Каждая разведгруппа речной пехоты состояла из десяти бойцов, включая артиллерийского и авиационного наводчиков, и плавающий танк Т-37 с экипажем. Броня служила пунктом зарядки аккумуляторов носимой радиостанции, как ретранслятор и как средство перевозки имущества, в том числе, складной штурмовой лодки, обычно маскировалась в отдалении от места работы группы. В роте таких автономных групп было ровно десять и все они были при деле. Три группы стерегли воздух в районе южной переправы, одна, просочившись в тыл "красных" в районе плацдарма, корректировала артогонь 12-ти 130-миллиметровых "понтонных" пушек и монитора "Ударный", а остальные служили постами ВНОС в районе артпозиций и северной переправы.
Авиабригады Киевского военного округа бросили на подавление дальнобойных батарей все свои силы, но действуя поотрядно, не более 12-ти Р-5, ССС или Р-Z в группе, на высоте не более двух километров, зачастую без истребительного прикрытия, задачу выполнить не смогли. Многочисленные налёты, с задачей найти и уничтожить, заканчивались всегда одинаково. С высоты падали, наведённые с земли четвёрки И-18, с учётом разгона на пикировании превосходивших в скорости бомбардировщиков, да и истребителей "красных" вдвое, и отстреливали, обозначая атаку, сигнальные ракеты. Морские лётчики, непрерывно сменяя друг друга, барражировали в районе длительное время, по 5–6 часов, группами от 8-ми до 12-ти машин на умеренной скорости на высоте около пяти километров. Всего 28, считая звено управления, оставшихся в 24-й эскадрилье, после выделения одного авиаотряда на защиту южной переправы, истребителя обеспечили надёжный "зонтик" на протяжении всего светового дня. А с утра седьмого дня погода испортилась, зарядил осенний дождик и у лётчиков образовался выходной.
Разочаровавшись в действиях своей авиации, поняв, что днём переправу не навести, Будённый к ночи сам прибыл на берег Днепра, чтобы волшебным пенделем ускорить наведение моста, пока темнота скрывает понтонёров от наблюдателей "синих". В свою очередь, разведчики Днепровской речной флотилии, обеспокоенные шумом у воды, связались с батареями и в двадцати двух километрах севернее глухо бухнули стотридцатки.
— В укрытие!!! — совершенно правильно отреагировал на повисшие над головой "люстры" морских осветительных снарядов командир понтонного батальона и, подавая пример, первый бросился на землю. Его подчинённые, слегка прореженные посредником ещё днём и наученные горьким опытом, побросав всё своё водоплавающее имущество как попало, последовали его примеру. В поле зрения маршала остались стоять на ногах всего три человека, которые, увидев в ярком белом свете группу, беззаботно стоящую на своих двоих рядом с легковыми автомобилями-вездеходами, стали приближаться.
— Район обстреливается тяжёлой артиллерией! — ещё издали крикнул первый из них, уже злорадно предвкушая свой вердикт, но увидев усы и маршальские звёзды в петлицах, только неуверенно повторил, — Обстрел, товарищ маршал. Тяжёлая артиллерия бьёт.
— Какого чёрта! Кто такой? Фамилия? Почему не в укрытии? — досада Семёна Михайловича была вполне понятна, 200-метровый 40-тонный мост, необходимый для танков Т-28 из состава мехкорпусов, из парков Н2П днём часов шесть-семь собирать, а ведь надо ещё войска успеть до рассвета переправить!
— Капитан инженерных войск Стрельников, товарищ маршал! Посредник при понтонном батальоне! — повысив голос больше, чем в повседневной жизни позволяли петлицы, отчеканил сапёр. Последние свои слова Будённый ляпнул явно зря, мандраж у посредника слетел мигом при воспоминании о прямых обязанностях. Ах, вы ж, красные кавалеристы, ложиться в грязь, значит, не желаете?! Меня на курсы на полгода засунули из-за того, что паром за нормативное время не был собран бойцами, которые его впервые, считай, видят, а сами, значит, плевали на всё?! Сидят там, в наркомате, правила выдумывают для других идиотские, а сами чихать на них хотели? Так вот тебе! — Вы убиты товарищ маршал!
— Чтоооо?! С какой стати?
