Леди Данкварт чуяла недомолвки и короткую, злую ложь. И сейчас в словах герцога сквозили именно они.

— Им была нужна моя подпись, — Данкварт потер подбородок, задевая пальцами маску. — В крепости оставалась Тай, мать. Мои люди. Я мог рассчитывать на Рордена. У нас был договор. Черт. Не получается что-то у меня хронологию выдержать.

Герцог сделал глоток вина прямо из бутылки.

— Предпосылки к тому, что под герцогство копают, пошли давно. Но мы, честные и туповатые вояки, честно делали вид, что ничего не понимаем. И старались заткнуть дыры. Сделали что могли, но я попался. В Дан-Мельтиме. Меня продал тогдашний мэр. С Рорденом был ряд договоренностей и условий — в случае моей смерти он должен был жениться на Тай. Документы были готовы. И долгое время в плену моей целью было убить себя. Не вышло. Зато смог сбежать. Первый раз. Меня поймали, выжгли эту дрянь на лице.

Армин хотела возразить, что это не выжигание, но старательно проглотила все слова.

— Увидев себя в зеркале, ублюдок специально его принес, я смог сломать магический блок. И сжег там все к чертовой матери. Это максимум, который я способен рассказать.

Леди Данкварт отвесила мужу небольшой подзатыльник и тихо спросила:

— Они связаны? Твои истории? Это все один клубок?

— Да. Это вторая часть. Мы искали, много, и долго, и нудно. Потому я не поехал встречать тебя — все вело в императорский дворец. И мы поняли всю многоходовку. Как нам показалось — я приезжаю, с меня снимают маску. Раб не может быть герцогом. Находись я здесь — возможны варианты. Там — нет. Беглых рабов, если не находится хозяин, продают на закрытых торгах. Ты могла бы возразить, что в Империи рабства нет. Но это не так.

Армин взяла печенье и протянула его мужу. Он благодарно поцеловал тонкие пальцы и продолжил:

— Соглашения, дипломатические, со Степью позволяют сделать свободного человека рабом. Если клеймо поставлено вне пределов Империи, оно не подлежит снятию.

Рихтер взял паузу. Съел печенье, сделал еще несколько глотков вина. И с кривой усмешкой продолжил:

— Лозедина взяли на долгах. Карточные долги его матери. Кто бы мог представить. Он продал меня не сразу. Сначала одна клятва, потом вторая. Потом… Тайланну я простить ему смог. Не спрашивай, где он теперь. Но привело все к твоему отцу. Император решил забрать герцогство себе.

Армин ахнула.

— Я ведь не сразу вспомнил — тебя выбрал Лозедин. Я был не в том состоянии, чтобы хотеть жениться. Но знаешь, я рад. Сейчас, с тобой.

— Я тоже с тобой счастлива. Очень, — леди Данкварт ладонью стерла со щек влагу и, наклонившись, коснулась губами макушки мужа.

— Мы собрали чертову кучу бумажек, только куда с ними идти, — хохотнул герцог. — Жаловаться Императору на Императора?

— Давай праздновать, — решительно произнесла Армин. — Очищать твое лицо. А император, знаешь, он не выше бога.

Рихетр отставил вино в сторону, встал и подал руку жене.

— Пойдем, поторопим слуг. Я голодна как оборотень.

— Как оборотень с начинкой, — хмыкнул Рихтер и вновь поднял жену на руки.

— И долго ты будешь носить меня на руках?

— Пока не надоест. Сегодня, может, еще завтра.

Дивный аромат мяса ощущался уже в коридоре. Леди Данкварт глубоко вдохнула вкуснейший запах и облизнулась.

— Я так и не посмотрела на твой подарок, — вспомнила Армин. — Может, я заслужила узнать, что это?

— Скажи лучше, что ты не поняла, что это, — хмыкнул Рихтер.

— Но мне было очень грустно без тебя, — хитро улыбнулась Армин.

— Ты сказала, что тебе нравится запах свежих опилок. Это красивая деревянная штука, в которую можно положить мисочку с опилками. Дурацкий подарок, да? Надо было юв…

Армин обхватила мужа за шею и прижалась губами к его губам.

— Это потрясающий подарок. Потрясающий.

