В зале кто-то подавился и закашлялся.

— …я встретил, — продолжал молодой человек, — всего полгода назад. Но этого времени мне с лихвой хватило, чтобы понять, что без неё не могу, что она составляет неотъемлемую часть моего бытия… Так вот, я должен сказать… Точнее говоря, хотел бы спросить… — он повернулся к Аните. — Анни, милая, ты согласна стать моей женой? — И его карие глаза лихорадочно заблестели.

Брюнетка приобрела уже вовсе пунцовый оттенок и тихо сказала, почти прошептала:

— Конечно, Аскольд.

В глазах у Владлены на секунду всё померкло, но уже спустя несколько мгновений она написала и отправила SMS всего с одним словом: «ДА».

Ни для кого не стало особой неожиданностью, что уже спустя десять минут после выступления Аскольда Скелетто ни его, ни Аниты в зале, где проходило торжество, уже не было.

Скованные поцелуем, Анита и Аскольд прямо-таки ввалились в дом герцога. Глупо хихикая, Анни позволила ему взять себя на руки, и, чуть только их губы вновь соприкоснулись, послышался жуткий грохот, Аскольд покачнулся, но, тем не менее, аккуратно поставил любимую на ноги. Анита лёгким взмахом руки зажгла свечи в огромной прихожей, и на мгновение и она, а Аскольд застыли, поражённые: их окружали двадцать бойцов Прабела и, судя по тому, как они себя держали, двадцать лучших бойцов.

Какие-то пол секунды — и Аскольд и Анита стояли уже спиной к спине, вооружённые не только недвусмысленными взглядами, но и вполне реальной силой. Белые на мгновение стушевались, но совсем скоро вновь встали в наступательную позицию. И вот началось!! В сторону герцога и правительницы преисподней полетели десятки смертельных заклятий, которые не смог бы отразить ни один из белых и едва ли кто-то из тёмных, но для Аниты и Аскольда эти заклятия были не более, чем пустым сотрясанием воздуха: проклятия отлетали от влюблённых рикошетом. Анита лишь самодовольно улыбалась, а Аскольд только слегка морщился. Прошло ещё несколько секунд, как неожиданно для всех Анита вскинула руки и двое белых оказались объяты мёртвым пламенем. Сине-зеленое, холодное и обжигающее, оно не только вывело этих двоих из строя, но и смертельно напугало всех остальных. Этого хватило, чтобы Аскольд также пошел в наступление, и без видимых усилий, путём простейших некрозаклятий мысленно свернул одному бойцу шею, а другому поменял лёгкие на жабры, отчего последний упал и стал задыхаться, как выброшенная на берег рыба. Анита переняла эстафету друга и трёх белых обратила в камень, а ещё двум взглядом остановила сердце. Оставалось меньше дюжины белых магов, которым оставалось только выставлять бесполезные, слабые щиты, даже близко не рассчитанные на такую боевую мощь.

Анита, саркастично улыбаясь, спросила:

— Что же вам здесь понадобилось? А, птенчики? — и она обратила в пепел ещё одного бойца.

Оставшиеся десять с неимоверным страхом наблюдали за наступлением на них герцога и нагловатой брюнетки, даже не пытаясь нападать.

— Мы пришли по поручению Правительства белых магов… — через силу закричал самый рослый из белых бойцов.

— Да неужели? — вскинула бровки Анита и украсила прихожую ещё двумя статуями. — Уж не Людвиг ли дель Марко вас подослал?

— И он тоже. — Едва выговорил белый, делая ещё шаг назад. — Нас просили передать это, — и он кинул Аните небольшой обычный конверт. Однако девушка и не подумала прикасаться к нему: она одним лишь взглядом раскрыла конвертик и выудила из него бумажку всего с двумя словами: «Прощай, Анита». Когда-то дома у неё была такая линейка с подобными, шаблонными буквами… Анита сжала кулаки и обратила в пепел ещё семерых. Аскольд только всё более и более поражённо смотрел на подругу.

— Мальчик, тебя как зовут-то? — обратилась она к командиру прекрасно обученного отряда, коей и была его команда ещё десять минут назад.

— Синевриус дель Марко, — пролепетал тот, чувствуя, что едва стоит на ногах.

— Опять родственнички! — усмехнулась куда-то в сторону Анита. — Хм… Синевриус, солнышко! — саркастично проговорила она и угрожающе сузила глаза. — Передай Прабелу, что, если — не дай Тьма! — меня ещё раз дома или во дворце будет ожидать столь же радушный приём, как сегодня в особняке Скелетто, от белых не останется не только мокрого места, но даже и памяти. Ясно я выражаюсь?

