И лишь уже засыпая я подумала, что, должно быть, говоря о всех остальных, он имел в виду самого себя. Какого это — жить и знать, что ты станешь лишь пустотой между яркими голубыми душами, что пока ими будут любоваться, ты будешь предан забвению?

Я заснула на мягкой траве, так и не перебравшись на расстеленное одеяло. Мысли мои были о загадочном человеческом мужчине, который сам лишил себя своей звезды.

Глава 4

Жара стояла неимоверная. Горячий воздух звенел от тишины, нарушаемой лишь вялым шарканьем наших лошадей по песчаной дороге.

Именно такой, должно быть, была Страна Проклятых, потому что из-за жары оставаться в теплом плаще было сущей пыткой, которую, впрочем, дано было прекратить только редким тучками или вечеру — стоило мне стянуть плащ, как моя бедная кожа, не привыкшая к открытым солнечным лучам, начинала зудеть и болеть.

Та пара дней, что прошла с моего побега, не принесла с собой ничего нового кроме весьма неловкого молчания и просто выворачивающей наизнанку погоды.

А, ну и вернулась моя лошадь. Реджинальд, разумеется, высказал предположение, что её послали за нами следить, но это был полнейший бред. Даже силы леших не простираются так далеко. Скорее всего — просто побрезговали.

Обливаясь потом, я с определенной долей зависти искоса поглядывала на своего спутника, который разделся до нижней рубахи и теперь с наслаждением подставлял лицо солнцу. Довольный прищур говорил о том, что Реджинальд неимоверно наслаждался погодой.

— Подожди у меня, пока начнутся нескончаемые дожди, — тихо пробормотала я. — Там-то мы и посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Люблю дождь, — внезапно обернулся Реджинальд, хитро подмигнув. И вновь полуприкрыл глаза, как ни в чем не бывало.

Наверное, выражение моего лица не было таким ошеломленным, даже когда я застала Ивайло за плетением косичек из водорослей.

Между нами ведь было не меньше сажени! Как вообще можно было что-то услышать с такого расстояния?! Как?!

Внезапно в голове всплыло воспоминание, на которое я в пылу момента не обратила особого внимания — Реджинальд, с огненной сферой в руках.

Магия воспринималась людьми настолько резко, что я бы в жизни не подумала, что она может быть у смертных. Чуть склонив голову, я посмотрела на спутника — за эти пару дней я уже успела к нему более-менее привыкнуть.

Всё, что я успела узнать о нем, это то, что он мало говорил, больше слушал, любил смотреть в глаза при разговоре, пару фактов о правлении его отца и, в общем-то, всё. Ну, наличие рельефных мышц к вопросу не относится, но все-таки полюбоваться приятно…

Всплесков магии, какие бывали частенько у духов, у лешего и у нас, кикимор, я за ним не замечала. Сердце забилось чаще, и я облизала губы — ненавижу задавать личные вопросы. Но любопытство все-таки пересилило. Кашлянув пару раз для привлечения внимания, я спросила обыденным тоном, будто бы это меня ничуть не волновало:

— А у вас есть магия?

— А я всё думал, когда вы спросите, — внезапно весело подмигнули мне. Вновь! Я уже готова была грешить на нервный тик…

Я удивленно приподняла брови, импульсивно сжав поводья крепче, чем следовало. Это он, значит, издевается?!

— Ну так… Есть?

Переспрашивать было ещё неудобнее, но на попятный идти было поздно. Мужчина хмыкнул и пожал плечами:

— Есть. А у вас?

— Так не честно!

Моему возмущению не было предела. Я была настолько потрясена подобной наглостью, что даже забыла о своей природной стеснительности.

— А мы во что-то играем? — продолжил издеваться Реджинальд.

— Я первая спросила! — задохнулась от возмущения я.

— А я второй, и что с того? — невозмутимо пожал плечами мужчина. — Хотя… Знаете, это хорошая идея.

— Какая? — переспросила сбитая с толку я.

— Сыграть. Вопрос-ответ, — сказано это было таким тоном, будто он уже собрался спрашивать что-то неприличное.

— А если… Вы зададите вопрос, на который я не захочу отвечать?

— Тогда я задаю два вопроса.

