— Дорогие мои, вы серьезно? Вы хоть представляете, что будет с биржей после подобного заявления?

— Прекрасно представляю, мистер Оуэнс. Я же все-таки директор по развитию.

— Ненадолго. Я Вас уволю.

— Это как нельзя более ясно укажет на ваше желание замести следы и правдивость моих утверждений. К тому же, для этого еще надо остаться в живых.

Ствол винтовки выразительно качнулся. Впервые на лице Ричарда Оуэнса появилось тщательно скрываемое за улыбкой беспокойство.

— Так, давайте не будем горячиться, — сказал он, — Зачем вам все это? Вы обрушите все, что мы строили даже не годы, а десятилетия. Последствия будут абсолютно непредсказуемы. Вы отдаете себе в этом отчет?

— Более чем.

— Элен, Вы были гордостью корпорации, — продолжал Оуэнс, — Вы не задавали вопросов, не касающихся развития рынков. Что изменилось?

Директор по развитию обворожительно улыбнулась.

— Изменилось… кое-что. Когда Вы подарили мне Цицерона.

— Дракона? То есть вам его что, мало? Хорошо. Это, конечно, граничит с бредом, но…

— Все изменилось, когда я нашла исцарапанную когтем стену, где была поэма в мою честь, мистер Оуэнс.

Президент БРТО не сразу осмыслил сказанное:

— Он… То есть Вы… что? Серьезно? То есть Вы меня пытаетесь убедить в том, что эта ящерица нацарапала что-то на стене, и Вы резко начали симпатизировать синтетам? Да п?лно, дорогая моя. Могли бы придумать историю получше.

— Еще была ревность к аэромобилю… Помните, тот спортивный флаер, что предоставила мне в качестве бонуса корпорация? Так вот, он его уничтожил. Разворотил в хлам. Из ревности, что я полечу на машине, а не на нем. А недавно ко мне заявились Вик и Лира. И рассказали мне куда больше, чем я ожидала.

— Синтет, ревнующий к машине? Влюбленная парочка из извращенца и пони, похитившая собственность корпорации? Мисс Флаис, какую нелепицу Вы мне еще расскажете, только бы не говорить настоящей причины?

— Деньги? Мистер Оуэнс, денег мне хватит на всю жизнь, даже если я брошу все прямо сейчас. Признаться, я уже не знаю, на что их тратить. Я могу позволить себе армию драконов, собственный остров и стратокрейсер, чтобы летать по магазинам. Дело совершенно не в этом.

— Если не деньги, то власть, а если не власть, то деньги. Жизнь вертится исключительно на этих двух понятиях, и кому как не вам об этом знать.

Элен продолжала улыбаться, несмотря ни на что. В этот момент Виктор просто залюбовался ей, настолько уверенной и прекрасной выглядела директор по развитию.

— Сказать по правде, меня всегда воротило с этого.

— Бросать дело, рушить компанию… — сокрушенно проговорил Оуэнс, — да что там, Вы собираетесь пошатнуть весь жизненный уклад Гигаполисов. Ради чего? Абстрактных идеалов? Чувств синтета?.. Бред какой-то.

Совладавшая с собой Лира снова вмешалась в спор:

— Вам не понять. Вас интересуют только деньги. Именно поэтому магия дружбы сильнее.

Внезапно, от этих слов Оуэнс будто сразу постарел на десять лет. Даже из голоса пропали нотки уверенного в себе хозяина жизни:

— Ради магии, значит… Ну-ну, каждому свое. Вы верите во всю эту чушь про дружбу и в то, что лучшее завтра образуется само собой. Я понимаю это, хотя и не могу принять. Однако подумайте вот о чем. Открыв этот ящик Пандоры, я, Вы, да и вообще все, кто находятся в этой комнате, умрут. Умрут не в своей постели от старости, а умрут насильственной смертью. Возможно, твоего любимого дракончика тоже убьют. Хотя почему это «возможно»? Убьют, конечно же убьют. А теперь ответь мне на один вопрос: эта ваша «правда» стоит того?

— С чего это нас вдруг убьют?

Президент БРТО вздохнул. Что ж, в конце концов, весь разговор шел к этому. Раз уж часть правды он выболтал — то почему бы не дойти до конца? Была в этом какая-то извращенная эстетика падения.

