Тысячи рыбьих глаз выжидающе смотрели из моря на суслика.

- Острый Зуб - хороший пловец! - нарушил долгое молчание Илюк. - Когда мы ходили за волшебными ягодами для Младшего, он переплыл реку, которую называют бешеной!

- Реку? Бешеную?.. - разинули рты рыбы.

- Ну что там! - небрежно сказал суслик. - Одолеть бешеную реку легче лёгкого… Беда в другом… - опечалился он. - Беда в том, что нам, несчастным сусликам, НЕЛЬЗЯ ПЛАВАТЬ В МОРЕ! А почему нельзя? Из-за килек! Потому что они нарушили древний закон! По этому закону килькам полагалось жить в пустыне, а сусликам в море. И покуда кильки не вернутся на сушу, суслики не смеют даже лапку замочить в солёной воде! А разве мы не мечтаем плавать по морю? Килька! - топнул лапкой Острый Зуб. - Вы погубили наше будущее! Пора исправить дело! Хватит вам отсиживаться в море! Давай, Килька, выпрыгивай! Полежи на этом горячем камне, отдохни, а потом - прямиком в пустыню. Ну, а я - в море.

Хитрые Килькины глазки разъехались в разные стороны. Что-то случилось и с другими рыбами - одни нырнули на дно, другие в ужасе уставились на Острого Зуба.

- Я не помню такого закона… - проговорила Килька.

- Ещё бы! Чего не хочешь, забываешь быстро! - сказал Острый Зуб. - Белорыбица, ты что замолчала? Так где же твои стальные островки?

- Да-да… пустыня… островки… - пробормотала Белорыбица и замолчала. Она тоже никак не могла прийти в себя.

- Белорыбица знает много учёных слов, - задрав нос, сказал суслик, - а толком рассказать про стальные островки не может!

Но Белорыбица собралась с духом и толково и ясно сказала:

- Могу! Люди научились добывать нефть со дна моря. Для этого они строят стальной остров, ставят на него буровую вышку и качают нефть. И вот что ещё, Острый Зуб: кильки не смогут бегать по пустыне! Они уже отвыкли. Неужели сусликам так уж необходимо плавать в море?

- Не отвлекайся! - отрезал Острый Зуб. - Это мы обсудим потом. Почему же их делают из стали?

- Потому что они стоят на сваях и должны выдержать самый жестокий шторм! Острый Зуб, а что будет с кильками? Ты должен помочь им!

- Нелегко отказаться от заветной мечты, ох, нелегко! - вздохнул суслик. Но после небольшого раздумья он сказал - Ладно, Килька, так и быть! Мы народ доброжелательный, незлобивый! Но даже мирным сусликам бывает обидно, когда им ехидным голосом предлагают прыгнуть со слона и бултыхнуться в воду. И ведь кто предлагает? Килька, которая сама во всём виновата!..

Поднялся шум, все рыбы зашикали на маленькую Кильку: какая невоспитанность - насмехаться над благородными сусликами; сами во всём виноваты, а тоже… вот и пускай таких в солидную компанию!

- Так и быть, поговорю со своими, уговорю, чтоб согласились ещё пожить в пустыне! - милостиво махнул лапкой суслик, не помнящий зла.

Над морем вспыхнули десятки радуг! Это рыбы били хвостами по воде, подняли тучи брызг, и они засверкали на солнце. Когда радуги потухли, маленькой неблагодарной Кильки не было: без всяких «извините» и «спасибо» она уплыла к себе.

- Ну, в дорогу! - сказал Острый Зуб. - Что делать, покуда кильки не научатся бегать по пустыне, придётся нам плавать по морю на слонах!

«Однако, толковая эта Белорыбица!» - подумали наши мореплаватели через час, когда в Мангышлакском заливе увидели стальные островки и стальные вышки на них. Те самые вышки, которые качают со дна моря нефть. На берегу Каспия Илюк с Острым Зубом прожили три дня. На четвёртый день Острый Зуб торжественно объявил решение рода Откуси-с-первого-раза: пусть Каспий будет полон всякой рыбы, пусть кильки ещё поживут в море! Ради этого благородное племя сусликов согласно оставаться на суше!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

где оренбургские дети вот-вот полетят и вот-вот что-нибудь откроют!