Дель Марко ничего не смог бы сказать, даже если б захотел: он из последних сил боролся с собой, чтобы не потерять сознание.

— Понятно. — Хмыкнула Анита и щелчком пальцев отправила белого мага в Прабел.

Девушка и некромаг переглянулись.

— Я полагаю, вечер ещё не окончательно испорчен? — спросил, лукаво улыбаясь, Аскольд.

— Напротив, это лишь придало ему ещё большую пикантность, — промурлыкала Анни.

О, она займётся этими подонками, уж она разберётся с ними… Но не прямо сейчас.

В светлой преисподней начинало светать, когда Жюли зашла в свои апартаменты во дворце. Она на ходу, используя простейшие заклинания, стянула с себя платье, распустила волосы, усталым движением сняла с шеи и запястий тяжёлые украшения, как испуганно ойкнула и сделала два шага назад — перед ней на её же постели сидела Анита и, недобро улыбаясь, разглядывала свою экс-фрейлину и экс-подругу.

— Не спится? — мило и непосредственно спросила Анита.

Жюли замотала головой.

— А-а… Синевриус напугал, — по-прежнему улыбаясь, проговорила незваная гостья более утвердительно, нежели вопросительно. — И вы с Людвигом решали, что же со мной делать дальше. Верно?

Жюли сделала ещё шаг назад и шлёпнулась в кресло.

— По глазам вижу, что верно, — усмехнулась Анни. — А ты не подскажешь, кто обладает непомерной манией величия и редким даром — полным отсутствием мозгов? — С этими словами брюнетка достала небезызвестную записку.

Экс-фрейлина на глазах позеленела и, словно не отражая уже действительность, затрясла головой:

— Это не я… меня попросили… Меня попросили! Это не я! Не я!! Кто-то попросил… Только… Только не трогай меня!!

Анита встала с постели и с омерзением кинула Жюли пеньюар, заботливо разложенный домовыми на кровати.

— Прикройся, — фыркнула она. — Где трафарет?

Жюли непонимающе уставилась на неё, вцепившись в халатик.

— Тебе ведь давали линейку? Линейку с буквами?? — затрясла её за плечи Анита. — Где она?!

Толстушка испуганно указала на прикроватную тумбочку. Анита проследила за направлением руки Жюли и вновь метнулась к кровати. Ей не пришлось долго рыться в ящичках: линейка лежала на самом верху. Анита взяла в руки самый обычный огрызок розового оргстекла с буквами и выдохнула. Именно это она и ожидала здесь увидеть.

Уже спустя полминуты Анита Демен стояла в спальне своей сестры. Владлена была, судя по всему, в душе, поэтому сестричка устроилась поудобнее в тёмном углу у стола и между делом окинула взглядом содержимое подставки для письменных принадлежностей и полку с книгами и немногочисленными тетрадями ещё с колледжа. Также на полке она увидела их старую фотографию, где Владлене шестнадцать, у неё волосы значительно короче, тяжёлые тёмные украшения и пронизывающий, хотя и любящий взгляд на тринадцатилетнюю Мари. Теперь бы Анита сразу сказала, что Владлена ведьма, но Мари просто считала, что сестричка всего лишь увлеклась тяжёлым роком.

Аниту воспоминания захлестнули с головой, но она почему-то не хотела прогонять их, как делала это в последнее время. Ей пришли на память все их ссоры и разногласия с Влади, а также и все слезливые примирения после размолвок. Нередко они серьёзно ругались, но какая-то внутренняя связь не давала им и вовсе отойти друг от друга. Всегда оставалось желание понять и выслушать друг друга, пусть даже они и находились всю жизнь по разные стороны баррикад. А теперь эта ниточка порвалась всего-то на всего из-за одного человека! Теперь Анита знала это наверняка.

Дверь, ведущая в ванную комнату, медленно открылась и на пороге возникла Владлена, одетая в длинный белоснежный махровый халат и нежно-сиреневые тапочки. Её чёрные волосы, мокрые и спутанные, падали на лицо и плечи, а глаза, такие же тёмные как и волосы, выглядели уставшими, словно обведёнными вокруг тёмной краской. Владлена села, скрючившись, на кровати и обняла себя руками, словно спасаясь от неведомого сквозняка. Анита по-прежнему стояла в своём углу и не шевелилась. Влади посидела так ещё пару минут и наконец легла, правда, всё так же в халате и тапочках и не расправляя постели. Вдруг она вздрогнула из-за шагов человека, приблизившегося к ней.