По Алазани проходила граница между Грузией и Дагестаном.

У четырех переправ через Алазань — Муганлинской, Урдо, Ковалевской и Перкайской — стояла охрана из небольших отрядов пешей и конной грузинской милиции и народного ополчения. Недалеко от переправ в двух крепостях — Карагач и Царские Колодцы — постоянно квартировали русские гарнизоны.

Пограничники, охранявшие переправы, в случае появления мятежников обязаны были срочно донести начальникам этих укреплений.

Приблизясь к Кахети, головной отряд Гамзат-бека заметил на склоне холма солдат-фуражиров. Жаждущие боя мюриды пустили на них коней во весь опор. Но неожиданно наперерез горцам из близлежащего ущелья выскочили всадники грузинской милиции и кавалеристы гарнизона.

Сделав несколько выстрелов по конникам, отряд мюридов повернул обратно.

— Значит, они готовы встретить нас, — сказал Гамзат, выслушав Кебед-Магому телетлинского, сотника головного отряда. — Располагайте своих людей на этой возвышенности, — приказал он тысячным.

Возвышенность находилась напротив Кахети.

— Мулла-Саид, — сказал Гамзат, обратившись к ихалинскому ученому, — отбери пять сотен лучших молодцов, переправься через реку вброд, бери село, пока не подоспели урусы.

Выбрав брод помельче, ихалинский мулла вывел отряд на противоположный берег и галопом пустил коня к селению. Горцы ворвались в верхнюю часть селения, но дальше продвинуться не смогли. Их встретил дружным ружейным огнем отряд кварельской милиции, соединившийся с частью солдат Карагача, прибывшей на помощь. Они не только остановили мюридов муллы Саида, но и выбили их из верхней окраины.

Тогда Гамзат-бек, собрав военный совет, сказал:

— Мы разделим своих аскеров на три отряда. Один вместе со мной останется здесь. Мы займем уступы вон той скалы, — показал он пальцем. — Второй отряд, по дороге из Кахети к Закатальской крепости, поведет шейх Шабан. Третий вновь пойдет на Кахети. Мой отряд сможет обстреливать и кахетцев и закатальский гарнизон, в случае отступления и преследования воинов Шабана.

Утром, перед тем как выступить Шабану, на дороге к Закатальской крепости появился отряд карабинеров с двумя легкими пушками. Три сотни конной милиции с пешим ополчением показались на верхней окраине Кахети.

Отряд Гамзата, занявший уступы скалы, открыл огонь по обоим флангам. По милиционерам и ополчению ударили мюриды муллы Саида, укрывшиеся внизу, в кустарнике. Они оттеснили милиционеров к глубокой балке. Загнанные в тупик, те были бы уничтожены, если бы отряд закатальских карабинеров не бросился на выручку.

Шейх Шабан поспешил к закатальскому укреплению. Он осадил его, но взять не смог, несмотря на неоднократные атаки, из-за сильного встречного пушечного огня.

Время было потеряно. Из Тифлиса подошли регулярные войска и сотни конной милиции.

Шейх Шабан отступил к селению Закаталы. Не лучше оказались дела у Гамзат-бека и муллы Саида. Под натиском превосходящих сил они вынуждены были начать отход к закатальской дороге. Решив поживиться хотя бы в одной крепости, Гамзат-бек повел свой отряд на Закаталы, откуда, выручив гарнизон, только что отошли два батальона пехоты и несколько сотен конной милиции.

Неожиданно напав ночью, Гамзат-бек взял Закаталы, уничтожил роту солдат. Узнав о несчастье, постигшем часть закатальского гарнизона, командующий линией по приказу наместника бросил к крепости значительные силы.

Мюриды Гамзата, да и сам он, не умели стрелять из пушек и в крепости оставаться боялись.

— Начнем бой на открытой местности, — сказал Гамзат-бек, узнав о движении противника. Он укрепил подступы к крепости. В расположенном рядом селении занял позицию шейх Шабан.

Русские, остановившись на расстоянии пушечного выстрела от позиций мюридов, пустили в ход артиллерию. После артподготовки разделились на три отряда. Основные силы атаковали в центре, кавалерия — с флангов.

В свою очередь Гамзат-бек пошел в контрнаступление, отправив отряд Цетов-муллы на помощь левофланговым.

