Старший лейтенант велел доставить к себе Дирка Кройцмана.

— Теперь мы с вами прокатимся, — объявил он ему.

— Куда?

— На дачу.

— Зачем?

— Вы мне точно покажете, где видели высокого мужчину, то есть, как вы полагаете, шурина Люка. Мы пройдём тем же путём, которым вы шли в тот вечер, и зайдём на участок Люка.

— Я могу вам объяснить всё здесь, даже нарисовать, если хотите.

— Пошли. — Старший лейтенант защёлкнул один наручник с цепью на запястье Кройцмана. — Если не будете дурачиться, цепь не причинит вам боли. А в глаза не бросается.

Кройцман втянул голову в плечи и тяжёлыми шагами поплёлся за Симошем.

— Эй, вы все же не телок, которого ведут на убой!

— Именно это вы и делаете, — парировал Кройцман.

Стоял один из тех необычно тёплых, солнечных октябрьских дней, которые будят воспоминания о лете. Над Эльбой и над садами вдоль обоих берегов реки плыл лёгкий туман, сквозь который уже виднелось чистое голубое небо. «Надо бы куда-нибудь прокатиться с Кристиной, — подумал Симош. — Может быть, в воскресенье, если погода не испортится. Только не сюда, иначе перед глазами будут стоять Люк и все подозреваемые».

Машина свернула на дорогу, ведущую к садовому участку Люка, и остановилась. Симош с Кройцманом выбрались наружу.

— Вы шли по этой дороге?

— Да.

Вдоль берега Эльбы росли плакучие ивы. Кройцман смотрел на них так, будто никогда не видел этих деревьев.

— В какое время вы здесь шли?

— Я вышел из дома около восемнадцати тридцати. Чтобы сюда добраться, нужно примерно полчаса.

— Где вы заметили высокого мужчину?

— Около самого участка Люка. Я же всё время вам об этом твержу.

— Покажите место, абсолютно точно. Прекрасные виды Эльбы будете разглядывать потом.

Кройцман неохотно двигался за старшим лейтенантом, уточнял свои показания, заставлял водителя, исполнявшего роль Готенбаха, становиться то ближе к участку, то дальше от него.

— Куда шёл этот мужчина?

— В сторону калитки.

— А вы?

— Я здесь свернул. Подумал, что если у Люка гости, то лучше зайти к нему в другой раз. Да и времени у меня было мало.

— Это вас не оправдывает. Можно подумать, что вы имели какие-то планы, осуществлению которых мешали свидетели.

— Я вижу, мысль о моей виновности не покидает вас ни на минуту.

— Один — ноль в вашу пользу. Итак, вы решили посетить друга в следующий раз. И что же вы сделали?

— Вернулся в город.

— На ваших ботинках земля с участка Люка.

— Я имею в виду, — Кройцман помедлил, — вернулся после того, как, пройдя несколько шагов за высоким незнакомцем, убедился, что он действительно пошёл к Люку. В комнате свет не горел, но калитка на участок была открыта.

Пошли туда.

Кройцман с опущенной головой, медленно, с трудом дотащился до калитки и остановился. Симош подтолкнул его вперёд.

— Было открыто, и вы вошли. Что с вами? Да идите же!

— Я дошёл только до этого места и повернул обратно, так как было темно.

— Вы прошли за дом к клумбе. Об этом нам тоже поведали ваши ботинки. Но, вероятно, в темноте вы не заметили цветы осеннего безвременника.

Я не знаю даже, как они выглядят.

— Узнаете. Вперёд! — Старший лейтенант схватил Кройцмана, упрямо стоявшего на одном месте, за ворот и потащил за собой.

— Вот осенний безвременник. Правда, от его великолепия мало что осталось, потому что как раз здесь был убит и закопан Люк. Вот и разрытая земля, посмотрите, пожалуйста, откуда мы его вытащили.

Кройцмана затошнило.

— Мне чуть не стало плохо, когда я его увидел. Лицо в крови, перемешанной с землёй. Он лежал не очень глубоко. Вы, должно быть, торопились убить и поскорей закопать труп.

— Неправда! — С этим возгласом Кройцман прыгнул в сторону, чуть не вырвав из рук Симоша цепь. Затем уткнулся головой в стену гаража. — Не могу больше смотреть туда! — Он дрожал. — Я тогда чуть было не споткнулся об Олафа. Он был уже мёртв. Я только закопал его.

