Мужчина явно встревожился.

— Нет, — сказал он быстро, — ничего такого она не говорила.

— В самом деле? У вас же были серьезные отношения. Обычно в таких случаях люди не имеют тайн друг от друга. Вспомните. У вас не будет никаких неприятностей, ручаемся. Дело гораздо серьезнее, чем вы думаете.

— Мы доверяли друг другу, но о предполагаемом отъезде она не говорила, Я же вам сказал, что после травмы ждал ее неделю, это вам многие подтвердят. Я был уверен, что ома появится, объяснит, почему не пришла. Даже когда узнал, что она покинула нашу страну, думал — напишет, Пока нет ничего. Даже открытки не прислала. Наверное, встретила там кого-то в кафе…

— Значит, она ни о чем подобном с вами не говорила? Просто внезапно исчезла без следа и все?

— Да, — ответил мужчина взволнованно.

— Не показалось ли вам такое ее поведение несколько, ну, скажем, странным? Ее исчезновение вы переживаете до сих пор, это видно. Этот ее поступок плохо вяжется с глубоким взаимным чувством. Мне трудно отделаться от мысли, что вы в состоянии нам помочь. Если что-то знаете о ней, поделитесь,

— Увы, мне нечем поделиться.

— Рената Баллей не за границей и не забыла вас. Она убита, — Следователь достал из ящика стола и разложил перед Стареком ряд снимков мертвой Ренаты,

— Боже мой! — Мужчина вздрогнул и отвернулся от фотографий. Несколько раз открыл рот, словно хотел что-то вымолвить, но промолчал, глядя на следователя испуганными глазами и сокрушенно вздыхая. Его начала бить дрожь.

— Это Рената Баллей. Узнаете ее? Если вы знаете хоть что-нибудь, что может быть связано с ее исчезновением, расскажите. Время дорого. Нам нужна помощь. Ваша помощь.

Мужчина молчал, продолжая дрожать.

— Как видите, речь идет не о бегстве за границу, а об убийстве. Ее отец тоже убит.

— Нет! — вдруг крикнул Старек. — Нет! Это не она!

— Посмотрите получше.

— Не хочу, — прошептал он.

Тогда следователь достал серьги Ренаты и молча пододвинул их к Ста-реку.

— Она… И серьги ее…

— Вы бывали у них в семье. Она бывала у вас. Вы были близки в течение года, а для такой женщины, как она, это не могло быть незначительным эпизодом. Очевидно, вы строили планы совместной жизни. Поэтому мне кажется невозможным, чтобы вы ни о чем не знали.

Но мужчина снова отрицательно покачал головой:

— В самом деле, я ни о чем не знал.

Губы у него тряслись, взгляд выражал смятение. Следователь вздохнул:

— Ну ладно, можете идти. До свидания.

Когда за любовником Ренаты закрылась дверь, он поднял телефонную трубку и сказал:

— Уже идет. Следите за ним.

Мужчина вышел из здания и с ужасом огляделся вокруг. Он был потрясен тем, что узнал. Дома, облака — все расплывалось у него перед глазами. Рената мертва! А он в мыслях упрекал ее за то, что она забыла о нем…

Было 5 сентября, среда. Время приближалось к вечеру. Убийце оставалось находиться на свободе лишь двадцать четыре часа. Между тем он планировал еще два убийства. Одно, намеченное на понедельник 3 сентября, сорвалось. Второе намечено на субботу 8 сентября. Может быть, удастся совершить оба в один день? Шли гонки со смертью, о которых никто не подозревал.

6 сентября сразу после обеда Йозеф Старек попросил о встрече со следователем, который допрашивал его, и начал прямо от дверей:

— Вчера я побоялся, что вы подумаете, будто я помогал Ренате уйти за границу. Вот и не сказал всего, опасаясь навлечь беду на себя или ее родственников. Но после тех фотографий и сережек… я поверил, что она мертва… Тогда, в марте, когда ее так долго не было, я позвонил в «Шкоду». У нас там был общий знакомый, и он сказал, что Баллей уже за границей — старик, Рената и ее племянница.

Ренатина племянница! В последние дни выяснилось, что Баллей собирались взять с собой за Запад и племянницу — двенадцатилетнюю Д., теперь это подтвердил и Старек. Сотрудники службы безопасности оцепенели от страха за жизнь девочки. Есть ли еще надежда, что она жива? Не скрывают ли сосновые леса к северу от Пльзеня еще одну могилу? Не поступит ли в любой момент сообщение, что обнаружен еще один труп?

