«Прошу вас явиться лично или послать человека, которому вы абсолютно доверяете, на железнодорожный вокзал и забрать из камеры хранения N конверт, содержимое которого вас наверняка заинтересует».

Распечатав на принтере несколько таких бумажек, я положила их в сумку и отправилась домой. По пути я купила несколько конвертов. Осталось только надписать их и постепенно отсылать жертвам шантажа, разложив по камерам хранения железнодорожного вокзала пакеты с компрометирующими материалами.

В принципе делать дома мне было нечего, вернее, согласно инструкции Карташова, я должна была быть все время на людях. Просто я решила зайти и переодеться: мои джинсы и майка были далеко уже не первой свежести, и сама я целых двое суток не принимала душ. Но домой я пошла пешком, тем более что это было недалеко. Не знаю почему, но Карташов произвел на меня впечатление человека, умеющего держать свое слово, так что я даже не оглядывалась по сторонам и не гадала, откуда на меня нападут. Лишь иногда, тайком, я всматривалась в лица окружающих меня людей, пытаясь определить, кто из них в данный момент меня охраняет, однако никаких признаков наличия охраны не обнаружила. Не было ни высоких коротко стриженных парней, старательно отводящих свой взгляд, едва встретившись с моим, ни медленно следующих за мной по проезжей части автомашин, словом, ничего того, что я видела в фильмах про шпионов и в боевиках.

В какой-то момент я начала сомневаться, а есть ли вообще охрана и не зря ли я категорически запретила друзьям следовать за мной. Но, чтобы не поддаться панике, я тут же отогнала дурные мысли. И уверенным шагом отправилась домой.

Но, увы, принять душ и переодеться в этот раз мне было не суждено. А суждено мне было пережить такое, что все прежние мои приключения, оказалось, были еще цветочки. Недалеко от продуктового супермаркета, того самого, куда я шла за покупками позавчера вечером (роковое для меня место, я его потом долго старалась обходить стороной), меня настигла уже знакомая мне фиолетовая «девятка». На сей раз со мной не церемонились. Без лишних разговоров выскочившие из машины, до дрожи в суставах знакомые мне Сергей и Валерий схватили меня, скрутили и мгновенно засунули в свой автомобиль. Руководствуясь полученными инструкциями, я не сопротивлялась. Сергей вскочил за руль, а Валерий, больно заломив мне руку за спину, прижимал меня к полу автомобиля между передним и задним сиденьями.

– Ну, падла, – произнес он с ожесточением, – теперь ты у меня попляшешь. Отольются детке папины слезы.

– В гробу я видала такого папашу, – пробурчала я, лежа на полу.

– Заткни ей рот, – коротко приказал Сергей Валерию.

– Не надо, – попросила я, – я лучше сама помолчу.

– Молодец, – сказал Валерий и посадил меня на сиденье. – Поумнела после нашего последнего разговора, послушной стала.

«Зато у вас, – подумала я про себя, – после нашего разговора ума не прибавилось, по-прежнему лезете на рожон».

На сей раз Сергей ехал недолго. Буквально через десять минут машина въехала в какую-то подворотню и остановилась. Когда меня выволокли из нее, я мельком успела разглядеть двор. Он очень напоминал подсобный двор какого-нибудь магазина или склада. Первое впечатление не обмануло меня: когда меня повели вниз по ступенькам мимо каких-то коробок с продуктами, я подумала, что это скорее всего оптовый склад. Миновав коридор, меня завели в подсобку; окон в ней не было, только от висевшей под потолком лампочки исходил тусклый свет. Помещение было почти пустое: кроме стола и трех табуреток, из мебели здесь больше ничего не было. И здесь со мной, в отличие от прошлого раза, поступили гораздо бесцеремоннее: даже табуретку не предоставили, а просто швырнули на пол рядом с батареей. Через минуту я была прикована к этой батарее наручниками.

– Как вы меня вычислили? – спросила я Сергея.

Мне было не по себе от их угрюмого вида, и я пыталась разговориться с ними. Но вместо ответа Сергей ударил меня по лицу, потом еще раз и еще. Я терпела молча, но когда он ударил меня ногой под ребра, закричала, потом тихо застонала, скрючившись от непереносимой боли.

– Ну что, сука, поняла, что с тобой здесь церемониться больше не будут?

