Поднявшись к входу в штольню, я еще раз рассмотрел местность. Королевские богатства были увиты траурной завесой тьмы. Но и сквозь эту тьму мелькали световые камни - звезды подземелья, свет которых отражался на гладкой поверхности большого темно-голубого озера.

Тихо вздохнув: «Боже помогай!», я взял узел на спину и подошел к штольне.

Но не сделал я и десяти шагов, как остолбенел от страха. Я услышал бормотание дикого зверя и увидел его силуэт.

Зверь шел из глубины штольни прямо на меня.

Ни одному человеку не приходилось видеть такое необычное создание. Его не описал ни один ученый-естествоиспытатель. Это была чудовище в шесть с половиной футов высотой, шкура которого сверкала волшебными красками васильков. Только у птицы может быть такой окрас. Диво дивное! Может, это повелитель подземного царства, который сидит на медном троне? Одной стороной прижимаясь к скале, зверь идет прямо ко мне.

От испуга и удивления я почувствовал, что теряю сознание. Выпучив глаза, я поднял на защиту шахтерскую лампочку. Оружия у меня не было. Но разве эта зверюга испугается лампы? Вот чудовище уже рядом. Меня обливает пот от смертельного испуга, а зверь оскаливает зубы, будто улыбается мне, и нежно тычет мордой под ребра. Ох, мать моя! Это же Бэби!

Добрая моя подруга, увидев, что я пошел в штольню, опередила меня. Переплыла озеро быстрее меня, и сейчас стоит передо мной в цвете васильков.

Эх, бедная! Можешь теперь сколько угодно тереться шубой о скалистую стену!

Как мне взять на себя ответственность за то, что в животном мире появилась новая порода? Медведь васильковой расцветки! Бедная Бэби, сколько в ней преданности!

Рождение базальта

Подземная пещера, открывшаяся передо мной, была образована из двух каменных пород: диорита - о нем я уже говорил - и долерита. Долерита дальше становилось все больше и больше. Именно эти породы образовывали дно извилистой штольни.

Подземный коридор пересекали большие и малые пещеры. Местами они углублялись, и я должен был спускаться на их дно, а затем снова карабкаться вверх. Здесь во многом мне помогла дружба Бэби. Достаточно было зажечь магниевую проволоку, выбрать направление и показать его Бэби. После этого я садился на спину медведицы и освещал путь. Бэби с необыкновенной ловкостью царапалась со скалы на скалу и перепрыгивала глубокие пропасти. Через час мы с ней преодолели такое расстояние, на которое я сам должен был бы потратить целый день. Когда я сел поесть, она только смотрела на меня. Может, чувствовала, что мои консервы заготовлены из медвежатины. А может, и потому, что белые медведи привыкли сразу съесть много, а потом долгое время находиться без еды. У них запасы жира огромные - есть чем питать организм. Когда-то белые медведи станут настоящими верблюдами ледовых пустынь, если их будут использовать для путешествий.

В пещерах, которые нам приходилось переходить, я не находил ничего интересного. Заметил только одно - чем дальше, тем холоднее.

Думаю, что малахитовая пещера согревается химическим действием озера, поэтому, чем дальше от него, тем холоднее становится в пещерах. Я жалел, что оставил шубу в ледяной пещере. Теперь во время отдыха Бэби согревала меня своей шубой.

Поразило меня еще и такое явление: компас, с помощью которого я находил дорогу в извилистом коридоре, вдруг перестал показывать стороны света. Стрелки, правда, двигались и прыгали туда-сюда.

Из этого я сделал вывод, что вблизи должны быть слои железной руды или базальта. Скалистая стена состояла из долеритовых массы. Но долерит, хотя по своему составу подобен базальту, не имеет признаков магнита. Далее между долеритом сверкали кристаллы лабрадора, также содержавшегося в базальте.

Между этими кристаллами лабрадора я нашел один замечательный экземпляр, не удержался и положил его в свою котомку. Никогда мне не приходилось видеть лучшего сочетания цветов. Плоские поверхности кристаллов сверкали зеленой, красной, синей и желтой красками, резко отмежевывались друг от друга широкими черными гранями. Когда свет падал на кристаллы с другой стороны, плоские поверхности внезапно становились черными, а грани сверкали всеми цветами радуги.

