А затем был заключён союз с родом Амферн и леди Наир вошла в его дом хозяйкой Ильхада. Теперь сосед мог быть спокоен за своё «счастье». Вернер на радостях поспешил с предложением соединить руки их младших наследников. Супруга стала для Левена тем самым бесценным успокоением, которого жаждало его сердце, и подарила прекрасных сыновей. Но покинула так рано, вновь оставляя в одиночестве бескрайних снегов и воспоминаний.

Когда же пришлось встать плечом к плечу на защиту Роеланда, мог ли он ожидать подобного исхода битвы? Товарищ был смертельно ранен и, зная о чувствах ледяного правителя, испросил клятвы. Левен поклялся позаботиться о Делме. И он не мог допустить в свете последних событий, чтобы земли Бриартака достались, кому бы то ни было. Он должен был заполучить их, даже выглядя в глазах Делмы негодяем, поскольку поклялся в этом её покойному мужу, да и самому себе.

— Не калечь крылья своему сердцу, сын, — тихо проговорил Левен, глядя, как Трой задремал на бордюре, — не будь похож на меня и в этот раз. Что бы я ни говорил тебе — будь упрям.

Глава 31

Бескрайняя пустошь словно сливалась с самим чёрным небом. Клубы пыли, которые поднимал ветер, змеились по земле дивными призраками, и казалось, будто пытались подобраться ближе к одинокой страннице. Мартайн шла, а за нею поднималась пылевая буря. Тёмные вихри сгущались, принимая перед нею очертания громадных ворот. Ведьма подняла руку, взмахивая ею, и ворота распахнулись, открывая вход во владения сестёр Вахайра.

Стоило Мартайн пересечь призрачную границу, как ворота сомкнулись, немедленно распадаясь сухой пылью и оседая на потресканной земле. Здесь тишина привычно окутала посланницу, а огромный диск полной луны осветил выложенную камнями дорогу к черневшим очертаниям Раудмора, где её ожидала Старшая Гэйнор. Сегодня Мартайн было что сказать. Точнее сказать то, что так надеялась услышать их предводительница.

Последняя ночь ожидания, последние строки пророчества придворного Розафа и, как мечтала Гэйнор, предвестник-фатайм пронесётся по землям Роеланда. Мартайн подняла взгляд, наблюдая за тем, как остроконечные крыши Раудмора впивались в ночное небо. Пламя в чеканных чашах, установленных вдоль ступеней, дрогнуло при приближении ведьмы. Женщина поднялась к высоким двухстворчатым дверям, и те открылись, впуская её в обитель Вахайра.

Их последнюю жалкую обитель. От былого величия Раудмора остался лишь пепел и древняя пыль. Старшая сестра в окружении своих приспешниц продолжала лелеять давнюю мечту: напоить макои кровью павшей королевы инглеронов, надеясь вернуть былую силу. Мартайн желала иного. Идя в главный зал, где ожидала Гэйнор, она уже знала, что это последний раз, когда склоняет перед старой ведьмой свою голову. Скоро этому придёт конец. Скоро она, Мартайн, назовётся Великой.

Едва двери в зал распахнулись, Гэйнор обратила свой взор на посланницу. Она немедленно отослала сестёр, находившихся с нею. Мартайн дождалась, когда они остались одни, скинула капюшон, открывая голову, и приклонила колено перед Старшей. Длинные волосы зазмеились по её плечам, укрывая лицо, но были немедленно убраны за спину, когда женщина поднялась.

— Ты посмела призвать макои посреди Аделхейта, — прошелестел голос Гэйнор, — тем самым обращая внимание стражей, которые, несомненно, уже доложили Идгарду о случившемся!

— У меня не было иного выхода, анда Гэйнор, — Мартайн заставила себя вновь поклониться Старшей сестре.

Её чудесный план уже начал претворяться в жизнь, и она не собиралась попусту тратить время. Конечно Идгард в курсе, что сёстры Вахайра посмели пройтись по его любимой столице, да ещё во время празднования дня рождения несравненной Кассии. Она постаралась, чтоб старый дракон это заметил! И это лишь начало. Разве не чудесно вынудить своего извечного врага разобраться с теми, кто ей неугоден? Ещё немного, и король ответным ходом вторгнется в Раудмор…

— Твоя задача состояла в том, чтоб следить, искать, следовать тенью, Мартайн, — пальцы Гэйнор сжали подлокотники кресла, на котором она сидела.