От боли у меня атрофировались все чувства, в том числе и страх. Я лишь тупо слушала его и пыталась сообразить, как же мне себя вести в данной ситуации – на этот счет инструкций дано не было. Я даже не предполагала, что меня будут бить. Однако избиение продолжилось, только Сергея сменил Валерий. Он вынул из пояса брюк ремень и что есть силы хлестнул меня по спине. Я орала, как резаная, но на мои крики никто не прибежал – видимо, или акустика здесь была подходящая для таких разборок, или контингент на складе ко всему привычный.

– Хватит, – остановил наконец Сергей Валерия.

– За что? – только и простонала я, когда тот прекратил.

– Это только начало, – произнес Сергей. – У тебя есть десять минут, поваляйся здесь и подумай.

– О чем? – спросила я.

– О том, как ты будешь отвечать на один-единственный вопрос. Сейчас сюда приедет один человек и спросит тебя, где находятся материалы, которые нас интересуют. У тебя будет лишь один шанс ответить правду. Если ты его упустишь, пеняй на себя. Валерка давно жаждет до тебя добраться и сделать «заливное» из твоих нежных пальчиков. Так что подумай хорошенько. Только один вопрос, только один шанс. Я не советую тебе лгать.

После этого он достал из кармана сотовый телефон и, набрав номер, сказал лишь одну фразу:

– Она здесь, приезжай, – после чего оба вышли из комнаты.

Я осталась одна. Впервые с тех пор, как я ввязалась в эту авантюру, я ощутила такое глобальное одиночество. Я так и не поняла, бросил меня Карташов на произвол судьбы, или просто его люди потеряли меня из виду. Но я здесь уже достаточно долго, меня избивают, обещают подвергнуть пыткам и даже изуродовать, а никто не думает спешить мне на помощь. Выходит, я сама захлопнула за собой свою же ловушку? В этот момент дверь открылась и на пороге появились три человека. Первым в подсобку вошел невысокий лысый мужчина. Я узнала его – это был Литовченко. За его спиной маячили Ковальцов и Валерий. Литовченко пошел к столу и, сев за него, уставился на меня неподвижным угрюмым взглядом. От этого взгляда у меня внутри все похолодело. Я поняла, что этот человек не остановится ни перед чем в достижении своей цели, тем более в ситуации, когда ему самому угрожает опасность. На столе лежала моя сумка – ее бросил туда Валерий, когда они привели меня на этот склад. Литовченко молча открыл ее и, пошарив в ней, вытащил пачку конвертов и отпечатанные на принтере заготовки моих посланий шантажируемым людям. Проглядев листки, Литовченко бросил их на стол и произнес:

– Похоже, что чемоданчик все еще у нее, иначе ей незачем было писать подобные вещи. Ну, – произнес он, грозно посмотрев на меня, – тебя предупредили, что будет, если ты солжешь?

Я молча кивнула головой.

– В таком случае, я тебя спрашиваю: где сейчас находятся интересующие нас материалы?

Собрав в кулак последние остатки воли и мужества, я глубоко вдохнула и выпалила:

– Эти документы у Карташова!

Я хотела посеять панику в рядах противника, произнеся фамилию столь влиятельного человека. Но, к моему удивлению, Литовченко засмеялся. От его смеха, странного, отрывистого, похожего на кашель, мне стало еще страшнее. Наконец он произнес:

– Мимо! Тебе давался лишь один шанс избавиться от мучений. Ты его упустила. Если б это была правда, нас бы сейчас уже не было.

Он повернулся к Валерию и сказал:

– Приступай.

Валерий вынул из кармана, как мне показалось на первый взгляд, большой перочинный ножик. Однако я ошиблась – это была маленькая складная пила.

– Помоги мне, – произнес он, обращаясь к Сергею, – чтобы она не дергалась. Мизинец я ей быстро отпилю.

Я закричала так отчаянно, что все вокруг могли оглохнуть от такого надсадного вопля, но этих подонков даже не передернуло. Сергей и Валерий молча подошли ко мне. В истерике я стала отбиваться от них ногами. Ужас на сей раз придал мне сил. Но сопротивление было бесполезно – их двое здоровых мужиков, а я одна. Сергей сел мне на ноги, а Валерий ухватился за руку. От ужаса в голове у меня помутилось. Я закрыла глаза…