Соня тяжело вздохнула. Как быть? Как сказать Олегу о том, что они с Катей едины? Нужны ли ему две жены? И Соня решила поговорить с горами. Женщину уже в первые дни похода заворожили горы. Сначала она молча внимала им. Потом стала мысленно разговаривать с горами. Кажется, накануне той ненастной ночи ей показалось – показалось ли? – что горы ей отвечают. Может быть и сегодня они ей ответят? Соня улыбнулась горам и чуть слышно заговорила с ними.

-Горы, милые мои горы, - вопрошала она. - Правильно ли я себя веду? Ту ли дорогу выбрала? Способен ли Олег понять нас с Катей? Не предаем ли мы своих дочерей? Ведь то, чего мы хотим, для чересчур многих дико, противоестественно.

Ей показалось, что горы призадумались.

- Естественно то, что ложится на душу, - вдруг услышала она беззвучный шепот гор. - Ты хочешь жить втроем? И Катя хочет того же. Вы же сами связали себя воедино, уверив своих девочек в том, что у них две матери.  И потому хочешь, чтобы Олег принял твое и Катино желание как вполне естественное для себя. А готова ли ты принять желание Олега как вполне естественное для себя? И готова ли к такой жизни Катя?

Соня вздрогнула: ей вдруг почудилось, что чуть слышный шепот стал громогласным. Она даже вскинула голову, насторожилась: неужели ее общение с горами услышали все. Но Олег спокойно шагал впереди, Катя восклицала, фотографировала открывающиеся ее взору новые красоты, порой хлопая в ладоши от восторга. Только она одна слышала горы, только ей одной дано общаться с ними...

- А чего хочет Олег? - спросила она, ощущая, как в ее сердце закрадывается тревога.

- Мы не знаем, - ответили горы. - Можем только предполагать, гадать.

- И о чем вы догадываетесь, горы? - спросила Соня.

- Действительно, почему бы Олегу не проникнуться особенностью отношений в вашем женском мирке, сделав вас обеих своими женами? Это же дает ему власть над вами. Он же принял ваши условия, примите и вы обе его условия. К примеру, он может захотеть и в повседневной жизни наказывать вас так, как наказывает вас в походе. Например, в искупление вашего, мягко говоря, небезупречного прошлого. Да, вчера он долго не решался впервые в жизни выпороть женщин, мучился, корил себя. Но то было вчера. Вздрагивающая под розгами женская попа, это же так эротично, так возбуждающе. А что если такое обращение с женщинами ему понравилось? И он захочет сделать порку обязательным атрибутом вашей семейной жизни. Примешь ли ты такое его условие?

- Приму, - ни секунды не колеблясь, ответила Соня. – Конечно, лучше если порка будет наказанием за провинности, а не блажью мужа. Так легче. Раз я провинилась, дорогой, то готова принять наказание.

- Ты умна.

Соне показалось, что горы улыбнулись. И впрямь, улыбнулись: облака разбежались, и солнечные лучи заискрились на скалах, на снежниках. Женщина приободрилась.

- Но и наивна, - продолжили горы, как показалось Соне, с усмешкой. - Ведь позволив наказывать себя так, как наказал вас вчера Олег, ты позволишь мужчине относиться к тебе, как к маленькой девочке. А у тебя есть дочь. Как воспримет она маму-девочку? Или ты надеешься, что она не заметит своеобразия ваших отношений? А ведь Вера с малолетства умела примечать нюансы взаимоотношений между людьми. Жизнь в детдоме отточила эту способность.

- Заметит, - растерянно прошептала Соня. - Обязательно заметит. А вот как отнесется... И как восприму недоуменные взгляды дочери я... Не знаю... И все равно хочу жить с Олегом. И с Катей.

- А как отнесется к этому Катя? - продолжали допытываться горы. - Ведь в вашей паре Катя была младшей. Правда, здесь, в горах, младшей стала ты. Но это в горах. После возвращения может восстановиться прежняя иерархия. Когда же к вам присоединится Олег, вы вдвоем можете обратить ее в своего ребенка. А она ведь сама мама. Как ей тогда строить отношения со своей дочерью?

