Таких, как он? Ей надо держаться подальше вообще ото всех мужчин. Когда дело доходило до постели, и ей, и Тану приходилось быть осторожными, но по совершенно разным причинам. Хотя Танатосу запрещалось заниматься сексом, он всё равно мог воспользоваться чьим-нибудь телом, если бы захотел. Ли же дозволялось только смотреть.

– Без тебя знаю.

Тан иногда чересчур о ней печется. Забавно, до чего же разные все ее братья. Ресеф раньше был близким другом, с которым они вместе развлекались. Он всегда отсиживался в стороне и только смеялся, когда она попадала в переплет. Он смеялся не над ней, а потому, что знал, что она справится, и получал удовольствие от того, как она это делала.

Танатос – заботливый старший брат, всегда готовый крушить головы ее обидчикам. Он никогда не давал ей возможности защищаться самой, потому что хотел делать это за нее.

Арес – золотая середина между ними. Он предоставлял ей самостоятельно решать проблемы, но если сестра просила о помощи, что случалось крайне редко, он был тут как тут и карал быстро, сильно и решительно.

Такие милые и родные.

Проклятье, ей хотелось, чтобы Ресеф вернулся.

Брат с сестрой с трудом пролезли в расщелину, такую узкую, что Тан едва не застрял, и оказались в пещере. К полу был пригвожден Падший ангел, который явно проигрывал в битве с душами.

Зрезил оскалился на Лимос – почему-то ее он невзлюбил больше, чем Танатоса – и наградил ее добрым десятком нелестных именований.

Лимос укоризненно поцокала языком.

– Ты выведешь из себя моего старшего бра…

Девушка даже не успела договорить, потому что, как она и сказала, Танатос распсиховался, увидев эту задницу на букву З. Слегка излишне, но что поделаешь, Падший ангел был настоящим мудаком. Какой ангел, которому хочется заслужить путь обратно на Небеса, не пожелает чести стать носителем агимортуса Ареса?

Себялюбивый идиот.

Тан связал Зрезилу руки и ноги и открыл Хэррогейт.

– Пора тебе исполнить свой долг и спасти человеческую жизнь.

Ангел сердито уставился на них. Похоже, у него было только два выражения лица: сердитое и хмурое.

Лимос ухмыльнулась.

– Веселей, парень! Кара тебе понравится. Вот только вдруг ты ей придешься не по вкусу? Она наклонилась к самому его уху. – Лучше соглашайся, потому что Арес, похоже, питает к ней слабость, и сейчас тебе точно не захочется увидеть его худшую сторону.

Что ж. Она поговорила с ним, разве нет?

И они, конечно, занимались «этим» снова. Однако Арес старался двигаться медленно, не спеша, а Кара хотела совершенно иного. Как и в первый раз, она превратилась в тигрицу, которая была вовсе не согласна получить меньше желаемого. Всадник уже не мог отступить, и, когда она царапала его, оставляя следы от ногтей, а ее взгляд бросал ему вызов – «давай, останови меня», он не хотел ничего, кроме как предъявить на нее права самым первобытным способом. Убедиться, что она способна ощущать этого воина на себе и эту воинственность внутри себя дольше одного дня.

Арес был совершенно уверен, что достиг желаемого и, лежа рядом с Карой, раздувался от мужской гордости, прислушиваясь, как она переводит дух после восьмого по счету оргазма. Сам он кончил почти столько же раз, но, тем не менее, был готов к следующему раунду, если Каре захочется. Способность испытывать многочисленные оргазмы была одним из немногих полезных качеств, унаследованных им от матери-суккуба.

Кара прижалась к нему, положив ладонь ему на грудь и закинув на него ногу.

– Спасибо!

– Заниматься с тобой любовью на благотворительность не похоже.

Она рассмеялась, и этот чудесный звук достиг самого его сердца.

– Надеюсь, что так и есть. Но я благодарила тебя не за это. А вообще за всё.

– За всё?

– Ну да, понимаешь, за то, что перенес меня сюда. Что показал мне свой мир.

Арес быстро уставился в ночное небо, чтобы девушка не увидела тревоги, отразившейся на его лице.

– С чего тебе быть благодарной за то, что ты оказалась здесь? Ты в опасности. Ты у… – чертыхнувшись, он умолк.

