- Ну, вы уж слишком!-положив руку на его плечо, остановил Денисов. - Видите ли, особой погоды это открытие не делает. Но о существовании малого спутника Земли, находящегося так близко к ней, нам очень важно знать. Ведь скоро предстоят полеты на Луну и Марс, и он может оказаться прекрасной промежуточной станцией.

Ивану Ивановичу почему-то не очень нравился геолог. Бобров целыми днями ходил по ракетной станции, восхищался работой других ученых, много говорил, а сам почти ничего не делал. А вчера Денисову сообщили, что Бобров был на ракетодроме, провел более часа с пило-том-механиком, учился управлять ракетой. Для чего это понадобилось ему? Неужели только увлечение техникой, желание знать ее?

Разговоры и беседы с Бобровым также давали основание к некоторой неудовлетворенности им. Так, недавно он поспорил с Григорием Антоновичем Рыбкиным. И спор, нужно сказать, был весьма принципиальным.

Речь шла о перемене климата на Земле. Этот вопрос интересовал ученых всего мира. Действительно, почему многие материки оказывались то в жарком, то в холодном климате? Так, более двухсот миллионов лет назад Южная Африка была покрыта сплошным ледником, как современная Гренландия, а ведь известно, где может быть теперь более жарко, чем в Африке!

Нынче тоже совершаются изменения климата на Земле. Постепенно он становится более мягким, зимы в средних широтах теплее. Уменьшается ледовитость полярных морей. В чем же дело?

Бобров объяснял изменение климата очень просто. Он выдвинул гипотезу о передвижении материков по огромным просторам океанов. Бобров строил свои убеждения на вычислениях некоторых иностранных ученых, которые заверяли всех, что каждый материк передвигается по воде за столетие на три сантиметра. Согласно этой гипотезе вытекало, что за несколько десятков миллионов лет Гренландия переместилась по океанам на три тысячи километров. Если раньше на ней были такие условия, что можно было заниматься земледелием, то сейчас она почти целиком покрыта льдом.

С теорией Боброва никак не мог согласиться Григорий Антонович Рыбкин.

- Это ведь настоящий идеализм! -взволнованно басил он.

У профессора была совсем иная точка зрения. Главной .причиной, которая действует и в наше время и влияет на изменение климата, он считал солнечную радиацию. «Солнце ко всему прочему - это и огромный барометр, - говорил он. - Наблюдая за изменениями его пятен, за протуберанцами, можно предусмотреть магнитные бури, суровую зиму, дождливое лето».

Сейчас уже точно установлено, что существует одиннадцатилетний цикл изменений солнечной деятельности. Более же резкие изменения климата происходят от изменения солнечной радиации, которая охватывает несколько одиннадцатилетних циклов.

Может, и долго спорили бы Рыбкин с Бобровым, но в разговор вмешался Иван Иванович. И удивительно: Бобров быстро согласился с доводами Рыбкина. Но тот, кто видел его в эту минуту, по выражению лица, по глазам мог заметить, что он в душе все же остался верен своей теории и согласился с профессором только ради того, чтобы не вызвать недовольства Денисова.

Иван Иванович припомнил все, что заметил на протяжении последних дней в поведении Боброва и, прищурив свои умные, проницательные глаза, сдержанно и как будто выпытывающе произнес:

- Так значит летим, Петр Васильевич?

Он перевел затем взгляд на Виктора Сергеевича.

- Знаете, товарищ Дрозд, наш коллега Петр Васильевич скоро будет сам водить ракету. И мне думается, для ученого это очень полезно…

Бобров заметно смутился от этого комплимента. Стараясь не выдать своего волнения, он как можно спокойнее ответил:

- Конечно, полезно. Мало ли что может случиться здесь!.. Мы ведь находимся не на Земле…

Денисов был доволен, что, наконец, и Боброву найдется серьезная работа - исследование нового спутника Земли. Перед путешествием на Малую Луну он познакомился с его трудами и был обрадован смелой постановкой Бобровым ряда научных проблем по геологии и их решением.

