- …Я ему говорю, - рассказывал Свищ, - насыпь на снег клюкву, а тетерев начнёт подбирать её. Клюква-то кислая, он сморщится, закроет глаза, а ты хватай - и в сумку!
- И поверил? - смеясь, спрашивала Алёнка.
- Я чуть со смеху не помер… Рассыпал он эту клюкву на тропинке, а сам за сосну спрятался. Целый час простоял, чуть нос не отморозил, а тетерева всё нет…
- А вот один охотник научил другого зайцев ловить, - стал рассказывать Федя. - «Насыпь, - говорит, - табаку на пенёк, заяц понюхает и как чихнёт! А носом-то об пень! И лапы кверху… Не надо и ружья».
Послышался шум моторки. Ребята стали серьёзными. Приближалась лодка. В ней сидели отец, Сорока и другие ребята. Свищ подал знак, и мальчишки, пригнувшись, кинулись в лес. Моторка всего на минуту остановилась. Отец вылез, и лодка, круто развернувшись, понеслась к острову. Интересно, заметил Сорока ребят или нет? Если и заметил, то виду не подал. Как только моторка скрылась за камышами, мальчишки снова подошли к нашему дому.
- Здравствуйте, рыбаки! - поздоровался отец. «Рыбаки» вразнобой ответили.
- Почему не заходишь? - спросил отец Гарика.
- На рыбалке был, - ответил он.
- Дом большой, - сказал отец. - Живи у нас.
- Спасибо, - ответил Гарик.
Отец вошёл в дом, а ребята стали совещаться перед сражением.
- Топить будем их, как котят, - сказал Свищ.
- По-настоящему? - спросил один из мальчишек.
- Покойников не надо, - ответил Свищ.
- А если не заберёмся на остров? - спросил Гарик.
- С «кошками»-то? - сказал Свищ.
- Обрежут верёвки…
- Не успеют!
- Президента буду бить я, - сказал Федя. Сегодня он был при кепке. И, естественно, обрёл свой настоящий вид и уверенность.
- Для Президента я приготовил гостинец… - сказал Свищ.
- Я с ним буду один на один, - сказал Гарик.
- Я и Федя - на вёсла, остальные ложитесь на дно лодки. И не шевелиться… Главное, подобраться незаметно, а у острова я дам команду.
- Подождите, я воду вычерпаю, - сказал Гарик.
- Не беда, коли брюхо замочишь, - сказал Свищ. - Все в лодки!
Ребята кое-как улеглись на дно. Свищ и Федя столкнули лодки в воду и стали грести к острову. Гриб даже удочку выставил: смотрите, мол, плыву на рыбалку. Тому, кто лежал на дне, было мало приятно. Федя и Свищ поставили свои ноги им на спины.
Мы с Алёнкой смотрели им вслед.
- Порыбачить, что ли? - сказал я.
- Нечего тебе туда соваться…
- Должен я наконец поймать своего леща?
- Я не маленькая, - сказала Алёнка.
Не мог я сидеть без дела на берегу, когда такое на озере затевалось… Не обращая внимания на сестру, я пошёл к нашей лодке. Удочки лежали на месте, банка с червями - тоже. Вслед за мной забралась в лодку и Алёнка.
- С берега ничего не увидишь, - сказала она.
Глава двадцать шестая
Мы бросили якорь недалеко от острова. Отсюда всё было видно как на ладони. Свищ и Гриб шарили вёслами в камышах. Я видел клетчатую Федину кепку и кудрявую голову Свища. Ищут вход. Совсем в другом месте. Вот они обогнули остров и исчезли из глаз. Бедный Гарик, лежит в луже, а на спине - грязные пятки Феди Гриба.
Я знал, что с той стороны искать вход - пустое дело. А пока они проплывут вокруг острова, можно удочки закинуть. Глубина была порядочная, и пришлось поднять поплавок к самому концу удилища. Алёнка последовала моему примеру. Но на поплавки мы почти не смотрели. Глаза наши были прикованы к острову.
И вот показались лодки. Сначала одна, за ней - вторая. По-прежнему на вёслах двое. Остальные скорчились на дне. Зачем, спрашивается? Сверху всё равно заметят их. Лодки врезались в камыши и подплыли к самому берегу. Сейчас начнут осаду. Свищ что-то сказал, и со дна лодок поднялись ребята. Даже отсюда было видно, что Гарик весь промок. Свищ показал рукой вверх.
- «Кошки» будут швырять, - сказал я.
- Кошек? - удивилась Алёнка. Я не стал ей растолковывать, что эти «кошки» не имеют никакого отношения к настоящим.