Длинные ногти, скорее походившие на когти дикого зверя, впились в тёмное дерево, и Старшая нетерпеливо подалась вперёд. Горевшие факелы вспыхнули ярче, отражаясь пламенем в чёрных глазах ведьмы.

— Слишком высока цена за ошибку!

— Я осознаю свою вину, анда, — ответила посланница и рискнула поднять взгляд на Старшую сестру, — но мне есть что сказать.

— Говори, Мартайн, — велела Гэйнор, — Розаф сказал своё последнее слово?

— И более не скажет ни единого. Бесполезный старик не был способен даже удобрить своим прахом землю, — губы посланницы привычно дрогнули в улыбке, — но он выполнил свою часть сделки.

— Глупец так запутал собственные предсказания, что изменилась сама история.

Мартайн не стала озвучивать последние слова мага о том, по какой причине произошли данные изменения, рискуя вызвать гнев Старшей сестры. Сейчас это было лишним, особенно если учесть, что цель её прихода находилась в зале, рядом с хозяйкой Раудмора. Великолепный трёхгранный ранцтюр лежал на высоком алтаре, установленном в самом центре помещения. Оружие практически не было повреждено, лишь рукоять треснула, и теперь тускло поблёскивала искусной гравировкой. Мартайн подавила желание немедленно коснуться реликвии, и велела себе выбрать удобный момент, чтобы получить желаемое.

— Мы испрашивали для себя знаний о будущем, — меж тем проговорила Гэйнор, — но старик явно был перехвален Идгардом!

Гребни поддерживающие волосы женщины блеснули тёмными камнями, когда она вновь прислонилась к высокой спинке своего кресла. Длинные одеяния вторили каждому её движению, укрывая ведьму до самых пальцев ног. На каждом из них было надето по тонкому кольцу с нанесёнными заклинаниями. Старшая сестра могла призвать свою демоническую армию одним прикосновением ноги к земле. Зависть на мгновение захлестнула Мартайн, но она усмирила свои чувства, вновь обращаясь к Гэйнор. Скоро, совсем скоро она напьётся этой силы сполна, и превзойдёт Старшую.

— Но придворный Розаф увидел судьбу Делмы Кайонаодх, и сам того не зная, преподнёс бесценный дар нашим сёстрам, — неспешно вела речи Мартайн, и с деланным восхищением приблизилась к алтарю.

— Душа Варвары из Мейрна не числится среди живых в этом мире, — Старшая ведьма поднялась со своего кресла и спустилась вниз по нескольким ступеням, — эта дева сможет дать нам необходимое.

Сосуд — живое существо. Тот, кто не рождён в этом мире. Тот, у кого нет судьбы записанной в книге всех живых, и кто может быть направлен. У Гэйнор не было сомнений, что иномирянка станет прекрасным сосудом, и принесёт победу её сёстрам. Они так долго ждали. Сколько лет прошло с тех пор, как на выжженной земле Баэль-Маргада им удалось ощутить его — дыхание предвестника.

Инглероны пали, были повержены, как и сама королева. Но осталась бесценная надежда — последний ранцтюр одного из королевских стражей, которым по преданию были пробиты доспехи повелительницы инглеронов. Он был найден ими после стольких безуспешных попыток и сохранился благодаря лаве, в которой находился всё это время.

— Кровь королевы сможет дать нам необходимое. И макои обретут силу королевских големов, даря сёстрам Вахайра практически бессмертную армию.

— Но Бриартак нам более недоступен. Девин Кайонаодх был объявлен хозяином. Мы более не можем вмешиваться, без угрозы обнаружить наши действия, анда Гэйнор, — Мартайн склонила голову, ожидая гнева Старшей.

Она буквально физически ощущала, как касалась ранцтюра, который был так близко, но пока недостижим. А Гэйнор лишь провела рукой над плясавшим пламенем одного из факелов и остановила свой взгляд на холодном диске луны. Он так ярко был виден в одном из высоких окон замка. Мимо пронеслась стая ночных птиц, разрывая тишину своим пронзительным кличем. Верно, идеальным вариантом можно было считать становление наследником иномирского дитя.

Тогда бы они имели возможность заполучить эти земли законно и приблизиться к столице Роеланда. Стань Варвара из Мейрна хозяйкой Бриартака и, находясь под воздействием силы королевской крови, то имела бы возможность призвать макои к самим драконьим землям, не позволяя кому бы то ни было остановить их на подходе к стенам столицы.