А вот познакомился лично с человеком, и прежнее хорошее впечатление о нем исчезло. Однако будущее должно показать… Возможно, он, Денисов, и ошибается. Бобров, наконец, окунется в свою любимую работу, и тогда он покажет, чего стоит…

Перед сном члены экспедиции совершали прогулку. Очень интересно было, включив реактивные моторчики, летать друг за другом в черной беззвучной пустыне, взбираться на крутые стеклянные полусферы оранжерей, удаляться от Малой Луны и догонять ее. Кроме того, любопытно было наблюдать, как медленно рос, увеличивался огромный голубоватый серп Земли, превращаясь в шар. Величественный, грандиозный, он занимал значительную часть неба, сиял ярко, придавая небу необыкновенное великолепие.

Малая Луна летела вокруг Земли, с запада на восток, совершая замкнутые круги со скоростью около восьми километров в секунду. Солнечный день на ней продолжался немногим больше часа, затем искусственный спутник вступал в тень Земли. За земные сутки день и ночь для жителей Малой Луны наступали около двадцати раз. Уменьшение скорости даже на несколько сот метров в секунду неизбежно вызвало бы снижение Малой Луны, и она через некоторое время упала бы на Землю. Вот почему на космическом острове установлены специальные реактивные двигатели, которые через каждые четыре недели восстанавливали частично утерянную скорость ракетной станции.

Находясь на искусственном спутнике, нельзя было заметить его движения в космическом пространстве. Здесь терялось ощущение скорости. Казалось: куда-то летят, торопятся Луна, Солнце, созвездия и тысячи сверкающих звезд, а надземный остров остается неподвижным.

Это и понятно. Когда сидишь в вагоне экспресса, также не замечаешь его движения. Видно лишь мелькание телеграфных столбов, деревьев, придорожных зданий, полей…

После прогулки все направились ужинать. В столовой, как всегда, завязалась оживленная беседа. Было приятно после напряженной работы сидеть без скафандров, рассказывать интересные новости, слушать шутки и смех. Первые жители космической ракетной станции проводили свое время строго по земному расписанию.

На девять часов вечера была назначена демонстрация кинокартины «Путешествие на Луну». Олегу не сиделось за ужином. Он все порывался выйти из-за стола, но отец всякий раз удерживал его, сажал на место.

- Чего спешишь? - говорил он ласково. - Это старый фильм. Вот скоро мы снимем полет на Марс, на Венеру. Тогда, брат, будет что посмотреть…

Бобров сидел рядом с Хлебниковой, обсуждая полет на недавно открытое небесное тело. Он радовался предстоящему путешествию. Его маленькие, круглые глаза хитро смеялись. Тут же за ужином Бобров предложил девушке отправиться в новое путешествие вместе.

Хлебникова лететь отказывалась, ссылаясь на загруженность работой.

- Слушайте, это же будет историческая поездка! - горячо воскликнул он.- Я разработал метод отбуксировки этой миниатюрной планеты на Землю. Заходите ко мне, я объясню.

- Не понимаю, - пожала плечами Надежда Хлебникова. - Зачем ее доставлять на Землю, если это превосходная межпланетная станция?

- Но мое предложение, как мне показалось, одобрил Иван Иванович. Так что знаете…

Олег невольно прислушался к их разговору и очень заинтересовался предстоящим полетом на новый спутник. Посмотреть своими глазами, как ученые будут буксировать ракетой каменную гору - это же мечта! Мальчик подсел к геологу и тронул его за руку. Бобров от неожиданности вздрогнул и резко поднялся.

- Петр Васильевич, а меня возьмете с собою? - спросил Олег.

- Обязательно, - ответил Бобров, снова усаживаясь и внимательно вглядываясь в мальчика. - Только условие: если отец отпустит тебя.

- Хорошо, я спрошу у него.

Олег стал допивать чай. Наблюдая за Бобровым, он невольно подумал: почему от обычного прикосновения вздрогнул Петр Васильевич? Ведь так бывает только с настороженными людьми. Чего здесь Бобров мог остерегаться? Может, у него нервы не в порядке? Странно…

Ужин был закончен. До начала демонстрации кинокартины оставалось еще около часа, и все разошлись пс своим комнатам.