Она была горячей, истекая влагой, позволившей его пальцам беспрепятственно скользить между лепестков. Шерра повела бедрами, прижимаясь раздутым клитором к его пальцам за секунду до того, как он скользнул ниже, проверяя сладкий вход в ее влагалище, а затем еще раз вернулся к чувствительному комочку.

Кожа Шерры вспыхнула, покрываясь бисеринками пота, и она схватилась за его плечи, выгнув шею, и потерлась об него. Кейн закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее кожи, скользящей по груди, когда она терлась об него, упираясь руками в его плечи и извиваясь всем телом.

Кейн боролся с собой, чтобы оставаться медленным и осторожным, стараясь успокоиться, пока продолжал ее распалять, чтобы она загорелась каждой клеточкой своего тела и приняла его целиком, без сомнений. И теперь он смог почувствовать ее отклик. В нежном скольжении ее рук по его коже, в изгибе спины, в том, как она терлась об него – как кошка. Он мог чувствовать ее согласие. Оно проникало в его душу.

Губы Кейна отслеживали каждый мягкий дюйм лица, шеи, груди Шерры, чувствуя, как вспыхивает ее кожа, а дыхание прерывается.

Кейн медленно развел ее бедра, восторгаясь светло-розовым цветом плоти и сливками, покрывающими лепестки. Породы не имели растительности в интимной зоне, и Кейн никогда не видел ничего более возбуждающего, чем раскрывшиеся для него шелковистые губки ее киски, открывшие темно-розовую внутреннюю плоть цвета маракуйя, которая пленила его с первого касания языком.

Кейн растянулся на животе между ее бедрами, раскрывая ее для себя, и подарил ей дразнящую улыбку.

— Моя горячая полночная закуска, влажная киса.

Шерра покраснела еще сильнее. От восхищения он бы рассмеялся, если бы не сдерживался каждую секунду. Пальцы Кейна скользили по толстому слою соков, которые собрались на ее створках. Как теплый сироп, влага чувственно цеплялась за его пальцы.

— Я больше не выдержу, – слабо простонала Шерра, уронив руки на кровать и сжимая одеяло.

— Тогда мы сойдем с ума вместе, – проворчал он, потянувшись к ней, чтобы отцепить ее пальцы от ткани.

Наблюдая за Шеррой вблизи, он повел ее рукой к груди, и удивление вспыхнуло в ее пристальном взгляде.

— Коснись груди, – хрипло приказал Кейн. – Хочу видеть твои пальцы, играющие с сосками. Хочу слышать твое удовольствие, твое волнение, Шеррa. Дай мне это, пожалуйста.

Шерра обхватила свои груди, скользя пальцами по твердым соскам, и от этого эротического зрелища его член встал во всю длину.

Наблюдая за ее ласками пристальным взглядом, видя, как потемнели ее глаза, Кейн опустил голову.

Его язык энергично проскользил сквозь блестящие сливки к ее распухшему влагалищу, и Шерра дернулась и захныкала. Она на вкус как полночь и мечты, подумал он. Неуловимые и незабываемые. Кейн застонал от восхищения, раскрывая ее бедра шире, разделяя пухлые губки большими пальцами в предвкушении чувственного банкета.

Он облизывал и посасывал, обегая языком маленький комочек, усилив ласку, когда крики Шерры стали громче. Ее бедра содрогались от удовольствия, и, услышав в ее криках собственное имя, он еще сильнее напрягся от собственной неистовой потребности в кульминации.

Скользнув ниже, Кейн нырнул языком в бархатный разрез ее влагалища, наслаждаясь участившимися вскриками женского восторга. Шерра еще сильнее развела бедра, и, вцепившись руками в его волосы, теснее прижалась истекающей киской к его пожирающему рту, готовая кончить.

— Еще нет, – ворчал он, чувствуя, что она на грани.

Кейн вынудил себя встать на колени, обхватил ее запястья и помог принять сидячее положение, отчего она возмущенно вскрикнула.

— Дерьмо! – Его спина изогнулась дугой, когда Шерра вцепилась руками в его напряженные, мускулистые ягодицы, а губами набросилась на его плоский живот, поглаживая его языком и облизывая.

Как голодная кошка. Пришел ее черед пировать, и она сделала это как голодная кошка. Он наблюдал за ее руками, сжавшимися вокруг члена, и тут она раскрыла губы и яростно обхватила чувствительную головку.