— Позднее я узнал, — продолжал Старек, — что у Ренаты есть тетя, пани К. Живет в квартале Слованы. Я навестил ее в апреле. Сказал, что был близко знаком с Ренатой, мы собирались пожениться, поэтому я хотел бы знать, где она сейчас. Тетя мне ответила, что Рената за границей, ей там очень хорошо. Так якобы сообщает в письме девочка, племянница Ренаты. Она пишет, что у Ренаты скоро появится фотоателье во Франкфурте-на-Майне.

— Вы видели это письмо?

— Нет. Но подождите, еще не все. Сообщив все это, тетушка добавила, что она только что написала ответ, который перешлет Ренате через какого-то дядюшку из Сенеца. Я сразу же понял, что смогу установить контакт с Ренатой через того человека из Сенеца. Поэтому стал выспрашивать подробности о нем. Пани К. сообщила, что это пожилой человек, живет в Сенеце, справа от главной дороги, где-то около леса. Рядом с его домиком есть громкоговоритель.

Следователь позвонил по телефону и приказал срочно подготовить машину. Нет, лучше две. Новые сведения наконец должны были привести к убийце.

Старек продолжал:

— В Сенеце я был, но домика не нашел, есть только садик и громкоговоритель. Я снова вернулся к пани К. и сказал ей об этом. При первой возможности она отправилась туда со мной. Так что я говорил с ним, с тем дядюшкой. Он им вовсе не родственник, просто они его так называют.

— Имя узнали?

— Нет.

— Как он выглядел?

— Пожилой человек, сильно за пятьдесят. Голос глубокий. Голова почти белая. Узкое лицо. Как мне показалось, моему посещению не обрадовался. Сказал, что у Ренаты все хорошо, она собирается приобрести магазин. Племянница Д. ждет неподалеку от границы, в Баварии, когда Рената устроит свои дела и заберет ее. Вот и все. Я-то, дурак, думал, что Рената забыла меня. А она в это время… Всю ночь она стояла у меня перед глазами…

Следователь посмотрел на часы — три — и встал.

— Жаль, потеряли день. Но все равно вам спасибо. Поедете с нами.

В уголовном розыске все поднялись по тревоге. Автомобиль помчался в сторону квартала Слованы. К счастью, тетя К. оказалась дома. Она с тревогой смотрела на сотрудников уголовного розыска. Однако пыталась все отрицать. Руководитель оперативной группы с досадой прервал ее:

— Оставьте это. Мы все знаем. О семье Баллеев, о Сенеце и о вас.

— Но я ничего не знаю! Они вроде бы за границей.

У старшего лейтенанта не было времени. Он положил перед женщиной фотографии обоих мертвых.

— Вот они. Это был пан Баллей. А это — Рената. Оба убиты.

— Это не они!

— Они. Доказано.

Женщина несколько раз судорожно глотнула и закрыла глаза. Руки у нее начали трястись. Вдруг она резко схватилась за сердце. Потом вдруг выкрикнула почти с торжеством:

— Все не так! Ведь еще в понедельник…

— Что в понедельник?

— Они живы. Племянница… — Секунду поколебавшись, она махнула рукой. — В этот понедельник я снова получила письмо от девочки. Уже не первый раз. Из деревни Гроссконреут в Баварии.

— Покажите нам его.

Женщина подошла к буфету и достала конверт.

— Это ее почерк, господа, я знаю. Они обе жили тут у меня, прежде чем уйти. Это точно ее почерк…

Руководитель группы прочел письмо, повертел его в руках и грустно улыбнулся. На конверте не было ни марки, ни печати почтового отделения. Его могли и в самом деле вручить в этот понедельник, даже если бы оно было написано месяц назад. Но может, девочка еще жива? Теперь это самый важный вопрос.

— Как к вам попало это письмо?

Женщина тяжело дышала и молчала, не отрывая глаз от фотографий.

— Они были вашими родственниками. Двоих из них мы нашли, вы их видите на снимках. Девочка, возможно, еще жива. Хотя бы сейчас говорите, да побыстрее. Как вы получили это письмо? Кто его вам вручил?

— Дядюшка, — прошептала она еле слышно. И мужчины в комнате облегченно вздохнули. — Один дядюшка из Сенеца.