L спокойно и твердо смотрел ей в глаза.

— Люди несовершенны, и законы тоже, ведь они были созданы людьми. Однако сутью закона всегда было желание защитить тех, кого любишь. До тех пор, пока существует хоть один человек, нуждающийся в справедливости, я буду продолжать верить в нее и защищать, даже ценой своей жизни. До тех пор, пока я — L.

Но Кудзё считала все это не более, чем борьбой безумного рыцаря с ветряными мельницами.

— Как случилось, что ты до сих пор веришь в человечество? После всей этой глупости и уродства, которым ты был свидетелем? И до сих пор надеешься на что-то? Какой же ты дурак!

— Доктор Кудзё, во время вашей жизни в Доме Вамми случилось что-то, что стало для вас причиной ненависти к людям?

— Ты знаешь о приюте?

— Всегда можно узнать ученика Вамми, даже если они меняют свои лица и скрывают прошлое.

— Если ты знаешь, кем я была, ты также должен знать, почему я стала такой, как сейчас.

— Нет, я этого не знаю, — прямо ответил L, — я знаю только, что вы руководили одной операцией по освобождению заложников, и именно после нее покинули приют. Но эта…

— Хватит! — закричала Кудзё. Она отвернулась от L, и ее лицо непроизвольно исказилось от отвращения. — Операция прошла успешно. Но я совершила ошибку в конце. Освобожденный нами ребенок оказался сыном одного из членов террористической группировки. Его самоубийственная атака была запланирована террористами. Погибло множество людей. Я не оправдала доверия Ватари.

Воспоминания о тех днях, когда она бежала из Дома Вамми в шестнадцать лет, промелькнули перед ее глазами. Самоуверенность, завышенные идеалы, постоянные неудачи… После стольких тщетных попыток изменить мир в одиночку, душа Кудзё стала чернее, чем весь мир, окружающий ее.

— Почему вы так думаете? — с любопытством спросил L. Полностью уверенный в себе, беззаботный детектив, он занял ее место по контролю и взаимодействию с правоохранительными силами по всему миру после того, как Кудзё покинула Дом Вамми.

Женщина сердито взглянула на L, слыша в его словах издевку. Но тот мягко улыбался, напоминая ей кого-то. Кого-то, кого она не видела много лет.

— Доктор Кудзё, вы знаете, что вам была присвоена буква Вамми?

Глаза Кудзё расширились от удивления:

— Дать букву тому, кто не закончил обучение и покинул приют? Это же невозможно.

Получение буквы в алфавите Вамми имело особое значение для окончивших обучение. Это означало, что человек был выбран, чтобы изменить мир. В каждом поколении было всего 26 букв, и каждый раз молодые ученики становились частью блистательного списка прошлых выпускников приюта и должны были спасти мир от катастрофы. И прежде всего, присвоение буквы означало доверие Ватари.

— Ты — K из Дома Вамми. Эту букву взяли из последнего адресованного тебе письма Ватари, перед тем, как ты ушла.

— Письмо Ватари… — повторила хриплым голосом Кудзё. Дверь, которая так долго была заперта, снова начала приоткрываться.

L озорно и вместе с тем с почтением улыбался женщине, стоящей перед ним.

— Ты — К. «Keep your way» — следуй своему пути.

Слова, адресованные Кудзё, были просты, но полны чувств.

Она неожиданно увидела Ватари в силуэте стоящего перед ней L. Сколько раз она пыталась изгнать его из своей памяти? Он, казалось, приветствовал ее теплой улыбкой, той же самой, как много лет назад, когда она закрыла свою душу от всего мира из-за смерти родителей.

— Даже после того, как вы покинули Дом Вамми, Ватари отказался отдавать ее кому-либо еще. И вы намерены очернить присвоенную вам букву, став убийцей?

Кудзё отпустила Маки. Она теперь выглядела совсем беззащитной, будто вся ее броня исчезла.

Вдруг кто-то навалился на L сзади и повалил его на пол.

— Отдай мне антидот!

Матоба пытался выхватить противоядие из рук L, но отлетел назад от удара ногой в лицо.

— Вы настолько цените собственную жизнь, что готовы уничтожить всю Японию?

— Заткнись!

Сцепившись друг с другом, они повалились на сиденья, затем выкатились в узкий проход. Матоба придавил L своим весом, со всей силы ударил в челюсть и вырвал у него противоядие.