Мы продвигались вперед около трех суток и, наконец, снова оказались в огромной пещере. Пещера эта была невысокая, но широкая и очень длинная.

В ней господствовала тьма. Магнетитовые железные скалы вперемежку со скалами авгита образовывали боковые стены. Скалы вблизи казались радужными, издали - зелеными.

Потолок состоял из доломита. Дном пещеры было тихое, спокойное озеро.

Даже при свете магния мне не скоро удалось найти щель между черными железными скалами, где, по моему мнению, снова начинался уже знакомый мне коридор.

Путь через это озеро казался мне очень опасным.

Обратился за советом к Бэби. Может, было бы целесообразно переплыть ей и это озеро, как она уже раз сделала?

Кажется, Бэби согласилась. Я сел ей на спину и так, верхом, пошел к берегу озера. Медведица остановилась на большой железной скале и засмотрелась в озерную гладь.

Не знаю - было ли это ее женской прихотью, то ли она не желала свой новый голубой костюм перекрасить в черный, или, возможно, животный инстинкт взял верх над человеческими расчетами. Так или иначе, но Бэби не захотела прыгнуть в озеро.

Правда, взглянув в озеро, и я почувствовал какой-то страшный ужас. Никогда не видел такого тихого, неподвижного зеркала воды. Его черная гладь при свете магния выигрывала вдали всеми цветами радуги.

Зря заставлял я Бэби рискнуть. Она кивнула и села на задние лапы, давая этим понять, что мой корабль попал на мель.

Ну что же, пойдем сушей. Я повернул голову Бэби, показал ей на горный хребет, который тянулся вдоль берега, и приказал ей идти по нему. Бэби согласилась, хотя это было для нее настоящей мукой. Скалы торчали далеко друг от друга, и Бэби с грузом на спине приходилось прыгать, напрягая все силы, чтобы как-то уцепиться когтями и не поскользнуться. Медведица осознала серьезность своей задачи и после каждого прыжка отдыхала.

Где-то посередине дороги Бэби совсем запыхалась и выбилась из сил.

Я вынул флягу и угостил Бэби смешанной с уксусом водой. Медведица освежилась немного и могла уже снова продолжать путь между скалами. Наконец мы взобрались на последнюю скалу. Вход в штольню был где-то в пятидесяти метрах от нас.

Что делать дальше? Медведица посмотрела на воду - разглядывала, как бы переплыть. Но вдруг отшатнулась и смерила глазами отвесную стену, возвышавшуюся над нами и подпиравшую узкую галерею, по которой можно было бы добраться до входа в штольню.

Бэби взвешивала, не могла ли она выбраться к галерее.

Я, разгадав ее мысли, снял с пояса веревочную лестницу, привязал ее одним концом к позвоночнику медведицы и подбодрил Бэби, чтобы лезла вверх. Моя спасительница оказалась незаурядным акробатом. По отвесной стене - на нее человек не решился бы посмотреть - Бэби вскарабкалась вверх и выпрыгнула на галерею.

Теперь я легко полез по лестнице, конец которой был привязан к позвоночнику медведицы. Бэби весила где-то около двухсот килограммов, и я был уверен, что она удержит меня.

По галерее мы добрались прямо к входу в новую штольню. Хотя термометр показывал всего четыре градуса тепла, с меня градом катился пот. И это не от переутомления, а от постоянного страха. Теперь нам необходимо было сесть и подкрепиться. Бэби тоже не отказалась - взяла в лапы пустую жестянку и вылизала из нее жир птеродактиля. Это было ей ужин.

Я немного подремал, а когда проснулся, мы отправились дальше.

Через несколько минут мы добрались до места, где штольня заканчивалась. Проход между авгитовыми и доломитовыми скалами накрест закрывал здесь слой слюдистого сланца. Тоненькие плитки сланца лежали друг на друге, как сложенные карточки.