— Слышите, товарищ маршал? — кивнул махнул головой Стрельников в ту сторону, откуда изредка раздавались гулкие холостые выстрелы, которыми комендоры обозначали свою стрельбу.
— И что? С чего вы, товарищ капитан, взяли, что бьют именно сюда? — вскипел Будённый, уже "созревший" из-за не особенно крупных, но многочисленных и постоянных срывов подготовленных планов, и ещё громче, изо всех сил, чтоб его услышал каждый греющий пузом землю понтонёр, заорал. — Встать! За работу!! Времени до рассвета в обрез!!!
— Глаз четыре, глаз четыре, я Арбитр девяносто восемь, уточните цель обстрела, — по собственной инициативе, не дожидаясь команды, забубнил в микрофон ранцевой радиостанции, подключенной кабелем питания к переносимому напарником аккумулятору, сопровождавший посредника боец в форме НКВД. — Группа пехоты до взвода, две легковых, одна грузовая машины, броневик. Ориентиры… — радист огляделся по сторонам, но вслух ничего не сказал, чтоб не давать наводку на расположение наблюдателей и подвёл итог, — Всё верно.
— Вы убиты, товарищ маршал! — твёрдо повторил сапёр и добавил, обращаясь к сопровождающим, — И вы, товарищи, тоже. Прошу сообщить об этом руководителю учений, маршалу Ворошилову, самостоятельно.
Будённый был в бешенстве, но делать что-либо было уже поздно. В штабе учений кроме Ворошилова, который по старой дружбе мог бы, наверное, помочь, присутствовал Кожанов, да ещё представители компартий Украины и Белоруссии, болевшие каждый за "своих" и не дававшие их в обиду. В общем, без огласки никак, а правила есть правила, они для всех. "Красных" возглавил командующий Киевским военным округом Тимошенко. А Будённый, потом, после того, как учения закончились, в глубине души, наверное, был даже благодарен Стрельникову за то, что тот избавил его от позора проигрыша молодому комкору.
Новая метла по-новому метёт. Уже осознав, что сценарий Генштаба летит к чёрту, Тимошенко принял волевое решение и, раз переправу с нужной пропускной способностью организовать не получается, то следует, последовательно сосредотачивая превосходящие силы, разбить "синих" по частям. Новый удар "красных" пришёлся по южному плацдарму Рокоссовского, который казался послабее, так как войска постоянно отступали там, не стараясь прочно удержать позиции. Всякий раз, наткнувшись на оборонительную линию и понеся потери, "красные" готовили и проводили правильную атаку, но противника в тех окопах уже не было, он отошёл без упорного, настоящего боя. Во время этих действий обе стороны постоянно учились. Одни — вести разведку, действовать не по шаблону. Вторые — быстро окапываться, организовывать засады. Результатом же было то, что ещё через три дня уже торжествующий Тимошенко, вышел к Днепру и узрел на противоположном берегу вытащенные на сушу "любимовские" понтоны, которые было нечем эвакуировать. Разгрома группировки не получилось, получилось выдавливание. Войска Рокоссовского просто отступили на правый берег, организовав там прочную оборону.
В то же время штаб "синих" перешёл к решающей фазе своего плана разгрома противника. Константин Константинович намеренно ослабил своё южное направление, выведя оттуда всё что только можно, кроме пехоты. Совершив маневр силами по западному берегу Днепра на север, он нанёс решительный удар по ослабленному правому флангу "красных", прорвал их фронт и вышел в тыл на ничем не защищённые коммуникации своими кавалерийскими корпусами. На этом нарком обороны Ворошилов остановил и без того уже затянувшиеся маневры, присудив победу Рокоссовскому.
Эпизод 4
Присутствуя на "разборе полётов" в Минске, в стане победителей, я вёл себя тише воды, ниже травы, стараясь затеряться среди многочисленных красных командиров сразу трёх главных силовых ведомств — НКО, НК ВМФ и НКВД. Хорошо, что чекистов, работников особых отделов армейских частей было достаточно много, чтобы я не особо выделялся из массы. К тому же, в разборе маневров принимали участие куда более интересные для высшего руководства РККА личности — военные атташе и представители Англии, Франции и Чехословакии. Компания что надо, невольно Мюнхен 38 эталонной истории вспоминается.