— Не так быстро, — L смотрел вверх, за голову нападавшего. Один из багажных отсеков открылся от тряски, и большой чемодан, словно нарочно дождавшись этого момента, покорился силе тяжести и рухнул вниз, задев углом голову Матобы. Шприц выпал из его руки и покатился в сторону Маки.

— Маки, срочно вводи себе противоядие! — крикнул L.

Самолет вдруг резко отклонился от курса, заставив Кудзё потерять равновесие и упасть к ногам девочки. Она на мгновение задумалась, а затем схватила ампулу и вколола ее Кудзё.

— Маки… почему? — женщина с открытым ртом уставилась на отметку, оставленную шприцем на ее коже.

— Ты такая же, как мой отец, доктор Кудзё.

— Такая же?

— Мой отец мечтал о том, чтобы его изобретение помогло каждому в мире стать счастливым. Но он боялся, что что-нибудь может пойти не так. И ты такая же. Я не считаю тебя плохим человеком, даже не смотря на то, что произошло, — Маки улыбнулась. Ее мягкая улыбка потрясла изъеденную местью и ненавистью душу Кудзё больше, чем какие-либо слова, которые она могла бы произнести.

— Разве ты не ненавидишь меня за то, что я убила твоего отца?

Маки на мгновение отвернулась, ее лицо исказилось от подавляемых эмоций. Затем она ответила:

— Мы должны помогать людям, которые страдают, независимо от того, кем они являются. И гораздо больше людей будет спасено, если ты выживешь. Я должна умереть, чтобы спасти всех остальных.

— Ты все еще веришь в меня даже после того, как я пыталась стереть людей с лица земли?

Маки улыбнулась, и кровавая слеза скатилась по ее щеке.

— Мой отец говорил мне, что никто не рождается плохим. Человек всегда… может… измениться….

Силы оставили ее, и Маки упала без сознания.

Кудзё ничего не могла сделать, кроме как прижать девочку к груди и пытаться унять собственные кровавые слезы.

Матоба, впавший в прострацию после того, как у него отобрали противоядие, очнулся и вырвал ребенка из рук женщины, сидящей рядом. Мать завопила и попыталась отобрать ребенка, но он оттолкнул ее ногой.

— Ты больше не будешь стоять у меня на пути, L! Если хочешь, чтобы ребенок остался жив, сейчас же отдай мне противоядие! У тебя наверняка есть еще! — шрам на его щеке дернулся, и широкая злобная улыбка, расплывшаяся на его лице, на секунду превратилась в улыбку шинигами. — Мир станет сущим адом, к тому моменту, как он вырастет. Пусть лучше умрет сейчас.

— Доктор Кудзё, прошу вас, остановите его! — закричал L.

— Господин Матоба, хватит играть с будущим человечества!

— Заткнись, Кудзё!

Самолет снова предпринял попытку взлететь и содрогнулся всем корпусом. Ветер, беснующийся в салоне, повалил L, Матобу и Кудзё на пол.

В кабине пилотов Феирман сыпал проклятиями.

— Вот дерьмо! Я не смогу взлететь до тех пор, пока аварийный люк открыт! — он ударил кулаком по приборной панели. — Похоже, нет другого выбора, придется перейти к плану В.

Он оглядел взлетную полосу, словно ища что-то, и сжал штурвал.

Самолет снова поменял курс, и салон затрясло. Силясь устоять на ногах, Матоба ухватился за край аварийного выхода, другой рукой прижимая к себе младенца.

В этот самый момент шасси задело фонарь на взлетной полосе. Взмахнув руками от неожиданного толчка, Матоба окончательно потерял равновесие и начал падать в открытый люк, все еще не выпуская из рук ребенка. Игнорируя крики матери и тряску, Кудзё рванулась мимо L и в отчаянном прыжке в последний момент успела выхватить младенца из рук Матобы. Умело приземлившись на землю, она перекатилась через плечо. Суруга, по-прежнему мертвой хваткой вцепившийся в крыло, мог только проследить взглядом за промелькнувшей перед его глазами молодой женщиной, прижимающей к груди орущий сверток.

Драгоценная жизнь на руках Кудзё удивленно замолчала, оглянулась вокруг и вдруг рассмеялась, протянув к ней свои крошечные ручки и не подозревая об опасности, которой только что избежала.