Клуб такой же классный, каким я его и представляла. Не то чтобы я была в стрип-клубе, но что вы представляете себе, когда думаете о нём? Здесь есть бар с длинной стойкой и высокими стульями. По другую сторону находится сцена с двумя шестами, на которых танцуют девушки. Рядом со сценой четыре столика, за которыми сидят мужчины всех возрастов и наблюдают за шоу. В задней части зала тускло и едва можно различить диванчики. За ними зеркала. Всё вокруг выглядит новым и современным.

— Итак, малышка, — мой папа вырывает меня из моих размышлений. — Это Рекс, — он указывает на парня у барной стойки. — Рекс, это моя дочь, Новембер. Она будет помогать мне с делами клуба и за кулисами. Ты не так часто будешь видеть её, так что я хотел, чтобы она познакомилась с тобой и могла обратиться к тебе, если меня не будет рядом.

— Привет, — говорит Рекс, вытирая руки о полотенце, — Рад, наконец, с тобой познакомиться.

— Я тоже, — произношу я, когда папа тянет меня в сторону.

— Ничего себе, Майк, не думал, что с такой уродливой мордой, ты сможешь создать такую прекрасную девушку, — заявляет Рекс, а я начинаю краснеть.

Мой папа смотрит на меня с гордостью.

— Да, в этом я хорош, — говорит папа, улыбаясь мне.

— Ох, боже, папа, прекрати, — произношу, шутливо толкая его в бок. Затем вдруг ощущаю на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я никого не нахожу.

— Я отведу её в офис и покажу весь этот беспорядок, — заявляет папа.

— Ладно, приятель, но когда закончишь, нам нужно будет поговорить о дерьме, которое прошлой ночью выкинула Скиттлз.

— Когда Новембер уедет, я подойду, — говорит мой папа, ведя меня за собой.

После знакомства с другими людьми мы заходим в офис. Он не шутил про беспорядок. Пройдут недели, прежде чем я смогу разобраться со всем этим хламом. Здесь куча бумажек, книг и других документов, а компьютер выглядит так, словно его только что изобрели.

— Ну, вот. Можешь начать с завтрашнего утра. Только постарайся уйти до трёх. После того, как со всем разберёшься, можешь брать работу на дом, если посчитаешь, что так удобнее.

— Хорошо. Тогда начну завтра утром. Мне потребуется время, чтобы как-то это упорядочить. После этого, думаю, я буду в состоянии работать дома.

— Звучит отлично, — произносит папа, оглядываясь.

Именно в этот момент у него начинает звонить телефон. Он поднимает кое-какие бумажки и находит свой телефон, берет его и прикладывает к уху.

— Да, хорошо. Я буду, — говорит он. Затем обращается ко мне: — Мне нужно идти, малышка. Есть кое-какие проблемы в клубе.

— Всё в порядке, папа, — говорю я его спине, когда он убегает из кабинета.

Осматриваясь здесь в течение следующих нескольких минут, я понимаю, что моя работа нелегка. Поэтому мне нужно пойти домой и выспаться, чтобы на утро мой мозг смог вернуться к этому бедствию.

Я выхожу на холодный ноябрьский воздух. Достав телефон, я пишу папе, что увидимся с ним завтра. Музыка сейчас просто фоновый шум, но я всё ещё чувствую запах алкоголя, духов и пива, что осели на моей одежде. Я почти уже подхожу к своей машине, думая о прогулке с Бистом. Я хочу пойти, пока еще не совсем стемнело, чтобы мы снова не попали в такую же ситуацию, как той ночью.

— Эй, — я слышу, как кто-то кричит сзади.

Я подскакиваю, и в итоге мои сумочка и ключи падают на землю. Я поднимаю их и осматриваюсь.

Воздух словно выкачали из лёгких. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, стоит в нескольких метрах от меня. Он практически на тридцать сантиметров выше моих ста шестидесяти двух сантиметров. Его волосы так коротко подстрижены, что я могу разглядеть очертания его головы. Его челюсть настолько квадратная, словно её вырезали из стекла. Его лицо покрывает небольшая щетина, и мне хочется прикоснуться к нему и ощутить её. Его нос выглядит так, словно когда-то был сломан, но это совсем не преуменьшает его красоту.