Вроде бы, правила были простые и понятные… Но что-то не клеилось. Я с сомнением покосилась на поровнявшегося со мной мужчину. Выражение его лица было просто каменным, но где-то в глубине серых глаз притаились хитрющие искорки.

Осмотрительность не пересилила любопытство — соблазн узнать хоть что-нибудь о моем таинственном спасителе был слишком велик.

— Хорошо, — наконец коротко кивнула я. — Давайте сыграем.

— Дамы первые, — сделал он приглашающий жест рукой.

— Почему у вас есть магия? — тут же задала я вопрос, практически перебив мужчину.

— Потому что она есть в моем роду и передалась мне по наследству, — разочарованно вздохнул Реджинальд. — Думал, вы зададите что-то поинтереснее.

— Ваша очередь, — просто сказала я. Ну а что ещё можно было ответить на такое?

— Почему у вас золотые глаза и темные волосы? Это совсем необычно для кикиморы, — без малейших колебаний спросил Реджинальд. Видимо, у него вопрос тоже был заготовлен заранее. Может ли быть так, что эта игра затевалась лишь из-за этих двух вопросов? Как бы то ни было, я решила ограничиться полуответом. Ну не одному принцу же этим страдать.

— Потому что я наполовину кикимора. У многих людей есть магия? — быстро проговорила я, прежде чем он сумел задать ещё один вопрос.

— У многих, но не у всех, по большей части в аристократических родах, — принц наконец-то соизволил ответить чуть более полно. — Наполовину кем вы являетесь?

— Моя мать была дриадой, — улыбнулась я уголками губ. Дриад люди обычно любили, в отличие от нас, «нечисти». — Слышали о таких?

— Слышал. Сколько вам лет? — ухмыльнулся Реджинальд.

Мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить. А потом до меня дошло.

— Эй, так не честно, это не было вопросом! — возмутилась я, сердито сверкнув глазами из-под капюшона. Ну, по крайней мере, мне оставалось только надеяться, что это было сердито. Обычно, когда я пыталась напустить на себя зловещий вид, Ивайло хохотал и говорил, что я похожа на отъевшуюся дождевую лягушку.

— Поздно! — внезапно расхохотался мужчина, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

— Прекратите, это совсем не смешно! — пробурчала я, складывая руки на груди. Всё равно лошадь брела так медленно, что я бы с неё не свалилась, даже если бы захотела.

Мужчина на секунду остановился, посмотрел на меня, а потом вновь рассмеялся так, что я сама уже не могла удержать улыбку.

— Ну ладно, ладно! — наконец, сдалась я. — Мне двадцать, прекратите уже! А вам сколько?

— Много, — с нарочито серьезным видом ответил мне Реджинальд.

— Много — это не ответ!

— Вы спросили, сколько. Вопрос «сколько» вполне подразумевает ответ «много».

— Я… Я… Вы…

Черные глаза смотрели на меня с выражением «Ну-ну. Расскажи мне, что я сделал, и я сделаю это ещё раз».

— Вы абсолютно несносный тип! — наконец, высказалась я и пустила лошадь рысью.

Посмеиваясь, Реджинальд вонзил шпоры в бока своего бедного жеребца, который заржал и понесся галопом, обгоняя меня.

Этого моя честь вынести не могла. Это меня-то, кикимору с самой глубокой топи, и обогнал какой-то смертный?!

Надменно вздернув подбородок, я дернула поводья своего коня… И он отказался переходить на бег побыстрее.

— Ты надо мной издеваешься? — вопросила я у жеребца, косясь на уже унесшегося вперед принца Ристанского. — Ты что, хочешь, чтобы это смертное пугало нас побило?!

Вопрос оказался неудачным — либо у коня с принцем была мужская солидарность, либо конь прицепился к названию «смертный», но он сердито фыркнул и чуть замедлил бег.

Реджинальд уже был далеко впереди и, обернувшись, помахал мне рукой. Это сделало своё дело.

Вообще-то, силой мне Ивайло пользоваться не то, чтобы запрещал, но он этого не одобрял. Меня никто не учил, кроме как базовым навыкам болотной кикиморы, и многое у меня не получилось. Но все-таки никто не мог следить за мной круглые сутки, и, оставшись наедине, я часто баловалась с магией.