— Окей, — сказал Оуэнс, — карты на стол. Раз вопрос стоит настолько серьезно, а вы, детишки, настроились решительно, будем считать, что вам временно предоставлен доступ «ноль-плюс». Скажете мне сами, как поступить с правдой, прежде чем делать скоропалительные выводы.

— Польщена, — иронично буркнула Элен.

Виктор промолчал и только на мгновение встретился с сияющим взглядом Лиры. Он мог только догадываться, но пони сейчас переполняло чувство момента истины. То самое, которое предшествует решительному шагу навстречу судьбе. Шагу, способному навсегда изменить мир.

— Насколько вам известна история возникновения современного общества? — спросил мистер Оуэнс, — Не отвечайте, это риторический вопрос. Синтетам это знать неоткуда, а в школьной программе об этом упоминается вскользь.

— В конце двадцать первого века было сформировано пять Гигаполисов, — сказала Элен, — остальные населенные пункты были покинуты или переработаны. Десятимиллиардное население было сконцентрировано в секторах-кварталах в зависимости от достатка и полезности обществу. Такая система была признана ООН, ставшей впоследствии Глобальной ассамблеей, наиболее эффективной. Крупнейшие корпорации заключили с правительствами ряд договоров об экономическом регулировании и прочем, разделив, таким образом, полномочия и власть.

Оуэнс кивнул:

— Все верно, дорогая моя. В учебниках почти всегда очень размыт ответ на вопрос, почему все случилось именно так. Причина проста: ресурсы. Недра были практически истощены еще тогда. Пищи, питьевой воды и даже достаточно чистого воздуха не хватало на всех, при этом процент отходов был просто непозволительным. То, что могло еще использоваться, перерабатываться, просто выбрасывалось из-за нерентабельности транспортировки туда, где это действительно было нужно. Не говоря уже о войнах, эпидемиях, природных и техногенных катастрофах. Проект Гигаполисов должен был упорядочить распределение ресурсов, а также дать время экологии планеты восстановиться. Даже свалки на окраинах должны были служить этой цели. Концентрация. Люди, ресурсы, вторичные ресурсы — все это часть огромного механизма под названием «Гигаполис». Возможно, был способ все устроить куда лучше. Но времени на раздумья уже не оставалось.

— Я все еще не понимаю, — сказала Лира, — а причем тут синтеты?

Оуэнс улыбнулся фирменной «отеческой» улыбкой, хотя мысленно желал всем присутствующим скорейшей гибели от рук охраны.

— Сейчас я дойду до этого, маленькая пони. После того, как система Гигаполисов заработала, опыт эксплуатации показал расхождение результатов с расчетами. Несмотря на новое распределение ресурсов… да, не смотрите на меня так: и Серый город, и Окраины, где царит, как кажется, полная анархия — это все было ожидаемо. Но людей слишком много… Хорошо, не только людей, но и синтетов. Десять миллиардов — это неподъемно для нашей планеты.

— Неподъемно, говорите? — вдруг иронически пропел Джерри, — А напомните-ка, кто наводняет планету живыми существами в обход естественного биологического регулирования?

— Ну, ну, куда столько сарказма… Да, это очень резонный довод. Однако ты, мышонок, едва ли представляешь, как работает крупный бизнес. Синтеты, как и любой потенциально сверхпопулярный товар, единожды попав на рынок, уже не смогут с него уйти до тех пор, пока их не вытеснит что-то более совершенное и дешевое в производстве. Так было с оптроникой. Так было с детскими подгузниками. И потребителей совершенно не будет волновать, кто и какой ценой их выпускает: маховик общества потребления был раскручен задолго до нас. Если мы начнем сокращать объемы производства или искусственно завышать цены, то со временем нас съедят конкуренты, которые обязательно возникнут, ведь цена на сырье осталась прежней… Это круговая порука. Нужно или договориться со всеми, что принципиально невозможно, или договориться с немногими и попытаться хоть что-то сделать. К сожалению, практически никто не понимает, или в своей алчности не желает понимать, что дефицит ресурсов при современной экономической модели будет расти вовсе не линейно, а экспоненциально. Это касается даже Глобальной ассамблеи, смотрящей на этот бардак сквозь пальцы, и подобно страусам считающей, что если сунуть голову в песок, то проблема исчезнет. Дьявол, их задачей было регулировать экономические процессы, и что в итоге?