Как вам это нравится? Не думаете, что я сильнее?

Я отбросил эмоции, готовясь к подаче. Согнул одну ногу, выпрямив другую и изогнувшись как натянутый лук. Высоко подбросил мяч. Ухватил ракетку обеими руками, отводя её за голову.

Голубое небо, уходящая весна, наступающее лето… да пошло оно всё к чёрту.

— Юность, ЧТОБ ТЕБЯ!

И изо всех сил ударил снизу вверх.

Мяч с треском отскочил от ракетки и понёсся ввысь, тая в голубом небе.

Он поднимался всё выше и выше. Превращаясь в крохотную точку, меньше рисового зёрнышка.

— Э-это же… Дух разрушения, парящий в небесах, Удар Метеора!

Заорал Заимокуза, наклонившись вперёд. Какого чёрта ты все мои теннисные приёмы именуешь?

«Удар Метеора», «Удар Метеора», забормотали зрители. Что, и вы все туда же?!

Делов-то… Просто игра «бей и лови».

Позвольте объяснить. Когда я был ребёнком, у меня не было друзей. И я изобрёл новый вид спорта — одиночный бейсбол. Я сам бросал мяч, сам отбивал его, сам ловил. И когда я пытался разработать схему, как сделать игру подольше, я понял, что лучший способ — это «бей и лови».

Если я сразу ловил мяч, бьющий оказывался в ауте. Если пропускал, но ловил до второго отскока, это считался хит. Если отбивал очень далеко — хоумран. Единственным слабым местом было то, что надо было однозначно решить, за кого ты — за отбивающего или за ловящего. Чтобы играть в такую игру, крайне важно играть честно, ну, словно сам с собой играешь в «камень-ножницы-бумага».  Ребята, не следуйте моему примеру, играйте в бейсбол с друзьями.

Но это было символом моего одиночества и моим сильнейшим оружием.

Молотом, который рухнет из ниоткуда и расплющит тех идиотов, что прославляют юность.

— К-какого чёрта?

Миура недоумевающе смотрела в небо. Хаяма тоже, но вдруг на его лице появилось паническое выражение.

— Юмико! Отбегай!

Крикнул он по-прежнему ошеломлённо стоящей Миуре. Как и следовало ожидать, Хаяма понял, что происходит… Но было уже поздно.

Мяч по-прежнему поднимался, но всё медленнее и медленнее, тормозимый силой тяжести, пока наконец не остановился.

А затем сила тяжести потянула его вниз, переводя потенциальную энергию в кинетическую. Которая высвободится при ударе.

После долгого, очень долгого путешествия в небе мяч врезался в площадку, поднимая облако пыли, и снова взмыл вверх.

Миура побежала за ним сквозь эту пыль. А мяч летел прямо к сетчатому забору, огораживающему корт.

Вот дерьмо… Она же сейчас в забор врежется.

— Стой!

Хаяма отшвырнул ракетку и рванулся к Миуре.

Успеет? Не успеет?

Две фигуры скрылись в облаке пыли.

Наступила тишина.

В этой тишине кто-то сглотнул… Должно быть, я сам.

А затем пыль осела и все увидели это.

Хаяма врезался спиной в забор, держа Миуру в объятьях. А та, покраснев, крепко вцепилась в его футболку.

В следующую секунду зрители буквально взорвались бурей восторга и аплодисментами. Это была настоящая овация.

Хаяма осторожно гладил Миуру по голове. А Миура всё сильнее краснела.

Зрители продолжали орать…

— ХА-Я-ТО, ДА-ВАЙ! ХА-Я-ТО, ДА-ВАЙ!

Вместо торжественных фанфар прозвучал звонок на урок. Было полное ощущение того, что мы только что видели последнюю сцену с поцелуем, а теперь пошли титры.

Всех охватило чувство, словно они только что посмотрели замечательное кино или дочитали прекрасную романтическую комедию.

С криками «гип-гип-ура!» героев подняли на руки и исчезли с ними в здании школы.

КОНЕЦ.

Чёрт побери.

На корте остались только мы.

— Пожалуй, можно сказать, что мы выиграли сражение, но проиграли войну?

Безразлично пробормотала Юкиносита. Я невольно засмеялся.