Однако ведущие силы Гамзата после короткой рукопашной схватки были оттеснены и загнаны в крепость. Правофланговые, узнав об этом, обошли крепость сзади и вместе с левофланговыми и отрядом Цетов-муллы у селения соединились с мюридами шейха Шабана.

Осадив крепость, русские окружили аул с двух сторон. На помощь шейху Шабану и Цетов-мулле пришли вооруженные жители во главе с сельским старостой, поставленным Гамзат-беком еще до выступления на Алазане.

Селение было окружено со всех сторон. После полудня солдатам удалось прорвать оборону горцев в верхней части. Но двинуться дальше вниз они не смогли. Мощной преградой стал на их пути дом старосты Муртазали, обнесенный земляным валом и каменным забором с бойницами. В нем засели шейх Шабан с хозяином и лучшими стрелками. Цетов-мулла защищал нижнюю часть селения, изо всех сил стараясь удержаться до наступления темноты.

Вечером, как только бой утих, старики, женщины, дети потянулись с пожитками к дому Муртазали. Под покровом глубокой ночи бесшумно прорвали оборону смельчаки Закаталы. К их счастью, пошел сильный дождь. Люди обмотали пучками соломы и тряпок копыта коней, коров. Под раскаты грома, шум дождя и водных потоков люди торопились покинуть селение до утра, зная, что никому не будет пощады. На рассвете они достигли перевала, через который шла дорога к селению Мухохи. Но здесь их встретил огнем отряд егерей. Под проливным дождем завязался рукопашный бой. Егеря были отброшены вниз. Под прикрытием огня мюридов вновь потянулись вьючные кони, скрипучие арбы с детьми и пожитками.

Не лучше обстояли дела и в Закатальской крепости.

Солдаты-штурмовики к вечеру взяли одну из основных башен. Гибель осажденных горцев казалась неизбежной. Но когда в сумраке серого рассвета под проливным дождем солдаты от опустевшего селения бросились к крепости, ворвались в ворота, вышибленные тараном, они не нашли в крепости ни живых, ни мертвых мюридов.

Гамзат-бек знал, что ни одна крепость в горах не строилась без подземного хода. Он нашел этот спасительный путь и, как только наступила темнота, начал выводить из крепости своих воинов, посылая хвалу всевышнему за избавление от мучительной смерти или позорного плена.

В небольшом ауле Джарского вилаета он нагнал сподвижников. Здесь они провели остаток ночи и день.

Наутро Гамзат с отрядом спустился в Мухохское ущелье. Он обошел селения Мухох, Сапунжи, Чардахлы. На лесистой возвышенности, между аулами Мухох и Талы, поставил пикет. Молодых мужчин этих селений, вооружив, присоединил к себе.

Эти селения были подвластны царскому генералу — элисуйскому султану Даниель-беку. В то время султан находился в Джанкенте. Гамзат послал ему письмо со старейшинами Талы и Мухохи. В нем было сказано:

«Это послание элисуйскому султану Даниель-беку от верного сподвижника, почтенного мюршида Гази-Магомеда, раба божьего Гамзат-бека.

Нет силы и мощи, кроме как при посредстве аллаха высокого и великого.

Хвала творцу, который предпочитает сражающихся за веру — неучаствующим и отмечает воинов ислама великим вознаграждением.

Эй, вы, — мусульмане! Не время ли прекратить связь с неверными? Если подчинитесь и будете делать, что требует имам и шариат, то добро и зло, имеющиеся между нами, будут уравновешены. А если пойдете против нас, карающая рука всевышнего опустится на ваши головы.

Мы объявили газават, думайте и решайте!»

Даниель-бек, несмотря на приказ командующего лезгинской линией выступить, получив письмо от Гамзат-бека, стал медлить. Он удержал при себе в Джанкенте пять сотен грузинской конной милиции, посланной ему в помощь.

Иначе вел себя кюра-казикумухский хан Аслан-бек. С казикумухским и кюринским ополчением он явился в Джары и начал чинить расправу над возмущенным населением. Сотни мужчин увел в плен, угнал скот джарцев, сжег дома.

Старшего сына Магомед-хана во главе тысячного отряда Асланбек отправил в Элису — на помощь Даниель-султану. Второй сын, Нуцал, должен был прийти с подкреплением из Кази-Кумуха, чтобы ударить по тылам Гамзат-бека.