– Умираю. Я знаю. – Кара поцеловала его грудь и опустила голову ему на плечо. – И сначала, как ты знаешь, мне и правда не очень-то всё это нравилось. Но потом Ривер сказал, что я застряла здесь надолго, даже если нам удастся перенести аги-как-там-его. И он прав. Я хочу сказать, это не только из-за Хэла. А из-за того, что я теперь знаю слишком много, чтобы вот так просто вернуться к прежней жизни. Что и привело меня к одной мысли.

Пока она говорила, ее пальцы чертили узоры на его груди. Незначительная мелочь, но интимность этого жеста заставляла его кровь бежать быстрее.

– У меня не было жизни. Мне не к чему возвращаться. Даже если мои часы в этом мире сочтены, я обрела здесь то, что утратила раньше.

– Не понимаю.

– Ты говорил, что я слабая…

Арес взял ее за руку.

– Боже, Кара! Прости.

Пухлые, чувственные губы девушки тронула улыбка.

– Не стоит. Ты был прав. Но я вновь обрела свою силу. – Она поднесла его руку ко рту и поцеловала ладонь. Нежное прикосновение выбило у него почву из-под ног, и его чувства пришли в такое смятение, что он засомневался, сможет ли в них разобраться.

– Послушай, последние пару лет я жила словно в аду. Я почти лишилась дома, утратила уверенность в себе, а мой парень меня бросил.

При упоминании парня Всаднику пришлось сдержать рык.

– Что случилось с твоим парнем? – Последовало долгое молчание, такое долгое, что Арес даже решил, что она уснула. – Кара?

– М-м-м? – Девушка крепче прижалась к нему. – Джексон ушел. Он не смог оправиться после нападения.

– Нападения? – Ее тон встревожил его. Кара потеряла самообладание, когда он спросил… О, черт! О том, нравится ли ей, когда на нее нападают. Н-да, он готов был сам себе поддать под зад.

– Уверена, тебе не захочется слышать шокирующие подробности. – Девушка повернулась на спину и уставилась в усыпанное звездами небо. – Мне так нравится здесь. Я бы вообще отсюда не уходила.

– Поэтому я тут и живу. – Всадник провел по ее плечу кончиками пальцев, наслаждаясь бархатистой гладкостью кожи. – И я очень хочу услышать шокирующие подробности.

Кара вздрогнула, и он обнял ее крепче.

– Джексон был моим риелтором, когда я переезжала в Южную Каролину. Я еще не оправилась от смерти отца, и он поддержал меня. Очень скоро мы начали встречаться. Всего через пару месяцев он поселился у меня и помогал мне с моей ветеринарной клиникой, когда на рынке недвижимости наступило затишье.

– И?

– Однажды я пришла домой ночью – ухаживала за больной лошадью. И наткнулась на троих мужчин, которые грабили мой дом. – Кара шумно сглотнула. – Я попыталась бежать, но они поймали меня и втащили внутрь. Они связали меня…

– Что они с тобой сделали? – В голове у Ареса мелькали картины одна страшнее другой.

– Сначала ничего. Просто пугали. Но потом домой вернулся Джексон. – Девушка дрожала. Арес стащил с тахты одеяло и укрыл ее. – Они избили его, а потом заставили наблюдать, как…

У него в груди сжался холодный ком.

– Как... что?

Кара задумчиво прикусила нижнюю губу, точно подбирая нужное слово.

Порядочный человек не стал бы на нее давить. Но Ареса порядочным назвать было трудно. И он должен был узнать, что случилось, потому что хотел знать, кого ему убивать.

– Кара! Что? – Молчание. У него внутри всё перевернулось. – Они тебя изнасиловали?

– Нет. – Она говорила тихо, и опыт подсказывал ему, насколько глубока ее рана. – Но, думаю, собирались. Поначалу они мне угрожали. Словно ловили кайф от моего ужаса. Целились мне в лицо из пистолета, угрожали вышибить мозги и смеялись, видя, как я съеживаюсь. Били меня, но не очень сильно. И всё в этом духе. А Джексон вынужден был сидеть и смотреть.

Аресу приходилось заставлять себя дышать. Он как наяву вспомнил боль от оков, врезавшихся в запястья, когда его пожирали, беспомощность и ужас. Мужчина даже ощутил резкий запах крови в темноте подземелья, где его приковали так, чтобы он мог наблюдать, как убивают его жену.