Над нами светит единственный фонарь, так что я с трудом могу различить цвет его глаз, но, кажется, они голубые или серые. Его губы идеальные. Они такие полные, что вызвали бы зависть даже у моей мамы, королевы по увеличению губ.

Глядя на его лицо, я полностью шокирована тем гневом, который вижу на нём. Он примерно в три раза больше меня. Его руки настолько большие, что он мог бы меня раздавить как букашку. Исходя из этого, я могу предположить, что у него очень мускулистый торс. Его тело впечатляет, как и лицо, а простая рубашка ничего не скрывает от меня... или от чьих-либо других глаз. Его ноги стоят на ширине плеч, а джинсы висят на бёдрах, но могу сказать, что даже смерч не сдвинул бы его с места. Он скрещивает руки на груди и смотри на меня.

Я делаю шаг назад к своей машине и напоминаю себе дышать. Разворачиваю ключи так, чтобы они могли сойти за оружие. Он этого не упускает, судя по вспышке удивления у него на лице.

— Привет, — выдавливаю тихо я.

— Да, привет, — говорит он насмешливым тоном, что застаёт меня врасплох. — У тебя должен быть сопровождающий, когда уходишь из клуба, — он практически рычит на меня.

— Чт... Чт... Что? — спрашиваю я, заикаясь.

— У тебя, — он начинает медленно произносить слова, словно я тупая, — должен быть сопровождающий, когда ты покидаешь здание клуба. Все девушки знакомы с этим дерьмом.

— Эм... ладно, — говорю я, не понимая, о чём он вообще толкует.

— Это моя работа, убедиться, что твоя задница будет в безопасности на пути от здания клуба до машины. Так что не беси меня. И поверь, милая, мне плевать, что ты трахаешься с Большим Майком. В следующий раз подожди одного из парней, который проводит тебя.

— Кто такой Большой Майк? — спрашиваю я.

Я недолго нахожусь в городе. Откуда могли появиться слухи обо мне и каком-то парне?

— Большой Майк — это парень, с которым ты зависаешь и называешь «папочкой»! — выплевывает он с отвращением, — Мне насрать, если ты спишь с боссом. Он должен был тебе рассказать про это дерьмо, или, хотя бы, иметь порядочность самому проводить тебя до машины.

О, мой Бог. Фууууу... Теперь я поняла. Он думает, что я сплю с собственным отцом. Жесть! Вот поэтому он ведёт себя так грубо.

— Прости? — спрашиваю я, сужая глаза, надеясь, что до него дошёл намёк, и в следующий раз он выбирал слова с умом.

— Какую часть ты не поняла, милая? — говорит он, издеваясь надо мной.

Уверена, что сейчас мои глаза вылезли из орбит, а дым валит из ушей.

Я яростно поднимаю руку в его направлении.

— Я тебе не «милая». Меня зовут Новембер. Я также являюсь для Большого Май...

— Мне насрать, кто ты, — перебивает он меня.

— Вау, ну ты и грубиян, приятель.

— Плевать, что ты, чёрт возьми, так думаешь.

— Кого, чёрт побери, ты из себя строишь? — спрашиваю я его, уперев руки в бока, включая свой нью-йоркский голос на полную мощь.

— Парня, который ждёт, когда ты сядешь в машину и свалишь, чтобы я смог продолжить делать свою работу, а не стоять здесь с тобой.

— Аррррр, ты такой придурок, — рычу я, ощущая желание ударить его.

— Новембер? — я слышу, как папа зовёт меня.

Я улыбаюсь про себя. Это хорошо.

— Да, папочка, я здесь, — кричу я, делая ударение на слове «папочка».

Я смотрю на парня передо мной, бросая ему вызов своим взглядом что-то сказать мне. Он молчит, но его глаза прищурены.

Мой папа подходит к нам, а затем видит лицо огромного придурка, стоящего напротив меня. Он хлопает его по спине.

— Привет, Ашер, — произносит папа.

О, Господи, серьёзно? Ашер. Почему у него должно быть такое горячее имя? Почему его не назвали Арклом или Пойндекстером. Правда, это так несправедливо.

— Вижу, ты уже познакомился с моей дочерью.

Я не могу сдержать смешок, который вырывается из моего горла, когда на лице огромного придурка возникает чистой воды удивление. Ладно, честно говоря, от его взгляда мне становится лучше. Мой папа смотрит на меня, улыбаясь, и не понимает, что произошло здесь за несколько минут.