Они шли бескрайним полем подсолнуха. Илюк то и дело останавливался от удивления, а Острый Зуб от удивления то и дело подскакивал: по всей Оренбургской земле стоял крик! Через час, когда подсолнухи кончились и путешественники вышли к большому селу, они удивились ещё больше: оказывается, вдвоём-втроём можно переполошить весь свет! Всего-то спорят два мальчика и мычит телёнок! Один из мальчиков, должно быть, вышел пасти телёнка (телёнок запутался в своей верёвке и мычит из последних сил, проклинает своего хозяина), а другой выгнал за околицу гусей (те сейчас блаженствуют в просе и на своего хозяина совсем не в обиде).

«Эти мальчики спорят не хуже слонят!» - подумал Илюк.

«Смотри-ка, спорят! Ну точно как суслики! Через каждое слово бьют себя в грудь и дают клятву», - подумал Острый Зуб.

- Я буду космонавтом! - сказал черноволосый, черноглазый мальчик с таким видом, словно он вот сейчас полетит на Сатурн.

- А я буду историком-географом! - сказал другой, светловолосый и светлоглазый, таким голосом, будто уже открыл новый материк или новый океан.

- Эх, Кешка! Что такое историк-географ? - махнул рукой будущий космонавт. - Ты лучше скажи: сколько звёзд на небе?

- А ты, Мансур, скажи: сколько народов, сколько рек, сколько гор на земле? - не сдавался Кеша.

- Горы я хорошо знаю! По горам надо ходить осторожно, особенно нельзя доверять тропинкам… - попытался вступить в разговор подошедший Илюк.

Однако настоящие спорщики, когда спорят, ничего вокруг не видят и не слышат, шлёпни их по спине хоботом - они только почешутся.

Острый Зуб надулся: раньше, бывало, завидят их мальчишки и с криком «Слон! Слон!» бросаются навстречу. А заметят сидящего на слоне суслика - и вовсе теряют дар речи. Эти же двое лишь друг на друга глаза таращат.

Илюк обхватил одного из них хоботом, поднял над головой и снова поставил на землю. Будущие историк-географ и космонавт очнулись и закричали: «Слон! Слон!» А когда заметили приглаживающего свой мех суслика, остались без слов.

Оказывается, география - наука очень полезная. Раньше Илюк долго объяснял, какими дорогами, через какие страны он шёл, а сейчас только сказал, откуда они идут, - и будущий географ сразу начал рассказывать про Гималаи, Каракумы, Амударью. Будто не слон, а он сам прошёл этот длинный путь!

И знать историю тоже хорошо. Когда Кеша узнал, куда и к кому направились Илюк с Острым Зубом, он сказал:

- Но вы уже побывали в тех землях, где жили чуваши!

- Постой! Постой! - перебил его Острый Зуб. - Не знаю, не знаю, станешь ли ты этим… самым… реографом… Ты уже сейчас путаешь вещи, которые реограф должен знать, как ты - свои пять пальцев, а я - свои четыре коготка! Вот ты, важно выпятив грудь, спрашивал, сколько на свете рек. А теперь я задам вопрос. Скажи мне, великий реограф, слышал ты про такие реки - Ганг и Волга?

- Ганг и Волга? - рассмеялся Кешка. - Кто же про них не слышал! Это великие реки. Про них даже телёнок Мансура и мои гуси слышали. Давай-ка я тебя спрошу про реки помельче. Такие, как, скажем, Джолиба в Африке или Морочь в Белоруссии. Что ты о них знаешь?

- Как ты сказал? «Что-либо»? «Морочь»? Молчи! Лучше молчи! - Острый Зуб лёг на спину и замахал всеми четырьмя лапками. - «Что-либо»?! Кто же реку называет «Что-либо»? Река поит землю, орошает сады, огороды, она - любимый дом рыб, ты блаженствуешь, купаясь в ней! Нужно быть чёрствым, неблагодарным, чтобы не найти реке достойного имени. «Что-либо» - не слово даже, а две половинки! Всё, реограф, понятно! И не река Морочь, а ты нас морочишь! Вряд ли ты станешь реог-рафом и этим самым… э-э… как его… ну, там очень много его… целых сто штук!

- Историк, что ли? - опять засмеялся Кеша.

- Да-да! Сто-рик! Только зря смеёшься! Сто! Нет уж, если судьба тебе улыбнётся и станешь ты хотя бы один-риком - и то скажи спасибо! Я ещё раз спрашиваю тебя: ты знаешь, где находится Ганг и где - Волга?

- Волга - впереди, Ганг - позади!