Симош дал ему время успокоиться. Если это правда, то придётся начинать всё сначала.

— Пошли к машине.

— Шатаясь, Кройцман поплёлся рядом с Симошем. Водитель распахнул перед ними дверцу машины. Старший лейтенант толкнул парня на заднее сиденье и сел рядом с ним.

— Обратно в управление, — скомандовал он водителю и повернулся к Дирку Кройцману: — Начнём с самого начала. В тот дождливый осенний вечер вы посетили своего друга на его забытом богом садовом участке у Эльбы. Почему Люк там находился, и почему вы к нему поехали?

— Он хотел проверить, всё ли там в порядке. В ближайшие дни участок переходил в руки покупателя. Мы прежде не раз прекрасно проводили там время, и у нас появилась идея встретиться на даче ещё раз.

— Возможно, но маловероятно. Ну, давайте дальше:

— Я ведь уже рассказывал!

— Не исключено, что вам придётся рассказывать ещё целый день и целую ночь напролёт.

Кройцман взял себя в руки.

— Как хотите. Слушайте, если вам не надоело. Итак, у калитки, я увидел высоченного мужчину и свернул в боковую улочку, чтобы не мешать Олафу, если у него гости.

— Сколько времени вы прогуливались по боковой улице?

— Я же говорил, несколько шагов всего сделал. Потом я подумал: может, этот человек идёт не к Люку, а от него?

— Значит, вы вернулись к участку?

— Да. И увидел в саду окровавленного Олафа.

— Вы его убили?

— Я не убивал! — произнёс Кройцман глухо и безнадёжно.

— Тогда вы знаете, кто это сделал. Вы что-то заметили.

— Двухметровая дубина был там до меня. Это мог сделать только он. Думаете, мне доставляет большую радость преследовать его?

— Я думаю, вы совершили величайшую глупость. Тот человек не мог убить Люка за то короткое время, которое вам понадобилось, чтобы сделать несколько шагов по соседней улице. Вы по меньшей мере что-нибудь услышали бы: голоса, удар или крик.

— Должно быть, он подкрался и убил его ударом сзади.

— Может быть, но всё же маловероятно.

В управлений старший лейтенант привёл Кройцмана в свой кабинет, чтобы продолжить допрос.

— Остановимся на вашей версии, Итак, вы приходите на участок и видите, что ваш друг мёртвый лежит на земле. Дальше.

— Я его закопал. — Кройцман опустил плечи, на лице у него застыла печальная улыбка.

— Зачем? — удивился Симош. — Зачем вы закопали мертвеца, вместо того чтобы сразу пойти в полицию?

Вдруг Кройцман резко выпрямился и стукнул себя кулаком по лбу:

— Зачем только я встретил его на своём пути?! Он приносил мне одни несчастья. Да, я хотел от него избавиться не раз, хотел его убить, но всегда одумывался. Нельзя убивать! Постоянно эти мысли мелькали у меня в голове. И в тот день знал, что серьёзно поговорю с ним. Без страха, потому что я не совершал ничего плохого, и нечего меня шантажировать! И вдруг он лежит передо мной. Такое ощущение; будто это я его убил. Понимаете, я думал об этом — и вот, свершилось. Но я не убивал! Когда я его увидел, то понял, что на такое не способен. И тут я испугался. Подумал: он должен исчезнуть, чтобы какое-то время его не могли найти. А приятельница его, может быть, решит, что он уехал, и не побежит сразу в полицию. Тем временем я разыщу высокого мужчину, который побывал у Люка до меня. Должно быть, это его рук дело. Но ничего не вышло. У меня никогда ничего не выходит!

— Почему вы хотели его убить? — : спокойно спросил Симош.

— Теперь это не играет никакой роли.

— Послушайте, господин Кройцман, положение ваше не из лёгких, и рассказанная история не улучшает его. Сначала вы говорите, что давно не были на садовом участке Люка, однако побывали там в тот вечер, когда его убили, вашего друга. До сих пор вы настаивали на слове «друг». Теперь утверждаете, что хотели его убить. И вот он лежит, якобы уже убитый, на цветочной клумбе, а вы, вместо того чтобы тотчас заявить в полицию, закапываете его. Да это же сущий вздор!

— Это правда.

— Никто не поверит, молодой человек, если вы не назовёте убедительные мотивы. Почему вы хотели убить Люка? Только не говорите, что это ваше личное дело.