- Я постараюсь не допустить этого. Постараюсь…

- А если не получится?

- Не знаю… Горы, зачем вы меня мучаете? Зачем?

- Рассердилась? А зря. Ведь ты не нас, на себя рассердилась. Но все еще сложнее. Карты могут лечь и так, что ты останешься младшей. И такое весьма вероятно. Решать вопрос о старшинстве жен Олегу. А он горный турист, и он будет оценивать вас по вашему поведению в горах. Так что, скорее всего, тебе придется выстраивать свои отношения с дочерью. А она у тебя боевая. Смотри, как бы Вере не захотелось верховодить. Тем более, что она сейчас в том возрасте, когда девочкам так хочется явить свое превосходство над матерью. Да и по характеру своему Вера лидер.

- Придется, - вздохнула Соня. – Но, мне кажется, я смогу принять такие отношения. Но все это и сложно, и зыбко. Горы, вы верите, что Олег не отвергнет нас, что примет свое двоеженство?

- Хочется верить, хочется. Почему счастье обязательно нужно втиснуть в прокрустово ложе общепринятого? А если оно не втискивается в эти рамки? Нужно ли отвергать счастье только потому, что принято жить иначе? А может, стоит отвергнуть общепринятые нормы и обрести счастье…

На их пути стали попадаться ручьи, неглубокие, но с быстрым течением. Олег объяснил женщинам, что это не настоящие ручьи, а паводковые. Они возникают только при таянии снега и при ливневых дождях. Перед каждым таким ручьем Олег останавливался, подзывал Соню. Женщина ускоряла ход, присоединялась к Олегу и Кате. Через все эти ручьи Катя переправлялась самостоятельно, с рюкзаком. Олег пошутил, что переправа через Заячий помогла Кате обрести некоторый опыт. Женщина, вспомнив, как обретался этот опыт, зарделась. С Соней было сложнее. Почти на всех таких переправах Олег подстраховывал ее, а некоторые женщина проходила без рюкзака, который потом переносил Олег, а дважды – Катя. По левую руку от них показался более полноводный ручей. Олег встревожился. Этого ручья на карте нет. Тоже паводковый? Но уж слишком он внушительный. Пожалуй, переправа через него сродни переправе через Бурный. А то и через Заячий. Не отрежет ли им этот ручей выход на перевал? Олег, решив, что пришло время разведки и определения дальнейшего пути, стал присматривать место, где можно устроить хороший привал, совместив ее с обедом. Высмотрев ровную площадку возле скал и неподалеку от ручья, он велел снимать рюкзаки.  Соня с наслаждение сбросила с плеч рюкзак. Сегодня они шли почти без привалов, и женщина уже устала. Олегу же в голову пришла мысль взять в разведку женщин. Причем по очереди, поскольку предстояло две разведки, первая в сторону перевала Коварный, вторая же – к полке, отделявшей юго-западное ребро горы Кантынсорумнёр от того массива, где сейчас застряла восточная часть фронта. Из-за этого неожиданно возникшего ручья придется оценивать оба варианта выхода к реке Сорочья. Не нравится ему этот ручей, не к месту он сейчас. Дав женщинам минут пять передохнуть, Олег встал.

- Катюша, займись-ка обедом, - сказал он, улыбнувшись. – Вода – вот в этом ручье. А мы с Соней сходим в разведку. Если, конечно, у Сони есть силенки.

- Силенки есть, - улыбнулась женщина, вставая.

Вообще-то с силенками было не очень, устала, но ей хотелось остаться с Олегом наедине. Объясниться с ним. Все же то, что она вытворила вчера, ни в какие ворота не лезет. Правда, о том, что вымолила у Кати снисхождение, говорить не станет. А может, нужно сказать? Нет, в этом она признаться не сможет…