— Шеррa. – Кейн запутался пальцами в ее волосах, отчаянно качая головой и пытаясь не кончить уже сам.

— Дай мне. – Она попятилась, чтобы облизать гребень ствола. – Заполни мой рот, Кейн. Позволь мне испробовать всего тебя.

Ее голос сел от страсти, когда при его следующем толчке, она почти его проглотила. Кейн чувствовал, что его плоть погрузилась в ее рот, бодая головкой заднюю стенку ее горла, и меньше чем секунду спустя, уничтожив все его намерения сдерживаться.

— Тогда возьми это, малышка. – Его руки напряглись в ее волосах. – Возьми всего меня.

Это не походило ни на какой другой момент их близости. Это было более горячим, более сладким, интенсивнее чего-либо, что он вообще мог вообразить, пока наблюдал, с какой жадной энергией она сосала его член.

Глаза Шерры были полуприкрыты, когда она бросила на него взгляд, шире раскрывая губы, чтобы обхватить всю толщину его инструмента, пока он толкался в нее устойчивыми, мелкими ударами, позволяя ей самой выбирать глубину его погружения.

Это был рай.

Его шары напряглись, когда Шерра сильнее сдавила твердую колонну плоти, будто высасывая семя, несмотря на упрямые попытки сдержать собственный оргазм.

— Малышка, я сейчас кончу. – Кейн больше не мог сдерживаться, не мог отрицать экстаз ни минутой дольше.

Шерра согласно вздохнула, усиливая захват, и Кейн почувствовал покалывание в основании позвоночника за секунду до того, как это взорвалось в его пояснице и мощным потоком рвануло к его шарам.

Он напрягся, оскалившись от напряжения, и отбросив назад голову, выгнулся дугой, отдавая ей каждую каплю спермы, кипящую в его мошонке. Мощный поток семени выстрелил из его члена прямо в ее быстро глотающее горло, и Кейн застонал как мужчина, только что переживший первобытный акт спаривания, в который они оба оказались теперь вовлечены.

Когда она собрала из его пульсирующей плоти последнюю каплю семени, он отступил, и окинув ее горячим взглядом, стремительно прижал Шерру к кровати и устроился между ее бедер.

Она обхватила ногами его бедра, и он прижался разбухшей головкой члена к ее розовым створкам. Она была горяча, жидкая сладость сочилась вокруг разделяющего ее губки гребня, заставляя его дрожать от потребности погрузиться в нее. Вместо этого он осторожно надавил на ее вход.

Шерра боролась с неистово нарастающей в ней бурей. Ее сверхчувствительное тело требовало его прикосновений, когда она смотрела на него в ответ, чувствуя, как толстый клин его члена растягивает ее. Он поднял руку, скользя пальцами по ее щеке, мягко лаская, когда она простонала, что хочет еще.

Кейн отбросил в прошлое все то, что она пережила ранее. Он напугал ее, когда оставил в прошлый раз, и заслужил эти ужасные шрамы, потрясшие ее до глубины души, заслужил тот холод отчужденности и печаль, когда она впервые решилась войти в его комнату. Ради нее он пережил ад, так же, как и она из-за него. Она больше не была готова страдать и не была готова обойтись без своего сердца. Своего Кейна.

Кончиками пальцев он касался ее щеки, когда скользнул внутрь, растягивая ее, наполняя собой. Ее грудь напряглась от переполнявших эмоций, а кожа, будто горела во всех местах, где они соприкасались.

— Ради тебя я бы жизнь отдал, – прошептал Кейн, лаская ее скулу кончиками пальцев и, скользнув по щеке, переместил ладонь на подбородок.

Шеррa захныкала. Эмоции, вибрирующие в его голосе, невозможно было отрицать.

— Нет, – прошептала она, цепляясь за него, выгибаясь навстречу и стискивая его внутренними мышцами. – Не делай этого, Кейн. Не оставляй меня снова. Я не смогу это пережить… – Ее дыхание прервалось, а глаза заволокло слезами. – Я тебя люблю. Я люблю тебя слишком сильно, чтобы когда-либо потерять снова.

Кейн замер. Голубые глаза потемнели от эмоций, затаенной душевной тоски, а затем он одной рукой обхватил ее бедра, а другую запутал в волосах.

— Ты никогда больше от меня не откажешься снова, – проворчал он. – Я тебе не позволю.