— Не смеши меня… Я им изначально не ровня.

Те, кто прославляет юность, всегда в центре внимания.

— Да, пожалуй… Всё так повернулось, потому что здесь Хикки. Ты победил, а тебя все игнорируют… Какая жалость.

— Юигахама, думай, что говоришь. Ты должна соображать, что порой твои искренние чувства бьют больнее, чем злобная брань.

Я надменно посмотрел на неё, но она и не подумала извиняться.

Ну, думаю, сказала она чистую правду так что реальной причины извиняться и нет. Хаяму с Миурой с самого начала не слишком волновал матч, соревнование или ещё что подобное. Просто потрясающе, как они сумели превратить позорное поражение в замечательную страницу своей прекрасной юности.

Что это за фигня была? Юность, чтоб ты провалилась…

— Гр-р, чёрт бы побрал этого Хаяму… Если бы я родился и рос в других условиях, я бы тоже мог стать таким, чёрт…

— А ты бы не был тогда просто совсем другим человеком?.. Что ж, тебе определённо не помешала бы полная перезагрузка.

Юкиносита холодно посмотрела на меня, иносказательно предложив сдохнуть.

— …Н-но, я имею в виду, ум-м… То есть я рада, что это был Хикки, или, ум-м… Ну, это было бы неплохо, ум-м…

Юигахама что-то бормотала, я ничего не мог разобрать. Говори чётче, пожалуйста… А то прямо как я в магазине, когда ко мне продавец подходит.

Но Юкиносита, похоже, всё слышала. Она слегка улыбнулась и кивнула.

— Да, кое-кому ты помог своим извращённым способом… К сожалению.

Она вдруг посмотрела в сторону. Я проследил за её взглядом и увидел, что к нам медленно, оберегая пострадавшее колено, идёт Тоцука. А за ним Заимокуза, как какой-то мерзкий преследователь.

— Неплохо, Хачиман… Как и следовало ожидать от моего партнёра. Но увы, может настать день, когда мы должны будем уладить всё раз и навсегда…

Почему-то глаза Заимокузы остекленели и он начал разговаривать сам с собой. Я проигнорировал его и повернулся к Тоцуке.

— Колено не болит?

— Нет…

И тут я вдруг сообразил, что вокруг меня одни парни. Может это из-за явления Заимокузы, но Юкиносита с Юигахамой куда-то исчезли.

Хаяма, словно Джеймс Бонд, всегда окружён девушками. А вокруг меня одни парни ошиваются. Он получает концовку Бонда, а я — команды «А»49 Что за дисбаланс такой?

Романтические комедии — это просто городские легенды.

— Хикигая… спасибо.

Тоцука стоял передо мной, глядя прямо на меня. Сказал это и смущённо отвёл глаза. Мне даже захотелось обнять и поцеловать его, но я вовремя вспомнил, что он парень…

Совершенно неправильная романтическая комедия с этим парнем получается. И не того человека он благодарит.

— На самом деле я ничего такого и не сделал. Если хочешь поблагодарить, благодари их…

Я огляделся в поисках тех, о ком говорил. И увидел хвостики волос, покачивающиеся возле теннисного клуба.

Так вот они где?

Я направился туда, подумав, что надо хотя бы сказать «спасибо».

— Юкиноси… Ой.

Она как раз переодевалась.

Блузка была распахнута, под ней мелькнул светло-зелёный бюстгальтер. Юбка оставалась на месте, но это лишь усиливало впечатление от стройной, изящной фигуры.

— Чт… Что-что-что…

Ох, зачем так шуметь, когда я пытаюсь навеки запечатлеть этот образ в своей памяти? А, Юигахама, ты тоже здесь.

Она тоже переодевалась.

Кажется, она из тех, кто начинает застегиваться снизу. Широко распахнутая рубашка не скрывала розовый бюстгальтер и ложбинку между грудями. В руке была юбка, которую она протягивала Юкиносите… Ну, короче, она была без юбки.

Хорошо сложенную задницу обтягивали розовые трусики, на ногах оставались высокие тёмно-синие носки.

— Сдохни!

Бам! Она со всей силы врезала мне ракеткой между глаз.

…О да, вот это куда больше похоже на романтическую комедию.

Молодцы, боги. Всхлип.