он. Его лицо становится каменным, а глаза расширяются. Моё сердце начинает так быстро биться, что я даже не пытаюсь спорить. Взгляд Энджелы прикован ко мне, и мы обе быстро направляемся в спальню.

– Я знаю, что она здесь, не заставляйте меня выбивать эту чёртову дверь!

Мы с Энджелой прижались к двери моей спальни, и теперь слышим, как открывается дверь. Я слегка приоткрываю дверь спальни, чтобы видеть, что там происходит. Когда Кэл открывает входную дверь, Аарон вваливается в квартиру, но останавливается, когда понимает, кто его только что впустил. Как я понимаю, Аарон не ожидал увидеть Кэла. Я оцениваю его комплекцию – он выглядит намного больше, чем я запомнила – по крайней мере, сто двадцать килограмм и около ста семидесяти пяти сантиметров. Я вздрагиваю при мысли, что он избивает Хилари, которая весит максимум пятьдесят пять килограмм.

– А ты кто такой, чёрт возьми? – с удивлением спрашивает Аарон.

– Не важно, кто я, – говорит Кэл со стоическим лицом и запирает дверь на замок. Взгляд Аарона на мгновение становится подозрительным, но затем парень продолжает свою миссию.

– Хилари! – кричит Аарон, его слова глухим эхом доносятся до нас, когда парень подходит к спальне. Когда он замечает нас, то останавливается. – Она там? – лихорадочно спрашивает он. Я стою в дверях, от него несёт алкоголем. Я ни в коем случае не пущу его в комнату Хилари.

– Хилари, – кричит он снова, устремляясь к её двери, я с уверенным видом стою перед ней, Кэл стоит прямо за ним. Он протягивает руку, чтобы оттолкнуть меня:

–Подвинься, су... – но прежде, чем он успевает закончить предложение, Кэл уже схватил его за горло и прижал к стене с таким звуком, что у нас с Энджелой от удивления открыли рты. Аарон бешено пытается высвободиться из рук Кэла, но он в тупике.

Кажется, что голос Кэла вырывается из глубины его горла, и он спокойный – пугающе спокойный.

– Ты, гнусный кусок дерьма. Нравится бить девушек, да? Получаешь удовольствие, когда швыряешь кого-то в два раза меньше тебя?

Я бросаю взгляд на Энджелу, которая так же шокирована, как и я.

– Надо вышвырнуть тебя из этого чёртова окна, – рычит Кэл. Он отходит назад и убирает руку с горла Аарона, но пока тот ещё не опомнился, Кэл бьёт его кулаком по лицу. Аарон падает на пол и старается быстро подняться, но пока встаёт, Кэл набрасывается с новым ударом ему в спину, и он снова падает.

Повисла мёртвая тишина, и Кэл выглядит так, будто сейчас сорвётся.

– Да тебя вообще надо, блин, прикончить! – кричит он, на шее вздулись вены. Его нога касается груди Аарона, и тот снова падает, пытаясь восстановить дыхание и в то же время отползти в сторону. Кэл взбирается на него и снова обхватывает руками его шею, давя коленом ему в грудь.

Он задирает ему подбородок и поворачивает его голову в мою сторону:

– Извинись за то, что назвал её сукой! – орёт Кэл, ещё больше наваливаясь на него. Аарон напрягается изо всех сил, чтобы посмотреть на меня.

– Извини, – с писком говорит он.

– Ты бы ударил её, если бы не я? Ты получаешь удовольствие, когда избиваешь женщин? Ну, как ощущения? – язвительно спрашивает Кэл. – Если ты ещё хоть раз близко подойдешь к ним, я сверну тебе шею. Если Хилари тебе позвонит, тебе лучше сбросить. Если увидишь её на улице, то бежишь в другую сторону. Понял?