Свищ первым закинул «кошку» на остров. Налёг на верёвку, и «кошка», выворотив ком земли с травой, бултыхнулась в воду. Свищ снова забросил, на этот раз подальше. «Кошка» крепко засела в кустах.
Неужели Свищ и его войско нагрянут врасплох? Кустарник и деревья стояли на самом берегу, и я не видел, здесь Сорока или в домике. Если в домике, то Свищ и его дружки заберутся на остров. Честно говоря, я бы не прочь подать сигнал Сороке, но как это сделать?
Между тем Свищ полез по верёвке на остров. Он упирался в берег ногами и довольно быстро продвигался.
Вот он ухватился руками за кромку берега, подтянулся и вскарабкался на остров. Ну теперь, Президент, держись!
Ещё две «кошки» полетели на остров. Сейчас Свищ зацепит их за деревья - и полезут остальные. Я видел голову Свища. Голова поворачивалась из стороны в сторону. Но вот голова исчезла: Свищ прицепляет «кошки». Приготовился лезть Гарик. Он стоял на носу лодки и дёргал за верёвку.
Полез Гарик. Когда он добрался до середины, верёвка как пружина взвилась над его головой, а Гарик с шумом грохнулся в воду. Только ноги мелькнули. Обе лодки закачались на волне. Гарик вынырнул и, фыркая, поплыл к ближайшей лодке. Вода ему попала в нос и в рот. Он крутил головой, отплёвывался.
- Один навоевался, - сказала Алёнка.
На острове затрещали кусты. Я увидел Сороку и Свища. Президент теснил его к обрыву.
Свищ ухватился рукой за ветку, а ногой ударил Сороку. Тот даже присел. Но тут же выпрямился, вплотную приблизился к Свищу. Они сцепились. Я думал, что сейчас оба упадут в воду. Они возились на самом обрыве. А внизу примолкли ребята. Задрав головы, они смотрели на остров. В воду сыпался песок. Гарик стоял на носу лодки. В руках - «кошка». Но он не решался закинуть её.
Сорока оторвал от себя Свища и ударил его в лицо. Один раз, второй. Свищ замахал руками, словно захотел в небо взлететь, и стал медленно падать. Он потерял равновесие. Взметнулась туча брызг, и Свищ исчез под водой. И снова обе лодки закачались на волне. Свищ долго не показывался на поверхности. Сорока стоял на самой кромке и смотрел вниз. Белая рубаха на груди разорвана. Вот он пошевелился и подался вперёд, и мне показалось, что он сейчас махнёт вниз головой. Но тут вода расступилась, вынырнул Свищ. В несколько взмахов доплыл до лодки. Гарик протянул ему руку.
- Первая атака отбита, - сказал я.
- Неужели опять полезут? - удивилась Алёнка.
Лодка отплыла от острова. Мальчишки бросили вёсла и стали совещаться. Потом Свищ встал на корму и, сложив руки рупором, закричал:
- Эй, Президент! На острове и дурак удержится… Выходи на воду-у!
Остров молчал. Сорока исчез. Я смотрел на кусты. Они не шевелились.
- Что, Президент, душа в пятки? - заорали парни. - Выходи-и на воду-у!
- Гони мою лодку! - закричал Гриб.
- Сдрейфили… Республиканцы!
Остров молчал. Я подумал, что Сорока не будет с ними разговаривать. Выкупал двоих - и хватит.
- Смотри! - сказала Алёнка. - Да не туда… На камыши!
Из камышей показался металлический нос моторки. Лодка с ребятами выскочила на чистую воду. Фыркнул мотор, и она понеслась вперёд. На деревянных лодках примолкли. Все смотрели на мчавшуюся прямо на них моторку. На борту железной лодки шесть человек. Пятеро рослых, под стать Президенту, и малыш Коля Гаврилов. Столько же человек и на деревянных лодках. Здесь ребята все, как на подбор, крепкие. Одни Свищ троих интернатских стоит.
Не доходя до лодок, моторка отвернула в сторону и, описав большой круг, остановилась. Мотор заглох. По инерции лодку понесло, и Сорока металлическим веслом придерживал её. Свищ поднял со дна дубинку, которую при мне вырезал, и положил на сиденье. На моторке заметили.
- Предлагаю драться по-честному, - негромко сказал Сорока.
Свищ и Гарик о чём-то пошептались. Свищ снова положил палку на дно. Федька Гриб ногой нащупал свою.
Я знал, что они не выдержат, обязательно пустят палки в ход. Но и Сорока не дурак. Наверное, примет меры.