На улице были разожжены костры. Выставлены столы. Иннади вытащила инструменты, и Армин попросила мужа отпустить ее. Чтобы наколдовать музыку. Люди праздновали будущее прибавление в семье герцога. И праздновали победу

— так или иначе, но слухи уже ползли. У Таммейна был длинный язык и большая обида на товарищей. Которые не забыли ни женского платья, ни голубых ногтей. Ни предыдущих шуточек вредного мага.

Уже на следующий от праздника не осталось и следа. Армин, как и ее мать, не умела прощать. И из крепости полетели вестники. Кто-то согласился встретится сразу, кто-то юлил и изворачивался. Но лорд Бранвин, императорский казначей, был согласен на разговор.

И через два дня Армин и Рихтер покинули крепость. В Столицу приехала молодая чета Рорден, Мина и Теренс. Но Армин даже запоминать новых имен не стала — не до того.

Лорд Бранвин прибыл в гостиницу лично. Может быть желал застать врасплох, а может торопился.

— Доброй ночи, господин Рорден, — криво усмехнувшись поздоровался казначей. Опальную принцессу, жену герцога Перевала он решил игнорировать.

— И вам не хворать, милорд. Делать вид, что меня нет в комнате — бесполезно.

— Вы заноза, леди Данкварт.

— Эта заноза носит герцогскую корону, господин казначей, — вкрадчиво напомнил Рихтер. — Ознакомьтесь с бумагами.

Армин и Таммейн потратили целую ночь чтобы сместить акценты в документах. Так, если не сильно копать, у Императора появлялась возможность свалить вину на казначея. Дыру в бюджете можно закрыть казной опального герцога. Бред и глупость, на самом деле. Но если Император пожелает поверить, то Бранвину не удержаться на своем месте. И с головой на плечах.

Казначей рассматривал бумаги долго. Все это время чета Данкварт не двигалась. Армин было привычно замирать в недвижимости на охоте. Да и герцог умел охотится, причем как на обычную, так и на двуногую дичь.

— Что вы хотите, — наконец произнес казначей.

— Я хочу чтобы эти бумаги добрались до членов Дворянского Собрания, — просто и безыскусно произнесла Армин.

— С герцога снимут маску, — вкрадчиво напомнил казначей.

— Вы знали? — Рихетр резко поднял голову.

— Слухи ходили разные. Но вы ни разу не приехали в Столицу и слухи утихли. Есть новости поинтересней.

— Пусть снимают, — пожала плечами Армин, — там нет и не было ничего достойного слухов. Шрамы не всегда красят воинов.

И словно напоминая о течении жизни, в комнате появился вестник и усталым голосом Рханы сообщил, что стены в детской перекрашены в серый. Как и хотела герцогиня. Гневно фыркнув, Армин возжелала пообщаться с Ваской, дабы уточнить, когда это она хотела серые стены. Данкварт открыл было рот чтобы напомнить о «матовых, жемчужно-серых стенах», но крепко подумав решил не встревать.

— Что ж, я пришлю вестника.

Сутки Армин и Рихтер провели почти не выходя из гостиницы. За это время прилетело еще несколько вестников от Васки и Рихтер только посмеивался над разговорами женщин.

К ночи прилетел вестник от Бранвина. Их ждали сразу по трем адресам. Вот только леди Данкварт наотрез отказалась надевать парадное платье.

— Пусть принимают такой, какая есть. Я не собираюсь здесь задерживаться.

Спустя пару часов Рихтер понял, что эта ночь станет худшей в его жизни. Чопорные лорды рассуждали о правомерности своих действий и явно пытались найти повод урвать кус побольше. Только тонкие пальцы жены, лежащие на локте герцога помогали тому удерживать гнев внутри. Но желание спалить все к ракшасам его не оставляло.

Второй и третий особняк, посещенный ими ночью друг от друга почти ничем не отличались. И прежде чем он успел спросить, Армин предостерегла мужа именно от этого вопроса.

— Жены соперничают. Собирают самые дорогие вещи и предметы интерьера.

Здесь разговор заладился сразу. И уже после Армин подтвердила, да, их испытывали.

— Пойми, — леди Кошка удобнее устроилась в карете, — я дочь Императора. И этот план, почти приведенный им в действие выгоден и для меня. Поверь, их дети не пошли бы против них.

— Ты мой свет, — улыбнулся герцог, — но меня тошнит от этих рож. И запаха.